Мария Обатнина - Игра. Реванш

Про Алексея он тоже старался не вспоминать, слишком больная была для него тема ареста Смолина. Круглов предпочел бы сам отсидеть пожизненный срок, в обмен на полную свободу лучшего друга, но по иронии судьбы он оказался на свободе, а тот, за которого не задумываясь отдал бы жизнь, гнил в «Черном дельфине», в закрытой тюрьме особо строго режима.

Виталий взглянул на экран своего мобильника — десять минут назад Штырь отзвонился и сообщил, что везет Пашу. Необходимо было замаскироваться, но Виталий не хотел пугать и без того впечатлительного ребенка, предпочитая предстать пред ним не в маскарадном гриме, а единственным, кого он воспринимает как связующее звено со своим отцом. Со стороны должно было все выглядеть правдоподобно, и именно эта правдоподобность и настораживала Круглова. Мальчику и без того досталось, а тут на его глазах в парке родная тетя получает сокрушительный удар по голове, а его самого запихивают в машину, после чего увозят в неизвестном направлении.

— Пашенька, бедный ты малыш! — Круглов прошелся по комнате, рассматривая унылую меблировку зачуханной съемной квартиры. Концы обрублены, мосты сожжены, прошлого больше нет, есть — настоящее, которое рисовать будет талантливый гений криминальных авантюр, его лучший друг, лидер и король, Алексей Владимирович Смолин.

Круглов пытался понять, где мог Алексей спрятать оставшиеся деньги. В засвеченных гаражах? Однозначно нет.

«Как же так, Лёха, как же так! КАК ты допустил, что Белов перехитрил тебя, где ты просчитался, Алекс!!! Почему, сто тысяч раз, почему… нужны деньги, прав Зимовский, но где, Лёха, где ты их спрятал? Зная тебя, зная школу, которую ты прошёл у своего деда, ты спрятал их в таком месте, где никто и никогда не найдёт! Конечно, ты не знал, что фэбос обыграет тебя, но ты должен был подстраховаться… Думай, твою мать, Виталька… Думай… Гаражи нет, банк — отпадает, стоп… стоп… КАК ЖЕ Я СРАЗУ НЕ ДОГАДАЛСЯ! ЛАНЧАК! ОН КАК И ВСЕ ПРЕДАН ТЕБЕ, НУ, КОНЕЧНО, ДУРЬЯ МОЯ БАШКА!»

Хлопнув себя по лбу, Круглов вскочил с места, с грохотов навернув за собой стул, смахнул полную окурков пепельницу и набрал засекреченный номер Зимовского.

— Привет, это я. Я знаю, знаю, кому он передал на хранение деньги!! — в ажиотации проорал он, оглушая Дмитрия своим рыком.

— ГДЕ?

— Ланчак, Олег Ланчак, больше негде, этов стиле Алекса!

— ПОНЯЛ!

Виталий отключил связи, прошёлся по комнате, плюхнулся на диван и бросил сотовый телефон рядом с собой. На Украине Круглов должен был дожидаться приезда Анжелики и Павла, потом, в очередной раз сменить документы и вернуться в Оренбург, где уже осесть на конспиративной квартире до освобождения Алексея, после чего благополучно отбыть на Кубу. Что именно они будут делать на этой пресловутой Кубе, и почему именно остров свободы ещё ранее, до ареста, выбрал Алексей для места их дислокации, Круглов не знал, но догадывался — в стране, где до сих пор царят коммунистические порядки, скрыться от глаз правосудия самое милое дело.

Представив райский остров, накаченные тела кубинок, с упругими задницами, реки рома, сигарный дым и заводные ритмы сальсы и реггатона, Круглый блаженно заулыбался, замечтавшись, что не услышал как хлопнула входная дверь, а лишь среагировал на шаги, раздавшиеся в коридоре. Вздрогнув, он молниеносно вскочил со стула и. выхватив пистолет, направил его на вошедшего Штыря.

