Авенир Зак - Утренние поезда

П и с а р е в. Оба мы слепыми были. А вчера у Писемского слушал, как ты поешь… Глаза твои, голос… До чего же ты была прекрасна! Нет, я раньше почувствовал, раньше, только боялся довериться своему чувству. А вчера…

С т р е п е т о в а. А вчера… Вчера я тебе пела. Тебе одному…

Писарев обнимает ее, целует.

Господи! За что мне такое счастье?!

П и с а р е в (выходит вперед). Какое это было время! От спектакля к спектаклю, от роли к роли талант Поли раскрывался все глубже и глубже, становился все ярче и бескомпромиссней. А как хорошо было играть с ней! Помимо своей воли я играл сильней, значительней, я сам удивлялся, как из какой-то заветной глубины возникали новые, неожиданные краски. Ни с кем мне не было так свободно и радостно на сцене, как с Полей. И никогда, ни до этого, ни после, она не выглядела такой счастливой.

С т р е п е т о в а. Тридцать два раза открывали занавес!..

П и с а р е в. Ты сегодня была в ударе. Мне даже страшно вдруг стало. Когда ты бросилась мне в ноги, я испугался. Мне показалось, что случилось что-то с тобой, что ты не встанешь.

С т р е п е т о в а. Испугался за меня? Милый… Нет, мне сейчас умирать нельзя. Мне сейчас жить хочется!

П и с а р е в. Боюсь я за тебя, Поля. Для того, чтобы так играть, такое страдание воплощать, самой надо страдать. Ты разрушаешь себя. Здоровье свое, нервы расшатываешь.

С т р е п е т о в а. Тем и жива. Если на сцену вышла, себя беречь нельзя. Да и зачем? Беречь себя в жизни надо, а не на сцене.

П и с а р е в. Да, ты права. Только надолго ли тебя хватит?

С т р е п е т о в а. На сколько хватит, на столько и ладно. Мне иногда кажется — мой век недолог. Оттого я такая жадная до работы. Надо все, что есть, отдать, без остатка.

П и с а р е в. Завидую тебе. Я так не могу…

С т р е п е т о в а. Ты другой человек. Ты — умница. Ты свои роли до самой мельчайшей красочки продумываешь. И меня учишь, неразумную. (Смеется, обнимает его.)

П и с а р е в (задумчиво). Не знаю, кто кого учит. С тех пор, как мы с тобой вместе, я и сам по-другому играть стал.

С т р е п е т о в а. Вот ты сказал — я себя разрушаю… Да ведь как я ни страдаю на сцене, для меня это радость. И нет большей радости в моей жизни, чем те минуты, когда я — Лизавета, Катерина, Тисба… И еще радость — ты! Как же я раньше жила-то? Без тебя? (Уходит.)

П и с а р е в (выходит вперед). Кончились гастроли в Москве. Мы играли в Киеве, Астрахани, Казани… Мы поставили перед Медведевым условие: играем только то, что хотим. И так велика была слава Стрепетовой, что он согласился… И вдруг… Это случилось в Казани… Что было причиной? Трудный, нетерпимый характер Поли, ее вечная подозрительность, измучившая меня, мое легкомыслие? Не знаю… Я влюбился…

Входит С т р е п е т о в а.

С т р е п е т о в а. Модест, это правда?

П и с а р е в (не сразу). Да, правда.

С т р е п е т о в а. Не верю! Глупая, вздорная девчонка… Тебе было плохо со мной?

П и с а р е в. Нет, Поля, нет… Было трудно, порой нестерпимо трудно. Твоя вечная неуверенность во мне, твоя подозрительность… Но мне было хорошо с тобой. И если это случилось, то не ты тому виной.

С т р е п е т о в а. Моя подозрительность… Я недаром не доверяла своему счастью… Ленка Стремлянова… Савинская сестрица. То-то Марья Гавриловна порадуется! Нет, не верю! Это увлечение, Модест, увлечение, которое пройдет так же быстро, как возникло. Я тебя знаю. Ты глубокий, серьезный человек, а она… Опомнись, Модест!

