Татьяна Богатырева - Мастер теней

Но вместо последнего броска, отделяющего его от расставленной сети, убийца шагнул назад. Уже просто убийца, без крыльев, когтей и акульей пасти.

— Дурак, — просипел Рональд, ухмыльнувшись. — Другого шанса у тебя не будет.

Убийца тоже ухмыльнулся и показал поднятые «козой» два пальца: ты, жертва похотливого шиса. Ошейник на нем нагло переливался киноварью и аметистом, снова изображая «кукловода».

— Дурак, — повторил Рональд. — Тебе все равно придется её убить. От Хисса не убежишь.

Вместо ответа убийца пожал плечами, растянул потрескавшиеся от жара губы в ухмылке и неторопливо направился прочь, словно один из беззаботных королевских гостей. Образ портили только ожоги на руках и лице, да изодранный, заляпанный кровью камзол.

Глянув на бесчувственную, висящую плетью руку и собственную драную и окровавленную одежду, Рональд ухмыльнулся. Хорошо, что в Гильдии не бывает магов. Умей Воплощенный хоть немного колдовать на крови…

Сгусток огня, выдранный из ловчей сети и брошенный вслед мастеру теней, не причинил ему вреда, зато спалил камзол. На всякий случай.

Багаж с «Семерки» доставили к восьми часам в личные покои Дайма. Пришлось прервать беседу с ирсидским послом и его весьма интересным другом, шером Акану, и заняться подарками королю. Поставленный дворцовыми слугами посреди гостиной сундук с отчетами от агентов Канцелярии — как бы они пригодились сегодня, будь у Дайма время их прочитать! — остался ждать подходящего случая. Папку Парьена Дайм вынул, и даже в неё заглянул. Выхватил имена ирсидских герцогов, глав цехов и придворного мага, поморщился, просмотрел следующие страницы, зацепился взглядом за «активность пиратов Марки рядом с нейтральными островами; повышенный спрос на оружейный металл и рудничную смесь; исчезновения детей с признаками дара из приютов и гимнасий», поморщился еще сильнее и отложил. Марка, Марка… Ци Вей тоже просил поделиться всеми сведениями о Марке, которые удастся добыть. Острова бурлят, как закрытый крышкой котел, и готовы взорваться. Парьен уверен, что беспорядки в Ирсиде, притязания на трон Валанты кронпринца Лермы, всплывший непонятно где седьмой Глаз Ургаша и подготовка Марки к войне — звенья одной цепи. А как, интересно, в эту цепочку вписываются Бастерхази и Паук? Не может же быть, чтобы дневники Андераса, правой руки Ману Одноглазого, заинтересовали Рональда как библиографическая редкость. Хиссово семя! Полгода отсутствия — это же целая вечность!

Потерев виски, Дайм погладил по боку расписной короб высотой почти в рост, подарок Ци Вея королю Кейрану. Сначала завершить все официальные церемонии, а потом… От количества дел, которые следует сделать потом, хотелось не то выть, не то ругаться скверными зуржьими словами, и все на Светлейшего Парьена и Высочайшего императора, чтоб они жили вечно.

— Это подарок для короля, несите за мной, — велел он ожидающим слугам и направился обратно.

На папку, оставленную «без присмотра», он накинул тончайшую следящую нить. Надо же узнать, заинтересуется ли Бастерхази её содержимым, пошлет ли кого-то из слуг подглядеть или попробует сам. Вероятность поймать темного стремится к нулю, но не попробовать — выказать неуважение к сопернику.

Посмотреть, как Голос Императора вручает королю огромный глобус, расписанный в витиеватом хмирском стиле, и зачитывает такие же красивые и витиеватые поздравления от Красного Дракона, собрались все гости и даже слуги. Церемония была, без сомнения, пышной и красивой, но Дайм слишком устал от церемоний в самой Хмирне, чтобы наслаждаться изысканными дипломатическими танцами. Во взгляде короля тоже не видно было восторга — кроме подобающего по протоколу. А в тоскливые глаза Шуалейды Дайм и вовсе не хотел заглядывать, чтобы не бросить всё и не помчаться искать её потерянного Тигренка, ширхаб его нюхай.

