Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2.

Когда Ребонет в таком одеянии говорил так прямо, любой должен был понять: это безжалостное последнее предупреждение.

– Я не против. Я обращаюсь с мечом гораздо лучше, чем со словами, – надменно ответил Рувард.

Молодой торговец рядом с Ребонетом нахмурил брови – он явно почувствовал себя неуютно. Лицо Ребонета, даже более суровое, чем у Мойзи, осталось бесстрастным, когда он продолжил:

– У нас пятнадцать пленных. Вы захватили всего четверых наших. Таково положение дел, это не тема для обсуждения. Однако нам прекрасно известна честь флага банды наемников Миюри. Поэтому мы не видим причин далее обращать на вас свои мечи.

Похоже, эти напыщенные слова ему очень понравились.

Однако если бы те пятнадцать человек попали в плен по-настоящему, они сейчас были бы на грани гибели.

Не приходилось сомневаться, что Ребонет сказал бы те же самые слова, если бы не лицедействовал сейчас.

– Мы не будем спрашивать, куда вы направляетесь. Однако мы сообщим вам о нашем решении.

Ребонет вовсе не просил диалога.

Его поведение вполне соответствовало этой черной, холодной лощине.

Услышав его последнюю фразу, стоящий рядом с Ребонетом хмурящийся – ему явно было не по себе – торговец наконец позволил проявиться на своем лице легкому выражению довольства, углядев возможность нанести решающий удар.

– Мое имя Раджи Глем. Я торговец из компании Дива. Я хочу, чтобы для вас мой голос и мои приказы были голосом и приказами компании Дива.

Договорив, он бросил на Руварда вызывающий взгляд.

Как будто он ожидал, что одно упоминание компании Дива поставит всех перед ним на колени.

Рувард, однако, вовсе не испугался этих слов; более того, он на Глема даже не посмотрел, и тот явственно разозлился.

Впрочем, холодный воздух, видимо, оказался очень кстати, ибо Глем, сделав глубокий вдох, утихомирил свой гнев. После чего достал из-под плаща две бумаги, с помощью которых намеревался прикончить упрямцев, отказывающихся подчиниться даже после полного поражения.

– У нас два требования. Первое – вы заплатите выкуп за пленных. Второе – вы остановитесь.

Именно те требования, о которых им сказали заранее.

А наблюдатель явно был даже более чванлив, чем о нем говорили.

– Что, ответа не будет? – надменно вопросил он.

Ребонет кинул на Глема взгляд искоса, однако тот продолжал смотреть вызывающе.

Рувард отвел глаза, точно имел дело с ребенком, и произнес:

– Выкуп? Ты хоть цены-то знаешь?

От этой очевидной насмешки лицо Глема разом побагровело.

Лоуренс был просто ошеломлен тем, каким ничтожеством оказался этот торговец. Быть может, это стало неизбежным следствием того, что он работал в преуспевающей компании, где у него не было нужды усердно трудиться.

Он был совсем как избалованный третий сын аристократа.

Продолжая сверлить Руварда гневным взглядом, Глем почти прокричал:

– Десять румионов за голову! И немедленно!

Если помножить на пятнадцать человек, выйдет больше пяти тысяч тренни.

Лоуренс не знал расценок на выкуп, но даже он сразу понял, что сумма невероятная.

Ребонет изобразил удивление и поспешно возразил кипящему от негодования Глему:

– П-почему ты сам решаешь такие –

– Ха! Это справедливая цена за кучку побитых псов!

Да, Ребонет сказал уже, что это не переговоры, но сейчас это стало походить просто на выкручивание рук.

Чем сильнее распалялся Глем, тем спокойнее держался Рувард.

– Так не пойдет, Ребонет. Это уже дело твоей репутации.

Ребонет, к которому обратился Рувард, словно язык проглотил.

Глем, не обращая на это никакого внимания, взмахнул бумагами в своей руке и гневно прокричал:

– Ты, пес бродячий! Это не переговоры! Это требование! Ты что, не понимаешь?!

Рувард наконец с утомленным видом вернул взгляд на Глема.

Тот тяжело дышал. Он настолько распалился, что, казалось, у него вот-вот дым из головы пойдет.

В обычных переговорах тот, кто позволяет себе такое, проигрывает.

Однако Рувард, глянув на лист в руке Глена, потрясенно вздрогнул.

– Что, что за…

– …Ха, ха-ха, ха-ха-ха! Как тебе это, пес? Да, это договор! Просьба к тебе заплатить указанную сумму в благодарность за то, что мы пощадили жизни твоих людей, которых ты бросил. Он даже подписан кровью! Ты понимаешь, что это значит! Если откажешься, мы в любой момент можем привлечь тебя к суду за нарушение договора!

Лоуренс не видел, что это за договор, однако если он подписан кровью, то такой закон действительно есть.

Такова сама суть договоров; таковыми они должны быть.

– Гх… но кто поверит, что он настоящий?..

– Присмотрись хорошенько! Этот договор связывает тебя по рукам и ногам!

Однако теперь Лоуренс испытывал к Глему лишь жалость.

Скорее всего, он в жизни общался только с людьми внутри компании Дива, которые боялись договоров, привязывающих их к этой компании.

И потому он допустил простейшую оплошность.

– Нет, такого не может быть…

– Как ты смеешь так говорить! Или ты не умеешь чи-…

– Пфф.

К какому бы демону ни привязывал человека договор, эта связь не была всемогущим волшебством.

В тот момент, когда Рувард шумно выдохнул, Глем все еще не осознавал, что его шея в петле.

– Шумный он слишком.

– Рувард! – выкрикнул Ребонет и схватился за секиру, однако все уже было кончено.

Рука Руварда притянула Глема, а потом перекинула его к стоящему позади Мойзи, точно мешок с поклажей.

Любая ситуация может перевернуться с ног на голову в одно мгновение. Это справедливо и для торговли, и для битвы.

– Гхх… уу…

Ужасающе толстые руки Мойзи крепко сжимали тощую шею и руки Глема.

Дергающиеся ноги Глема не касались земли.

– Не двигайся, дерьмец. Если ты сломаешь шею, то и вправду обделаешься.

Глем резко прекратил дергаться.

– Рувард…

– Не делай такое лицо, Ребонет. Вот что случается, когда твой господин дурак.

Ребонет перевел взгляд на Глема.

Его суровое лицо стало еще суровее, он сделал глубокий вдох и подергал свою бородку.

– Отпусти господина Глема.

– Ха! Уже «господина»? Не позорь свой флаг. Сколько ты за него заплатишь? – и Рувард развернулся.

Глем снова задрыгал ногами, явно предчувствуя, что с ним сейчас будет.

– И кто здесь теперь пес?

Рувард с разворота вогнал правый кулак Глему в бок.

Даже Лоуренс услышал хруст ломающихся костей.

– Эй, Рувард! – вскричал Ребонет.

– Не ори, не ори… – и Рувард поднял руки на уровень плеч, точно сдаваясь.

Потом повернулся и взглянул на жалкого Ребонета, чей господин оказался в заложниках.

– Приведи сюда всех моих людей.

– Уу, угх!..

Глем явно пытался выкрикнуть что-то в спину Руварду, однако толстые руки Мойзи закрывали и его рот тоже. Впрочем, возможно, голос Глема был просто бессмысленным нытьем.