Игорь Гамазин - Похождения Петровича и много чего другое…

− Подождём! — Хмыкнул Петрович и ещё отхлебнул из грелки.

— Здорово! Мне кредита ещё дофига выплачивать! — Буркнул из тьмы Макаревич.

После минуты зловещей тишины к Обаме подбежал натовский генерал и доложил:

− Все ракеты упали в чистом поле. Ни одна не сработала!

Обама посерел от ярости.

− Простой деревенский парень Гаврила, по прозвищу Странный, изобрёл некую машину ещё несколько лет назад. Сказал, что по древнемарсианской технологии. — Сказал Петрович. — Простым нажатием кнопки она отключает всё оружие противника у границ нашего государства. Трудился Гаврила не за экономику, а за Кузькину мать!

Все в зале восхищённо захлопали, даже непримиримые враги и «Неудержимые».

− Ну что?! Теперь НАМ можно ПО ВАМ стрелять?! — Хитро сощурился Петрович в глаза Обаме.

Барак вдруг начал размахивать руками и декламировать:

− Быть или не быть, вот в чем вопрос.

− У Сарая окончательно крыша поехала от перенапряжения! — Шепнула на ухо Петровичу неожиданно объявившаяся Ангела Меркель. — Лучше не будем ему мешать. И не надо никуда стрелять пожалуйста, договоримся!

Барак Обама закончил монолог, и раздались продолжительные аплодисменты. Он благодарно раскланялся и получил в дар от Ангелы Меркель огромный букет голландских тюльпанов.

Потом, разумеется, состоялась грандиозная пьянка. На которой даже сам батька Лукашенко помогал разносить закуски и напитки.

«Голова трещит!» − Подумал про себя Петрович. — «Всё уже было! Ничего нового…»

− Ты кто?! — Спросила Маша, потягиваясь в кровати после утреннего глубоко сна, мигая ещё нераскрывшимися огромными глазами.

Её вопрос был обращён к полупрозрачному человеку, висящему в позе лотоса в углу её комнаты под потолком.

− Я Петрович.

− А что ты здесь делаешь?

− Вишу!

− Сейчас мама или папа зайдут, увидят тебя, и заругают!

− Не заругают! Я могу становиться полностью прозрачным.

− Смисной! — Улыбнулась Маша.

− Ты меня не боишься?

− Не боюсь! А должна?

− Не должна. Я повишу тут немного, отдохну, и дальше полечу. У тебя здесь энергия благоприятная.

− А где твоё тело?

− Оно в реакторе Южно-Украинской АЭС лежит, тут недалеко, чтобы он штатно работал и не взрывался. Понимаешь, Обама со своими прихвостнями урановые стержни стибрили…. Ну как всегда, короче. Хотели, как лучше…. А всё равно как всегда…

− Прикольно! — Засмеялась Маша. — Я таких рассказов ещё никогда ни от кого не слышала!

− Да я тоже! — Засмеялся за компанию Петрович.

− Ты это, супермен! Вылети из комнаты пожалуйста на минутку, я встану, а потом мы чаю попьём…

Арсений смотрел новости по зомбоящику. Показывали выступление секретаря госдепартамента США Джейн Псаки.

«В Баштанском крае Украины найдены останки древнейшего на земле человека-разумного. Учёные генетики сейчас исследуют их. Многие факторы указывают на то, что самый древний человек на земле был индейского происхождения. Генотип очень близок по своему характеру к генотипу североамериканского племени Дакота. Сенат в срочном порядке решает вопрос об исконной принадлежности Баштанских земель к Соединённым Штатам Америки…»

Арсений включил на своих очках дворники. В последнее время они у него часто потели.

«У США, говорят, пока кончились ракеты. Фиг знает, когда они понаделают новых? Да и у москалей, оказалось, от них есть защита. Так что неизвестно, какая в ближайшее время будет расстановка сил в мире.

Может надо послать весточку Медведеву на всякий пожарный, типа: «Корифан! Не будем помнить плохое! Давно мы вместе не передвигали стопочки по шахматной доске. Соскучился! Ах да! За газ денюжку послезавтра перечислю. Извини, счётчик был сломан…»

И ещё вот что делать с людьми, которые называют себя «Лучше бандеровцев» Яценюк в упор не знал. Сообщение о Баштанской республике застало его врасплох и поставило сонм неразрешимых вопросов.

«Что значит лучше бандеровцев?» − Думал он. — «Лучше — это хуже, или имеется в виду совсем другое значение?» Хуже быть ничего не может, это он знал точно, но и лучше?.. Непонятно. Москали, что-ли? Гнусное отродье. Непохоже…

Короче, кто бы мог быть «лучше бандеровцев», он не знал. Поэтому связался с Парубием и послал его с «Айдаром» в Баштанку. «Но шоб ни-ни! Бог знает, как отнесётся Америка к самопровозглашённому новому штату! Для соблюдения порядка только».

В чистом-чистом кабинете с кондиционером, на чистом-чистом столе перед Коротиньшем лежал чистый-чистый лист бумаги. Если не считать заголовка на этом листе: − «Древнейшая история Баштанского государства».

Не зная, что писать, Коротиньш отвлёкся и с интересом пощупал краешек своей новой формы, лежащей рядом на кресле. Которую ему сегодня прислал с посыльным Мехеев.

Форма была парадная, белая. На рукаве красовался красный круг с чёрным крестом-свастикой. Потрогал золочёные аксельбанты. Из-под ложного нагрудного карманчика кокетливо торчал лэйбл «100 % Коттон. Хьюго BOSS».

«Нечего смущаться!» − Сказал накануне улыбчивый Мехеев. — «Форма же красивая! Всем нравится! Так что засунь свою принципиальность и историческую науку в жопу! Ты ведь наш рейхсминистр пропаганды! Ты должен выглядеть красиво! Как попугай!»

«Это кто ж я теперь?!» − Мрачно подумал Коротиньш. — «Геббельс?!»

Ему всё начинало активно не нравиться. Но уж если поведёшься с Мехеевым, то надо быть готовым ко всему.

Рука его потянулась к листу бумаги и начала писать:

«Шестьдесят пять миллионов лет назад Баштанское государство имело развитую инфраструктуру и армию. Государственным языком являлся Баштанский санскрит, от которого впоследствии произошли все остальные языки мира.

Поскольку в те времена запруда Вонявка сообщалась каналом с Днепром, Баштанский флот, состоявший из броненосцев, выходил в Чёрное и Средиземное море, и нагонял ужас на все близлежащие народы, держа их в страхе и повиновении…» − Коротиньш задумался, и приписал, − «и динозавров истреблял. Японская эскадра не смела даже соваться в Баштанский край, поскольку сразу получала мощный отпор…» …

Петрович и Маша медленно прогуливались по гранитной Баштанской набережной и любовались плеском волн Вонявки. Кричали невесть откуда взявшиеся чайки. У противоположного берега горделиво замер броненосец Баштан, готовый, если что, в любую минуту защитить новую демократию.