Геннадий Гусаченко - Рыцари морских глубин

Итак, сначала о «пятнадцатилетнем капитане». Не подумайте, что собираюсь пересказывать вам роман Жюля Верна в своём, пусть даже коротком изложении. И рассказывать о мальчике, стоящем за штурвалом корабля. Нашему герою уже за сорок. У него «чуть посеребрила виска седина». На затылке плешка с пятак, а под глазами сеточки мелких морщин. Несмотря на эти нежелательные приметы в портрете, Федя Юрченко пользовался исключительным успехом у женщин, симпатией друзей и благосклонностью начальства. Первых Федя покорял тонкими чёрными усиками, белозубой улыбкой и военно–морской формой. Вторых — открытой душой и всегда распахнутыми для них карманами. А третьим очень нравилась исполнительность и готовность прыгнуть за борт во имя спасения дорогих отцов–командиров. К счастью за борт ещё никто не упал, спасать никого не пришлось, и свой хлеб Федя Юрченко зарабатывал честным исполнением офицерского долга. Исполнительность эта, правда, имела чёткие границы: «от и до» А скорее, наоборот: «до и от» До начала ухода Феди в запой и от его окончания. Последнее обстоятельство начисто перечёркивало все добродетели Феди, и очень не нравилось большим начальникам, знакомым с ним лишь заочно. Особенно тем, которые подписывают представления к очередному воинскому званию. Понятно, что эти люди ни малейшего представления не имели о служебном рвении Фёдора Юрченко, проявляемом им в свободное от выпивок время. А ведь он, если, конечно, был трезв, в лепёшку расшибался, чтобы содержать вверенную ему артиллерийскую боевую часть в постоянной готовности дать залп из всех орудий. Эти чиновники, имеющие обыкновение носить адмиральские махровые звёзды на погонах, не дрогнув, вычёркивали фамилию Феди из списка офицеров, представленных к очередному званию. И потому капитан–лейтенант Фёдор Юрченко даже за ящик доброго армянского коньяка не вспомнил бы, сколько раз его представляли. Друзья и ровесники Феди, многие однокашники давно имели по две, а то и по три больших звезды на погонах. А у Феди неизменно красовались четыре маленьких. «Звёздным мальчиком», то есть, капитан–лейтенантом Юрченко ходил уже пятнадцать лет, а потому стал известен среди флотских офицеров как «пятнадцатилетний капитан». Федя гордился своим прозвищем, сыпал шутками и остротами на безобидные подколы друзей, огорчённых очередным срывом его карьеры, и неизменно говорил:

— Друзья! Что проку в очередном звании? Более высокая зарплата?! Повышение в должности?! Но, оставаясь на прежнем месте уже полтора десятка лет, я накапливаю опыт службы! Всё можно купить за деньги, но опыт службы — никогда!

А служил капитан–лейтенант Фёдор Юрченко командиром БЧ‑2 на крейсере «Адмирал Лазарев».

Перед временным назначением к нам на лодку «выступил» Федя с «концертом» по полной программе, о чём со смехом рассказывали офицеры в кают–компании бригады за утренним чаем.

А дело было так.

В канун праздника 1‑е Мая корабельная трансляция крейсера «Адмирал Лазарев» объявила:

— Капитан–лейтенанту Юрченко прибыть к командиру корабля!

«Пятнадцатилетний капитан» надел фуражку, ребром ладони привычно совместил переносицу с «крабом» и глянул на себя в зеркало. Своим внешним видом он остался доволен. Не спеша, слегка вихляющей походкой, как и подобает старому морскому волку, проследовал в командирскую каюту.

— Товарищ капитан первого ранга! Капитан–лейтенант Юрченко по вашему приказанию прибыл!

— Присаживайся, Федя, — по–дружески просто сказал командир.

Вестовой принёс чай. Командир придвинул к Фёдору серебряную сахарницу, и как можно теплее, начал издалека:

— Послушай, Федя… Ты хорошо отстрелялся на недавних учениях. Командующий очень доволен. Самое время сейчас… Вот и думаю…

— Ну–ну, внимательно слушаю, товарищ командир, — насторожился Юрченко, отодвигая чашку с чаем, — чего надумали?