П и с а р е в. Я сделал ей предложение.

С т р е п е т о в а (после паузы). Мне ты предложение так и не сделал…

П и с а р е в (растерянно). Ты никогда не заговаривала об этом.

С т р е п е т о в а (с горечью). Я должна была просить тебя… сделать мне предложение? Ах, Модест, Модест… Я два года ждала. Ждала, когда ты решишься. Вот и решился. Сделал…

П и с а р е в. Я причиняю тебе боль. Но я не приучен лгать. Я никогда не обманывал тебя, Поля.

С т р е п е т о в а. Не обманывал. Да, да…

П и с а р е в. Я надеюсь, что мы останемся друзьями…

С т р е п е т о в а. Друзьями? Ну да, конечно… Да и на что еще я могу претендовать. У меня нет на тебя никаких прав. Ты — свободный человек…

П и с а р е в. Поля…

С т р е п е т о в а. Вот что, Модест, скажи Медведеву, чтобы он больше на меня не рассчитывал. Я уезжаю.

П и с а р е в. Не делай этого, Поля!

С т р е п е т о в а. А это уже мое дело, Модест. Я тоже свободный человек. Да ты не беспокойся, Модест, Медведев только обрадуется, что избавится от этой несносной Стрепетовой.

П и с а р е в. Куда же ты поедешь?

С т р е п е т о в а. В Москву. Меня там знают, помнят… (Уходит.)

П и с а р е в уходит вслед за ней.

Входит С а в и н а.

С а в и н а. Елена, моя сестра, вместе с матерью служила в Казани и там влюбилась в Модеста Писарева. Он сделал ей предложение, но мать ни за что не соглашалась на этот брак. Она кричала, что ее дочь хотят погубить. Елена сначала плакала, а потом ее все-таки уговорили, она перестала отвечать на письма Писарева. Я делала все возможное, говорила, что Писарев человек достойный, безусловно порядочный, но Елена заявила, что я интриганка и если мне уж так нравится Писарев, то могу сама выходить за него.

К Савиной подходит П и с а р е в.

П и с а р е в. Что случилось, Мария Гавриловна? Мы договорились, что я испрошу благословения родителей на наш брак. Разрешение я получил, приехал, а Леночка… Она ведет себя так, будто у нас и разговору об этом не было.

С а в и н а. Поверьте, Модест Иванович, я сама в растерянности. Приехав из Казани, она была положительно влюблена в вас. Но маменька вбила ей в голову, что здесь, в Петербурге, она может составить более блестящую партию, при ее красоте и… (усмехнувшись) таланте. Елена моя сестра, но, право же, она недостойна вас. Глупая, вздорная девчонка…

П и с а р е в. Глупая, вздорная девчонка… Да…

С а в и н а. Поверьте, я целиком на вашей стороне. Я делала все возможное, поссорилась с сестрой, с матерью.

П и с а р е в (после паузы). Может быть, это и к лучшему. По зрелому размышлению я пришел к выводу, что ничего хорошего из нашего брака выйти не могло. Но, поскольку решающее слово было сказано, я не считал возможным отступать от него.

С а в и н а. Вы благородный человек, Модест Иванович! Поверьте, испытывая к вам искреннюю симпатию, я делала все, чтобы брак состоялся.

С а в и н а уходит. Писарев один.

П и с а р е в. Савина говорила правду. Она делала все, что было в ее силах. (Усмехается.) Думаю, не только из симпатии ко мне. Она-то знала о наших отношениях с Полей… Глупая, нелепая история… Мной овладела какая-то полнейшая апатия. Я вернулся к Медведеву, державшему антрепризу в Астрахани… Мне было очень плохо. И вдруг родилась мысль — увидеть Полю. Я написал ей письмо — и получаю телеграмму: едет!