Дарья Кузнецова - У удачи два лица

Кай потянул с меня платье как раз тогда, когда осязание обострилось почти до болезненности, и ещё недавно такая мягкая ткань одежды начала нестерпимо раздражать кожу. А прикосновение грубых шершавых ладоней мужчины, наоборот, заставляло трепетать от восторга и наслаждения.

В какой-то момент мы одновременно и совершенно ясно осознали, что не просто не хотим, а уже не можем существовать по отдельности, и…

Всё было. И тихие стоны, и жаркий шёпот у самого уха, и переплетённые ладонь к ладони пальцы. И совсем не стыдно было, кусая губы, смотреть ему в глаза, шептать его имя, желать полностью раствориться в нём, его нежности, поцелуях и ответном желании. Нечего было стесняться: ведь он — часть меня, а я — его. Моя пойманная за хвост удача, мои крылья, моя драконья любовь.

Так хорошо мне не было никогда. Ну, или было, а я просто ленилась вспоминать? Мы умудрились закутаться в кокон из покрывала настолько уютно и единственно правильно, что не хотелось даже пальцем шевелить, чтобы не нарушить этого хрупкого равновесия. Хотелось лежать и лежать, прижавшись щекой к мерно вздымающейся груди мужчины, в кольце его рук, и чтобы время остановилось на этом моменте.

Естественно, время останавливаться не пожелало, и в какой-то момент в наш крошечный наполненный дрёмой и негой мирок ворвался громкий торопливый стук и голос из-за двери.

— Кай, ты здесь? — этот бас я опознала сразу, Ивар вообще был запоминающейся личностью. Его брат тяжело и шумно вздохнул подо мной и тихо пробормотал:

— Прибить бы его, так ведь жалко! — а потом добавил уже громче, с отчётливо прозвучавшим в голосе раздражением: — Да, здесь. Что случилось?

— Вопрос по Пустоши надо решить, без тебя никак. Ты достаточно остыл, чтобы не бросаться с кулаками на придурочного этого дракона?

— Нет, но кого это остановит? — ворчливо отозвался плетущий. — Ладно, сейчас подойду. Вы где засели?

— В «семейной» комнате, — бросил Ивар и, кажется, удалился. А его брат, перекатившись по кровати, навалился на меня сверху, жадно целуя. Я с готовностью ответила, обнимая его обеими руками за шею и, для верности, ногой за бедро.

— Послать бы их… к Кроту на задворки, — пробормотал мужчина, с явным сожалением отрываясь от моих губ и разглядывая лицо с таким видом, как будто собирался уйти не в соседнюю комнату поболтать с роднёй, а по меньшей мере в кругосветное путешествие пешком. — Но нельзя.

Он принялся осторожно выпутываться из складок покрывала, а я даже сумела волевым усилием заставить себя не мешать процессу. Хотя выпускать Кая мне тоже ужасно не хотелось.

— Ты со мной, или ещё поваляешься? — уточнил он.

— Валяться без тебя я не хочу; смысл, день на дворе! Я бы лучше с тобой пошла, но боюсь по моему лицу все поймут, от чего тебя отвлекли, и будет очень неловко, — честно ответила я, садясь на кровати и зябко кутаясь в покрывало. Без тёплого мужчины под боком оказалось, что и воздух как будто прохладный, и накидка уж больно тоненькая. Хотя, — странно! — до сих пор я в тонком платье и не думала мёрзнуть.

В ответ на эти рассуждения Кай, уже успевший натянуть брюки, засмеялся, плюхаясь рядом со мной на кровать и обнимая поверх покрывала. Я с готовностью привалилась к нему, уткнувшись носом в плечо и зажмурившись от удовольствия.

— Тогда одевайся, нечего отлынивать. Открою тебе страшную тайну: пойдёшь ты, или не пойдёшь, по мне и так всё будет видно.

— Как это? — растерянно уточнила я. Себя-то я знала довольно неплохо, и предполагала, что буду сидеть с глупой улыбкой, неприлично пялиться на плетущего, порываться поймать его за руку и даже иногда смущённо хихикать. А он… нет, не может быть, чтобы он делал хоть что-то из этого списка! Смущённо хихикающего Кая я представить сумела, но картинка получилась жутковатая и зловещая.

— Так по запаху же, — он пожал плечами. — Синд, конечно, уникален, но у нас в целом неплохой нюх, у всех.

— Вот зачем ты это мне сейчас сказал, а? — вздохнула я, выпутываясь из покрывала и озираясь в поисках платья и нижнего белья. — Я же теперь не знаю, как окружающим в глаза смотреть!

— Снисходительно и спокойно, — вновь засмеялся мужчина, тоже возвращаясь к прерванному процессу одевания. — А в крайнем случае я всё равно буду рядом, не волнуйся.

— Так, может, мы по-быстренькому в душ? — осторожно предложила я.

— Во-первых, запах это, конечно, смоет, но все всё равно догадаются. Не слепые же они и не тупые, в конце-то концов, — весело отмахнулся от моей идеи Кай, после чего опять отвлёкся от одевания, и я опять оказалась в его объятьях. — Во-вторых, пока мы будем купаться, им совершенно надоест ждать, и Ивар скорее всего просто вломится в комнату с целью притащить меня за шкирку. Ну и, в-третьих, лично мне очень нравится, как от тебя пахнет. Всегда, а сейчас — особенно, — тихо проговорил он, прижимая меня крепче и зарываясь лицом в волосы.

Вот теперь я смутилась, но слышать подобное всё равно было приятно. Внутри от этих слов и понимания, чем именно от меня пахнет, возникло сладкое тянущее ощущение, а в голове вихрем пронеслись приятные воспоминания. Мужчина склонился к моим губам, долго, многообещающе целуя. И я опять на несколько мгновений выпала из реальности, увлечённая процессом, а вернулась только тогда, когда Кай сам с тяжёлым вздохом прервал поцелуй. Но не отстранился, а прижался лбом к моему лбу, продолжая обнимать и глубоким мерным дыханием пытаясь унять сердцебиение. Кажется, получалось плохо.

— Вот чем я думал, когда соглашался куда-то пойти, а? — насмешливо поинтересовался он, в очередной раз волевым усилием всё-таки заставляя себя продолжить сборы. — Меня утешает только мысль, что ты уже от меня не сбежишь, а вечером нам точно никто не помешает.

В конце концов мы всё-таки собрались, затратив на этот процесс гораздо больше времени, чем могли. А когда я потянулась переплести косу, Кай аккуратно перехватил мои запястья и, просительно сложив брови, проговорил:

— Не собирай их, пожалуйста! — в этот момент у него была настолько умильная физиономия, что я не удержалась от смеха.

— Так неудобно же!

— Это кощунство, такую красоту в косу прятать, — сообщил он, запуская в рыжие пряди обе ладони, и вид у мужчины при этом был почти маниакальный. — Пожалуйста!

— Ладно, ладно, не буду, только не смотри на меня так! — фыркнула я, и мы рука в руке вышли в коридор. Чувствовала я себя, несмотря на предчувствие очень неловких моментов, невероятно легко и весело. Даже успела незаметно согреться в процессе сборов.

«Семейная» гостиная представляла собой весьма уютную комнату в дальнем конце главного дома. Полукруглый диван, несколько глубоких мягких кресел, низкий стол посередине, всё — в кофейно-бежевых тонах. Камин явно часто разжигали зимой, а сейчас его прикрывал фигурный кованый экран. Вроде бы гостиная как гостиная, но было в ней нечто… эдакое. Ощущение обжитой, часто посещаемого и любимого места, где не просто бывают, а живут.