Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

«Наверно, жалобщик, – подумал Робежниек и перегнал старика. – В адвокатуру они, слава богу, не ходят – консультация стоит денег. Да и вообще, чем может помочь адвокат? То ли дело прокурор. Власть, могущество. А главное, специалист по всем вопросам. Сосед тебя обругал? Иди к прокурору. Домоуправление не ремонтирует квартиру? К прокурору. И прокурор должен всех выслушать».

В приемной прокуратуры Робежниек увидел, по крайней мере, пятнадцать посетителей. Одни нервно мяли в руках зеленые повестки. Это были свидетели, вызванные к следователям. Другие терпеливо дожидались своей очереди к прокурору.

Бывает, конечно, необходимость обратиться за помощью в прокуратуру. Скажем, попирают чье‑то законное право на работе или в квартире. Или кто‑то считает несправедливым решение суда, милиции или других административных учреждений. В таких случаях прокурор все взвесит, вникнет, примет решение. И если закон в самом деле нарушен, скажет свое веское слово и исправит положение.

Робежниек поравнялся с канцелярией. Дверь полуоткрыта.

Двое из милиции сдают секретарю пухлые уголовные дела и в придачу два мешка вещественных доказательств. Там же крутится Гунар Дзелзитис с какими‑то документами в руках.

Робежниек просунул голову в дверь.

– Привет, Гунар! Как вижу, тебе подкинули работенки.

– А тебе хлеба, – отшутился Гунар вместо приветствия. – Несовершеннолетние. Тебя не интересуют? Хороший материал для суда: отец пьет, мать работает уборщицей в трех местах. Сынок‑подросток, сам себе голова, стал промышлять кражей мотоциклов. Вот тебе готовая речь.

Гунар вышел в коридор, и они направились в кабинет Дзелзитиса.

– Нет, не возьму, ответил Робежниек с кислой миной.

– Я бы тоже не брал, да не имею права отказываться. У меня в сейфе целая гора нуднейших дел. И половина из них – хозяйственные. Ревизии, экспертизы, ведомости на зарплату, рабочие задания, дебеты, кредиты, балансы, отчеты, копии, подделки… Волком взвоешь…

Они вошли в кабинет, и Гунар постучал косточкой пальца по стене.

– Скажи, пожалуйста, какого сорта кирпичи, из которых сложена эта стена?

Робежниек приложил руку к груди и поклонился.

– Выражаю тебе глубокое сочувствие.

Он положил на стол свою кожаную папку. Дзелзитис отомкнул сейф и достал несколько томов.

– Вот, оцени мое творчество.

– О, ты плодовит почти как Агата Кристи.

– Да, только мне не выплачивают гонорар за каждую страницу. Почитай, а то еще станешь жаловаться, что до суда не дал тебе возможность ознакомиться..

– Где мой клиент?

– Сейчас прибудет. Я велел привезти.

Робежниек принялся перелистывать дело с конца.

В первую очередь ознакомился с постановлением о привлечении к уголовной ответственности.

– Сработано со знанием дела, – заметил Робежниек. – Пять складов очистили! А сторожа где же были?

– Один спал, другого заперли в уборной, третий сам спрятался. Что ему оставалось делать? Загляни в последний том. Там показания сторожей. Приходит ко мне одна такая хранительница социалистической собственности, наполовину глухая, с палочкой, восьмидесяти восьми лет от роду. Хорошо еще, в тот день ветра не было, а то ее мимо прокуратуры пронесло бы. Пришла и шамкает: «Ой, и набралась я штраху, шынок! Сижу в шваей будке и шлышу – шкребется там кто‑ то». Скребется! Они там уже грузовик подогнали и кувалдой замки со складских дверей сбивают. «Хотела попугать. Табуретку взяла да как трахну по штенке, как по ней штукну. Гошподи помилуй! Хотела поглядеть, может, они там уже разбеглишь. Глядь, а дверь жаперта». Я спрашиваю, была ли сигнализация. Оказывается, не было. Ближайший телефон в конторе на четвертом этаже. Чему же удивляться, если склад ограбили.

В коридоре послышались шаги, и в двери возник Трубек.

– Где Дзенис? – крикнул он, еще не переступив порог.

– В тюрьме! – отозвался Дзелзитис.

– Такой добропорядочный человек, – пробормотал Робежниек и покачал головой.

Дзелзитис взял со стола комментарий к уголовному кодексу и замахнулся им на Робежниека.

– Поехал в тюрьму побеседовать с Зентой Саукум. – Он повернулся к Трубеку: – Велел подождать. Как у тебя с Лапинем?

Робежниек насторожился.

– С Лапинем? – переспросил он.

– Да, это по делу об убийстве Лоренц, – пояснил Дзелзитис. – Помнишь, ты еще защищал на суде Зенту Саукум. Дзенис поручил Борису допросить наследника убитой, Вольдемара Лапиня.

– Ты думаешь, я держу в памяти все процессы, на которых выступал?

Трубек снял пиджак и повесил на спинку стула.

– Знаешь, Гунар, мне что‑то не нравится этот Лапинь. Скользкий как угорь.

– Водит тебя за нос?

– Да нет. Но понять его не так просто. В основном Лапинь подтвердил все, что сообщил о нем Зиткаурис. Он действительно приехал три года тому назад из Сибири. Даже документы показывал. Алида Лоренц встретила его не слишком любезно, но сыном признала.

– Старуха насчет драгоценностей ему говорила?

– Ни слова. Во всяком случае, это утверждает Лапинь.

– Тем не менее он платил по двадцать рублей в месяц за наследство? За старые тряпки и доисторическую мебель.

– Это он объясняет достаточно логично. Он не придавал особого значения завещанию, а давал старухе деньги просто как матери. Сыновний долг.

– Ишь ты! Неожиданная вспышка сыновней любви. И ты ему веришь?

Адвокат Робежниек уткнулся в толстые папки и притворился, будто с головой ушел в материалы дела, готовясь к защите.

– Но впоследствии Лапинь все‑таки разузнал о драгоценностях? – не мог успокоиться Дзелзитис. – Может, он и это отрицает?

– Говорит, прошлой осенью ему рассказал о них Зиткаурис.

– Теперь поди знай, так оно на самом деле или они успели сговориться.

– Сомневаюсь насчет сговора. Лапинь зол на старика. Даже пробовал мне доказать, что убийство – дело рук Зиткауриса. Старик решил, что у него есть права на драгоценности. Какие‑то старые счеты с Лоренц.

– Зиткаурис валит на Лапиня, Лапинь на Зиткауриса. Может быть, на пару? Такая игра была бы вовсе неплохой тактикой защиты. Между прочим, как Лапинь объясняет приобретение мотоцикла? Где взял деньги?

– Говорит, скопил.

– В сберкассе? Это легко проверить.

– Нет, покупал облигации трехпроцентного займа.

– Н‑да, это не проверишь. А что он рассказывает о Зенте Саукум?

– Ничего. В глаза не видал ее до суда.

– Естественно. Даже если и знаком, то сразу не признается, – заерзал на стуле Дзелзитис. – Мотоцикл! Швейцар ресторана «Огрите» показал, что Зента с молодым человеком приехала на машине. Только не запомнил, на какой. Может, ошибается? Может, на мотоцикле?

Трубек снял очки и внимательно стал их осматривать, близко поднеся к глазам, будто искал в них какой‑то дефект.