Игорь Гамазин - Похождения Петровича и много чего другое…

В один момент на планете возникло перенаселение и наступил страшный голод. В другой раз прилетел огромный астероид и чуть не убил матушку Землю, вызвав тысячелетнее землетрясение и всемирный потоп. Но потомки Адама и Евы снова смогли выжить, и возродить цивилизацию буквально из нескольких особей вновь.

Начался новый круг истории. И снова расы перемешались не один раз. Люди, стоящие на площади, видели всё это в убыстрённом темпе, но со всеми потрясающими подробностями. Они видели лицо каждого человека так, как будто он стоял рядом, и чувствовали своё с ним дальнее родство. Шумно и возмущённо выдыхали, когда один из предков вонзал другому кинжал под сердце, отрубал голову или сжигал в огне. Они видели рождение каждого нового ребёнка, каждое своё прошлое воплощение души. Переживали вместе с ними все невзгоды, болезни, войны и лишения. И не могли оторваться от этого действа, как заворожённые.

Вскоре Земля отдалилась от них, и стала голубой планетой в космосе. Потом совсем удалилась, и перед зрителями понеслись другие звёздные системы, иногда тоже со своими цивилизациями. Они увидели и их историю.

Потом понеслись центры галактик, чёрные дыры со своими коллапсами, звёздные скопления, пылевые облака изумительной красоты и огромные квазары.

Потом пришла очередь и галактикам удалиться вдаль, превратиться всего лишь в яркие точки в глубине пространства. Что было дальше? Все замерли в волнующем ожидании. Видимая для астрономов часть Вселенной закончилась.

Впереди появились огромные врата, нескончаемой величины и размеров. С огромными ручками и замочной скважиной, по сравнению с которыми известные нам время и пространство были всего лишь жалкой мышеловкой. И перед ними стоял такой же огромный страж.

− Что там дальше? — Выдохнули одновременно все, стоящие на площади, томимые близостью великого таинства.

− Не положено! Там следующий уровень… − донёсся голос стража на таких звуковых частотах, что все схватились за уши, и поняли, что действительно ещё не готовы…

В последний раз вспыхнув, голубой столб света пропал. На площадь перед бывшим уже гестапо, а до этого, школой, снова вернулся солнечный день. Защебетали птички в ветвях деревьев.

Люди, полностью, до краёв, наполненные увиденным, отрешённо разбредались кто куда. Многие старались не смотреть друг другу в глаза. Что-то из прошлого тяготило их. Теперь это не имело никакого значения. Начиналась новая жизнь…

− Ну и кино мы с тобой посмотрели, да Машуль?! — Сказал Петрович, когда они вместе, неторопясь, возвращались к Машиному дому через дамбу. — Однако слишком сильно нам с тобой друг друга любить нельзя. Мы же родные брат и сестра! Мы даже видели нашу общую маму-прародительницу.

− Да ну тебя! — Засмеялась Маша и стукнула его легонько кулачком в плечо. А Петрович обнял её покрепче.

(сто лет назад, когда ещё не было украинской государственности, накануне больших человеческих потрясений и создания Лениным В.И. впервые республики Украина в составе СССР, герой романа «Белая гвардия» Михаила Афанасьевича Булгакова разговаривал с одним украинским националистом: «Я его спрашиваю, как будет по-украински кот? Он говорит «кит». А как будет «кит»? Обиделся и не разговаривает!»)

Ранним утром на Баштанском вещевом рынке немноголюдно. Редкие торговцы стоят у контейнеров с товаром и торгуют привезёнными из Одессы шмотками. Покупателей почти никого.

Когда раздался громкий обиженный кошачий «мяв», никто и не обратил внимания. Здесь это обычное дело, потому что бездомных котов и кошек пруд пруди.

«Пшёл вон, «стрипизник»! (разговорное украинское словечко, означающее или кузнечика, или ещё какое бесполезное существо) Торговка выгнала метлой забравшегося в контейнер на ночь большого рыжего кота. И он, распушённый, припустил в другой угол рынка. Туда, где было поспокойнее.

Там он уселся рядом с другим неприметным полосатым котом.

− Привет Коротыш! Как оно ничего?!

− Привет Стрипизник! Да как обычно. Рыбу сегодня Марья Николаевна раздавала. Протухшая немного, но есть можно. Проспал ты!

− Перебьюсь я с той протухшей рыбы! — Зевнул Стрипизник. — Не создан я для неё. Украду сегодня какой-нибудь колбаски.

− Сегодня сон видел, что мы с тобой в прошлой жизни большими людьми были. — Сказал Коротыш. — Ты главным в этом городе был, а я чуть-чуть пониже, типа вырабатывал идею смысла жизни для котов.

− Ну и гнёшь ты Коротишка! Что ж мы теперь тогда котами маемся?

− Слопушили мы как-то, души наши тела потеряли и пришлось в котов вселяться. Голос мне какой-то сказал, что неправедно мы жили, и послали нас на новый круг развития…

− Ну ты скажешь, так скажешь Коротишка! Не помню я ничего такого. Правда, что в мундире красивом ходил, был такой сон…. Смотри-смотри, какая кошара пошла!

Мимо двух сидящих котов изящно дефилировала симпатичная кошечка серо-буро-малиновой расцветки.

− Как тебя зовут красава? — Поинтересовался Стрипизник.

− Блигса!

− Иди сюда поближе красава. Свободная любовь, демократия, ферштейн? …

Межзвёздный рудовоз «Настрёмо» вышел из гиперпространства возле небольшой красноватой планеты, потому что получил сигнал неизвестного происхождения.

Пока он производил торможение и швартовался на орбите, экипаж вышел из анабиоза по экстренной программе, согласно секретной инструкции для чрезвычайных ситуаций. Все сигналы неизвестного происхождения необходимо было обязательно изучать на случай обнаружения новых знаний и технологий.

− И так мало платят, чтобы я из-за их секретных инструкций лишний раз из спячки выходил! — Пробурчал Куздрос, заглатывая свой разогретый завтрак из консервированных чембурионов с Веги. — Я ничего такого не подписывал, чтобы лишний раз подставлять свою задницу на неизвестных планетах!

− Засунь свой хвост себе в ухо! — Рявкнул Тартас всеми тремя челюстями. — Пока я командир этого корыта, все хвостатые будут выполнять мои команды и инструкции Компании неукоснительно! Хватит набивать брюхо! Все по местам! Мы готовимся к посадке!

Сутками ранее…

Сотрудник НАСА Бен Ковальски сидел за своим монитором, и, как обычно, следил за передвижением «Кьюриосити» по поверхности Марса. Всё бы ничего, но марсоход застрял в метеоритной воронке ещё неделю назад, и никак не мог выбраться из неё.

Ничто не помогало. Ни автопилот самого марсохода, ни асы марсодвижения из НАСА, которые много уже раз пытались помочь «Кьюриосити» при помощи дистанционных ручных манипуляторов.

Поэтому смена не предвещала Бену ничего интересного. Он просто наблюдал, как марсоход автоматически пытается выбраться из воронки, торкается своими колёсами туда-сюда, и всё без толку. Особо мешало самое повреждённое левое среднее колесо, одно из шести. Оно постоянно проскальзывало по осыпающемуся марсианскому песку.