Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 15. Солнечная монета. Книга 1 из 2.

Хоро сильнее вжала подбородок в его темя, будто с удивлением разглядывая что-то, что он выронил.

– Я думала, что в таком живом городе ты должен видеть только хорошее. «Не тревожься, на этот-то раз я точно разбогатею» – в таком духе.

Лоуренс чувствовал, что тут Хоро слегка переигрывает, но, вспоминая ее слова и поступки до сих пор, не мог найти, что возразить. И кроме того, причина, почему именно сейчас он все видел в черном цвете, крылась в компании Дива.

Хоро ни за что в жизни не согласилась бы поселиться в городе, принадлежащем горнодобывающей компании вроде Дивы.

– Я вовсе не возражаю.

– А, но –

Только это и успел произнести Лоуренс, когда руки Хоро сжались на его шее чуть сильнее.

– Если ты решишь открыть лавку в этом городе, я буду с тобой.

Странное послевкусие во рту Лоуренса оставила даже не столько настойчивость в ее голосе, сколько то, что Хоро сказала следом:

– И даже если эти люди сотрут с лица земли Йойтсу и другие места, это для меня неважно. А если бы и было важно, то было бы важно в любом случае – где бы ты ни открыл лавку. Я не находила бы себе места, и, если бы что-то случилось, я оставила бы лавку. И никогда бы не вернулась – мм, да, такое тоже было бы возможно.

Последние слова она произнесла с натянутой улыбкой.

Однако такое и вправду могло произойти.

– Тот толстый баран сказал же, помнишь? Если я буду знать, это ляжет на мою душу тяжким грузом. Однако если я чего-то не вижу, это не значит, что его нет. Кроме того, есть тот, с кем я живу прямо сейчас. Не древняя история, не легенда, нет, даже не дурацкое послание на когте. Тот, кто живет, говорит, смеется, сердится, печалится, совершает глупости, но… его глаза устремлены в завтрашний день, и он приходит ко мне и берет меня за руку.

При этих словах Лоуренс непроизвольно взял Хоро за руку.

Мягкий шелест хвоста Хоро заменил смех, который так и не сорвался с ее губ.

– По правде сказать, даже сейчас при воспоминании о послании Миюри мне сдавливает грудь и хочется зарыться в какую-нибудь темную нору лет на сто. Однако… – Хоро крепче сжала руки, точно не желая выпускать Лоуренса ни за что на свете и одновременно изо всех сил сдерживая слезы. – Ты протянул мне руку и вытащил меня из этой норы. Понимаешь, какое счастье ты мне этим принес?

Да, во время той прогулки по городу она в какой-то момент готова была взорваться от гнева, но в конечном счете Лоуренс правильно поступил, взяв ее с собой.

Однако Хоро была сейчас так прямолинейна, что это беспокоило Лоуренса.

Если бы он почувствовал, как на голову ему капают слезы, он точно бы встал со стула. Он крепче сжал тонкую руку Хоро.

– Я очень счастлива, что так дорога тебе. Однако мне больно от того, что это становится для тебя тяжким грузом. Ты ведь сам говорил, помнишь? – Хоро ущипнула Лоуренса за щеку свободной рукой, и, точно шаля, вжала в нее ногти. – Когда тебе есть что защищать, легче стать жертвой трагедии.

Лоуренс было завозражал, но тут же сообразил, что Хоро сказала это нарочно. Поэтому вместо ответа он ласково сжал руку, прикасающуюся к его щеке.

– Я обещал тебе, что передам людям историю твоих странствий. Я не хочу, чтобы это была трагическая история.

Ногти Хоро чуть царапнули его щеку.

– Я не против того, чтобы смотреть на тебя в дороге, однако смотреть, как ты сидишь и пишешь, мне тоже нравится. Да, смотреть, как ты сосредотачиваешься на своем письме. Это я очень хотела бы видеть.

Произнеся это озорным тоном, она тут же улыбнулась, будто смутившись от собственных слов.

Она могла бы одним движением запястья расцарапать ему лицо в кровь. Или разорвать ему горло зубами.

– Поэтому, ты.

Однако Хоро выпустила его.

Высвободив руки из рук Лоуренса, она, похоже, выпрямилась и сделала шаг назад у него за спиной.

Там, где миг назад была Хоро, взвихрился зимний воздух.

Они так недолго были рядом, и все равно Лоуренсу стало холодно, едва Хоро отошла от него.

Это была истина с глубоким внутренним смыслом.

Лоуренс развернулся.

Ни зубов, ни ногтей Хоро перед ним не было.

Вместо них было нечто более пугающее – застенчивая улыбка.

– Может быть, вместо оправданий вроде сбора сведений ты будешь драться, как достойный самец?

Хоро уперла руки в боки и ухмыльнулась, обнажив клыки.

– Если та компания оставит тебя в дураках и твоя лавка пропадет, мы просто будем снова путешествовать вместе, разве не так?

Грань между храбростью и безрассудством очень тонка.

Но, как бы ни была она тонка, все предпочитают первое второму.

– Это, конечно, верно. Однако ты советуешь мне сделать ставку, которая может обратить в дым тысячи серебряков? У неудачи будут очень серьезные последствия.

Если бы он до сих пор не пробился к сердцу Хоро, эта фраза была бы понята совершенно неправильно. Однако Хоро не выказала ни намека на неодобрение – она лишь тонко улыбнулась и ответила:

– Если тебя постигнет неудача, значит, тысячи серебряков повиснут на мне долгом. О, какое горе я познаю, если по моей вине ты потеряешь все. С легкостью могу это представить.

Даже без слов «как насчет попробовать» Лоуренс тоже вполне мог себе это представить. Виня себя, Хоро повесит голову от стыда и будет готова сделать что угодно, чтобы заслужить прощение.

И такой Хоро он, конечно, протянет руку.

Это зрелище тронуло бы его так сильно, что позже одно воспоминание пробуждало бы боль в сердце.

– Хех. Поистине ты дурень.

Чтобы в такой ситуации делать счастливое лицо – Хоро была настоящей злодейкой.

Впрочем, слова ее были верны.

Если Лоуренс достигнет успеха, у него будет собственная лавка; а в случае неудачи Хоро окажется у него в долгу.

Конечно, такой долг трудно будет выплатить за целую человеческую жизнь. Хоро знала, как дороги деньги Лоуренсу, когда, хлопая его по носу, говорила про «с трудом заработанное золото».

Он подумал, что никогда бы не пришел к таким мелким, грязным мыслям в одиночку; однако Хоро, истинная демоница, заставила его думать так. Тут уж ничего не поделаешь.

Кроме того, были еще слова, которые Хоро частенько говорила.

Мудрая волчица не может иметь своим партнером скучного торговца.

Хоро подала ему ключ от заржавленной крышки, которая не давала ему видеть собственный интерес и мчаться вперед, переполняясь алчностью.

– Да, настоящий дурень.

На лице ее была беззаботная улыбка юной девы.

Лоуренс глубоко вдохнул.

Должно быть, Хоро приняла решение еще тогда, когда увидела, как Лоуренс поедает глазами тот дом. Если так, ей, несомненно, больно было смотреть, как Лоуренс позволяет лишь черным мыслям о планах Дивы крутиться у себя в голове.

Никто никогда не знает заранее, окажется рискованное предприятие успешным или неудачным.