— Сдурел, Виталич? — Штырь покрутил пальцем у виска, выпуская руку малыша, — ребенка напугаешь. Паша, бледный, насмерть перепуганный, стоял и молча поедал глазами Круглого, уставившись на него как на соскочившее с экрана телевизора приведение. Круглов, засунув пистолет за пояс джинс, бросился к Пашке и, схватив его на руки, с такой силой прижав ребенка к груди, что едва не переломал ему все кости.

— Пашенька, привет, малыш! — Круглов опустил сына Смолина на пол и присел перед ним на корточки. Громадные отцовские глаза мальчика растерянно таращились на знакомое лицо, связующую ниточку с его отцом и матерью, по которым он тосковал со страшной силой.

— ПАВЛИТО, ну, Слава Богу! — широченная рука Виталия бережно погладила Пашу по голове, — Пашка, милый ты мой! — он в порыве чувств поцеловал его в щеку. На глазах навернулись слезы. Сын Алексея напомнил ему не только ему щемящее прошлое — Леху, Веронику, Гарика, Ежова в конце концов, но и туманное, но такое возможное будущее. Секунду другую Павел изумленно хлопал длинными ресницами, а затем недоверчиво прошептал, дотрагиваясь пальчиком до груди Круглова.

— Дядя Виталик!!! Я испугался.

— Ну вот, заговорил, а то всю дорогу молчал, я уже подумал — онемел со страха. — улыбнулся Штырь, топая в ботинках по изъеденному временем ковру.

— Пашка, — Круглов подхватил ребенка и подбросил высоко в воздух, — ПАШКА! Как же Леха будет счастлив! ПАШЕНЬКА!

— Где папа? — Павел заозирался по сторонам, в робкой надежде увидеть своего отца.

— Пашуль, — Круглый кивнул Штырю и тот понимающе пошел собирать вещи Виталия, — Нам надо с тобой поговорить, как со взрослым! Ты готов?

— А где тетя Марина?

— Пашенька, — Круглов поднял ребенка на руки, донес до дивана и усадил рядом с собой, заглядывая ему в глаза.

— Постарайся выслушать меня очень внимательно, — Круглов сжал в своих лапищах крохотную ручку ребенка. Тот согласно кивнул, все еще толком не оправившись от перенесенного потрясения.

— Тетя Марина сейчас дома. С ней все в порядке. А нам надо уехать, Пашенька. Мы поедем с тобой в отпуск. К твоему папе. Я знаю, ты очень испуган, тебе сказали, что папа далеко, так далеко, что и не доехать, но это не совсем так. Папа твой, Пашка, ближе, чем они все думают и мы с тобой поедем в далекое путешествие на поезде, к нему. Я знаю, как ты скучаешь по нему, я тоже, очень скучаю по твоему папе. Тебе, возможно, говорили про него много плохого, Паша, но ты должен знать— каждый человек может совершить ошибку, плохой поступок. Но у каждого человека есть шанс все исправить. Папа твой очень любит тебя. Он сделал одну ошибку, сынок, и теперь хочет ее исправить. Папа твой очень тебя любит, и ты должен расти рядом с ним. Не думай, Пашенька, что я хочу обмануть тебя. Несколько дней и ты увидишь своего папу. Но для начала, Пашуня, мы поиграем с тобой в одну очень интересную игру.

— В какую?

— Помнишь, мама рассказывала тебе сказки, которые ты так любил слушать? Вот мы с тобой и поиграем в одну такую сказку. Только, чур играть по правилам, не жульничать. Обещаешь?

— Обещаю.

— Так вот, Пашенька, я буду старушкой, а ты — моей внучкой. И мы поедем на поезде, я буду называть тебя внученька, а ты меня бабушка, так надо. Малыш. Так папа велел!

— Хорошо. — кивнул Паша, серьезно глядя на Круглова.