— Да вот, знаешь… Представление я подал в штаб флота на присвоение тебе очередного звания капитана третьего ранга.

— Что?! — вскочил Юрченко. — Да они же опять вычеркнут меня! И потом… Кто будет накапливать опыт в службе? — засмеялся он.

— Что же ты так и будешь до пенсии ходить в «звёздных мальчиках»? Да тебе и надо–то продержаться всего два дня! Сегодня пятница, а в понедельник по моим соображениям командующий подпишет представление. Всего два дня, Федя!

— Не знаю, — пожал плечами Юрченко. — Сегодня я иду в ресторан. Не гарантирую…

— Всего два дня! — напомнил командир.

Сверкая золотом погон, «пятнадцатилетний капитан» шёл по Ленинской. Но по главной улице Владивостока не сделать и нескольких шагов, чтобы не встретить друзей или хороших знакомых. И скоро Федя Юрченко стоял в компании офицеров с соседнего эсминца.

— Друзья! По случаю моего многократного представления к очередному званию приглашаю вас отметить это неординарное событие в ресторане «Золотой Рог». Я угощаю!

— Да, но ещё не подписано… Не в традициях так отмечать, — засомневались приятели. — Могут задробить…

— Какие наши годы?! В другой раз точно присвоят «майора».

Посылая воздушные поцелуи дамам и кивая знакомым, любимец женщин, особенно, официанток, вошёл в ресторан. Зал дружно заскандировал:

— Фе–дя! Фе–дя! Фе–дя!

Официантки, обгоняя друг друга, бросились к щедрому посетителю. На чаевые Федя не скупился и ему тотчас предложили отдельный столик. Девицы окружили «пятнадцатилетнего капитана», изо всех сил стараясь понравиться.

— Федя! На концерт Софии Ротару билеты не достать…

— Сколько надо?

— Федя! Миленький! Помоги в институте экзамен сдать…

— Кто декан?

— Федя, дорогой! Алёна с Владом заявление в ЗАГС подали… Месяц ждать…

— В каком ЗАГСе регистрация?

У «пятнадцатилетнего капитана» всё схвачено, всё «заточено». Везде свои люди. Его везде любят, уважают, привечают… Кроме комендатуры. Однажды Федя Юрченко имел неосторожность послать «далеко» коменданта гарнизона полковника Грищенко. Послать–то послал. С кем спьяну не бывает. Но ещё и обозвал при этом «пехотой необученной», «сапогом кирзовым», «крысой сухопутной». Упомянул галифе «цвета детского поноса», «парадные» кальсоны и прочую армейскую атрибутику коменданта. После всех этих сравнений Юрченко стал коменданту вроде красной тряпки для быка. Одно упоминание фамилии «Юрченко» приводило коменданта в ярость. Он устроил настоящую охоту за ним. Армейские патрули зорко высматривали «пятнадцатилетнего капитана» у дверей ресторанов и кафе, в кинотеатрах, в парках и других общественных местах. За поимку Феди Юрченко в непотребном виде комендант негласно обещал поощрение.

Разумеется, и в тот вечер наш герой хорошо поднабрался, но друзья усадили его в такси, дали шофёру приличные чаевые с просьбой доставить офицера до двери Фединой квартиры. Шофёр так и сделал. Подвёл еле держащегося на ногах капитан–лейтенанта к двери и нажал кнопку звонка. Полагая, что обещание доставить пассажира до двери выполнено, шофёр ушёл. Заспанная жена не спешила открывать пьяному супругу, и Феде пришла в нетрезвую голову шальная мысль навестить одну из его многочисленных подруг. Путь к ней лежал через кафе, поскольку идти к подруге без вина и конфет было не в его правилах. У выхода из кафе Федю поджидал армейский офицер и два солдата. Зелёная фуражка начальника патруля покатилась по асфальту, раздался звон разбитой бутылки, коробка с конфетами опустилась на голову сержанта–пограничника. Но силы были слишком не равны.