Дарья Кузнецова - Во имя Жизни (СИ)

— За спортивные достижения. Ну, не тебя одного, не обольщайся; там толпа народу. Короче, мысль мою понял? Приглашения я тебе скинул, текст прошения тоже.

— Спасибо, — растерянно хмыкнул я, но агент уже отключился.

— Есть куча всяких статей, — сообщил тем временем Владимир. — Только как-то это… неожиданно.

— Он мне так в любви первый раз признался, — сквозь слёзы проговорила мама, чуть отстранившись и бросив на старшего сына взгляд. — Я книжку одну старую читала, ему рассказала про такой обычай, а он утром улетал, и утром мне цветы привезли. Вслух боялся, гордый. Володьке тогда годик бы-ы-ыл, — и она разразилась новым потоком рыданий.

— Не плачь, — участливо пробормотала Ичи, погладив её по коленке. — Всё обязательно наладится.

— Мам, ну, в самом деле, не можешь же ты всерьёз верить, что отец тебя куда-нибудь отпустит, даже если ты будешь очень рваться? — хмыкнул Володя. — Не дурак же он, в самом деле.

— Я так соскучилась, — всхлипнула мама, отстраняясь и рукавом утирая слёзы. — Ну, почему он такой упёртый, а? Надо же хоть немного доверять собственным детям!

— Прости меня, пожалуйста. Я даже предположить не мог, что всё так обернётся, — тяжело вздохнув, я качнул головой. — Давай я тебя домой отвезу, а?

— Вот ещё! — решительно возмутилась она, резко успокаиваясь. — Стоит проявить минутную слабость, а вы рады воспользоваться. Нет уж, пусть он сначала признает, что был не прав!

— И кто-то ещё что-то про упорство говорит, — хмыкнул Володя. — Вот уж действительно, муж и жена — одна сатана.

— Слушай, мам, тогда у меня к тебе есть любопытное предложение, — вставил я. Раз переубедить маму в очередной раз не удалось, слов утешения подобрать я не мог, оставалось самое простое — переключить внимание. — Как ты смотришь на то, чтобы лично встретиться с главой нашего государства?

— В смысле? — на меня ошарашенно вытаращились все, включая Ичи, а мама даже окончательно перестала плакать.

— В прямом. Тут внезапно выяснилось, что меня на завтра пригласили для вручения какой-то правительственной награды за достижения в спорте. Составишь компанию?

— Нормально. Мой сын удостоился правительственной награды, а я об этом последняя узнаю! — ошарашенно протянула она.

— Мне самому только что Ирвин сообщил, так что, можно сказать, ты узнаёшь первой. Хотя я и сейчас не очень в курсе, что именно мне планируют вручать, — извиняющимся тоном пояснил я. — Как я понял со слов Винни, мне её присудили как раз когда я на Гайтару отбыл. Ну так что?

— И ты ещё спрашиваешь?! Конечно, пойду! Только мне надеть нечего.

— Это нормально, мне тоже нечего, завтра утром что-нибудь придумаем, — я не удержался от улыбки. Одна польза от внезапно наметившегося мероприятия всё-таки была: мама заметно оживилась и окончательно взяла себя в руки.

— А список приглашённых узнать можно? — вдруг уточнила она с каким-то странным маниакальным блеском в глазах.

— Не знаю, а тебе зачем? — озадачился я.

— Вань, ну ты как маленький, — рассмеялся Вовка. — Естественно, уточнить, не занесёт ли туда каким-нибудь ветром отца. Но на самом деле шансы есть. Награда приурочена к празднику, завтра же день основания Федерации, и вручается дословно «за государственные заслуги и достижения, укрепляющие авторитет Земной Федерации». Будут награждать выдающихся учёных, спортсменов, общественных деятелей и деятелей культуры.

— Ты откуда всё это знаешь? — удивлённо вскинула брови мама.

— Я не знаю, я тебе новость зачитываю, — отмахнулся он, выпрямляясь и аккуратно поднимая свою миниатюрную супругу. — Помимо награждения будет ещё и торжественный приём в честь праздника, и какие-то торжества. Мероприятие эпическое, народу будет уйма. Так что, Вань, береги маму; в таких местах порой попадаются очень неприятные личности, а она у нас женщина воспитанная, и на хамство симметрично ответить не способна.

— Володь, что-то ты разговорился, — проворчала «воспитанная женщина». — Сейчас в лоб дам!

Владимир демонстративно накрыл ладонью рот, Ичи тихонько захихикала, а я, опомнившись, пошёл искать подходящую ёмкость для цветов. В итоге, правда, нашлась только кастрюля, но уж лучше так.

Честно говоря, когда мама всё-таки определилась с нарядом и явилась мне в «боевой готовности», я тоже очень понадеялся, что генерал Зуев будет в числе приглашённых на мероприятие гостей. Потому что в таком случае у них просто не было шансов не помириться; всё-таки, у нас удивительно красивая мама.

Причём красива она всегда была той тёплой, солнечной красотой, которая облагораживает и заставляет окружающих тянуться к ней. Мягкие черты лица, лучистые зелёные глаза, морщинки в уголках которых добавляли скорее смешливости, чем возраста. Красиво очерченные губы с чуть приподнятыми уголками, будто только и ждущие повода разойтись в улыбке. Светлые волосы с золотистым оттенком собраны в высокую причёску. Строгое элегантное платье глубокого синего цвета с открытой спиной выигрышно подчёркивало очень женственную фигуру.

— Слушай, а мы с тобой красивая пара, — захихикала она, окинув меня взглядом.

— М-да, думаю, никто не поверит, что ты моя мама, — хмыкнул я в ответ. — Ты слишком молода и красива для этого.

— Правильно-правильно, тренируйся в комплиментах. Тебе ещё твою узницу завоёвывать, — она насмешливо показала мне язык.

— Вызволить бы её ещё, — мрачно возразил я.

— Вызволишь, я в тебя верю, — улыбнулась она, ободряюще похлопав меня ладонью по груди. — Раз уж всё так удачно складывается, значит, это судьба.

Я тоже на это надеялся, но всё равно было очень тревожно. Ощущение, что это мой единственный шанс всё-таки вытащить Юнаро, заставляло здорово нервничать и дёргаться. Хорошо хоть ехал я не один, а в компании было легче отвлечься от мрачных мыслей. Кажется, мама испытывала схожие эмоции, так что по дороге мы с ней увлечённо болтали о какой-то ерунде, пытаясь оказать друг другу моральную поддержку.

На входе всех прибывающих пропускали через десяток разнокалиберных сканеров и долго уточняли личности. Тех, кто пытался качать права и проявлять недовольство, стражи порядка мстительно мариновали ещё дольше, строго выполняя все предписания инструкций. Поскольку инструкции эти пишутся, — как утверждают все мои знакомые, имеющие представление о данном вопросе, — параноидальными шизофрениками, месть была действительно страшна.

А вот мне с охраной, напротив, повезло. Кое-кто из них (в числе которых оказался начальник караула) меня знал, и нас приняли более чем радушно, как «своих», после выполнения обязательных формальностей утащив в караулку. Я никогда не понимал подобного отношения, но не возражал. Ну, интересно людям потыкать меня пальцем — пусть потыкают, а я не развалюсь.