Едва церемония завершилась, король милостиво велел гостям веселиться, а сам покинул бал. Дайм хотел было остановить его, напомнив про шеру Дарниш, но не стал. Голос Императора — не нянька. Кейран должен сам понимать, что король не имеет права на детские обиды вроде «она танцевала с другим!» А не понимает, пусть сам и расхлебывает.

— Не злись на него, Дайм.

Приближения Шу он не заметил.

— С Кеем творится что-то неладное. Он сам на себя не похож.

— Он король. — Дайм покачал головой. — Сколько он будет прятаться за твою юбку?

Шу проглотила готовую сорваться отповедь и примирительно улыбнулась.

— Ты устал, давай посидим у фонтана. — В её руках появилась тарелка с фаршированными сыром и трюфелями фазаньими ножками. — Сегодня повара расстарались.

Дайм сглотнул слюну и срочно изменил планы: ирсидский посол подождет еще немного. Совсем немного.

— Ты спасла меня от голодной смерти, — улыбнулся он в ответ и забрал тарелку. — О, как пахнет!

— Ваша Светлость светлеет на глазах, — похлопав ресницами, прощебетала Шу, когда он проглотил вторую ножку.

Он только пожал плечами и взялся за третью.

— Кейран должен жениться на Таис Дарниш в ближайший месяц, не позже. — Шу посерьезнела. — А лучше до того, как ты снова уедешь к ширхабу на рога.

— Пусть женится.

— Пожалуйста! Дайм!

Он снова пожал плечами, взял с висящего в воздухе подноса — Шу позаботилась и об этом — бокал легкого красного и отпил глоток.

— Двадцать шестого года, превосходно. Лучший урожай.

Шу лишь на миг сжала губы и сверкнула гневной лазурью из-под ресниц, но тут же снова улыбнулась.

— Черешни, персиков? Пирожных?

— Пожалуй, достаточно будет дольки засахаренной груши, — кивнул Дайм.

— Все, что Вашей Светлости будет угодно, — Шу склонила голову и подала на серебряной тарелке кусочек груши.

— Все, что угодно? — Дайм наколол грушу на вилку, полюбовался ею и надкусил.

Скулы свело: груша была горше проклятий и горше предательства, но он улыбнулся.

— Все. — Шуалейда прямо посмотрела ему в глаза. — Кей должен жить и править Валантой.

— Не обещай слишком много, Шу. Даже мне. — Оставшийся кусочек груши полетел в фонтан. Светящиеся разноцветные рыбки бросились к угощению. — Особенно мне.

Встав, Дайм предложил Шу руку, помог подняться и повел обратно. Сделав несколько шагов, она остановилась.

— Пожалуй, на сегодня мне хватит танцев. Я пойду к себе. Увидимся зав… когда-нибудь.

Она попыталась отнять руку, но Дайм удержал.

— Отпусти его. Стрижи не поют в неволе.

Несколько мгновений Шу смотрела на него, словно решая, сказать что-то или не сказать. Потом кивнула, сжала его руку и убежала.

Следующие два часа Дайм вертелся ужом, добывая информацию, распространяя слухи, намекая, рекомендуя и угрожая — все как всегда, разве что за полгода несколько изменилась расстановка сил. Беседа с ирсидским послом не дала ровным счетом ничего. Он «случайно проговорился» об интересе Парламента к железной дороге от Дремстора до Суарда через Луаз, которую с одобрения Императора начинают строить гномы — что лишь утвердило Дайма в том, что ирсидские герцоги затевают серьезную игру, и гномы тут совсем не причем. Зато друг и гость посла, шер Акану, знаменитый путешественник и не менее знаменитый лжец, весьма заинтересовал Дайма — не столько завиральными историями о каком-то кристалле Мертвого бога, сколько ментальной защитой: ни проникнуть за нее, ни определить автора-мага Дайм так и не смог.