Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 6. Жрица очистительного огня

Ради этого он сейчас летел. Без страха, без дрожи, только вперед. Вперед.

Летящий серебряной стрелой на высоте тридцать метров Сильвер Кроу пронесся над птицей Судзаку, с ревом наступающей по мосту, – посыпались огненные искры.

Судзаку по-прежнему двигалась на Черноснежку и приземлившуюся рядом с ней Фуко. Теперь им обеим предстояло оттягивать энеми назад, к тому краю моста. Харуюки оставалось лишь верить в то, что им удастся.

На алтаре прямо по курсу Харуюки, где по-прежнему плясали огоньки, вдруг родилось ярко-алое сияние.

Это она. Утай – Ардор Мэйден. Идеальная стыковка. Такуму с ролью связного справился на отлично.

Красно-белый аватар-жрица материализовался практически мгновенно. До него уже и сотни метров не было. Харуюки, готовясь подобрать Утай, начал было снижать…

…ся – как вдруг.

– Харуюки-кун!!!

Полный изумления, страха и отчаяния – крик.

В Ускоренном мире звать человека по реальному имени – естественное табу, и тем не менее именно это донеслось сзади, а следом:

– Беги!!! Сейчас же беги!!!

– ?!

Ни черта не понимая, что происходит, Харуюки кинул быстрый взгляд через плечо.

И увидел.

Судзаку, изогнув крылья, разворачивалась влево. Вывернув длинную шею, она смотрела своими рубиновыми глазами на верхний край моста – нет, прямо на Харуюки.

Вне всякого сомнения, она сменила цель. Но почему? В ее груди по-прежнему сверкал спецэффект от «Разящего меча» Черноснежки. А Харуюки к ней даже не притронулся. У нее просто не было повода им интересоваться…

Эти мысли хаотично мелькали у Харуюки в голове – и вдруг ему почудилось, что он слышит голос.

Он шел от энеми, который, казалось бы, должен просто передвигаться без всякой цели. И в этом голосе был гнев – а может, насмешка.

…Жалкая букашка. За глупое посягательство на мою территорию тебя ждет расплата. Я тебя одним выдохом…

…испепелю.

Гигантский клюв распахнулся на всю ширину.

В полной черноты глотке замелькали огоньки. Атака дыханием. Прямое попадание означает мгновенную смерть, можно даже не сомневаться.

«Беги, Харуюки-кун!!!»

Снова крик Черноснежки.

Миг – нет, даже это слово не подходит – наимельчайшую частицу времени Харуюки колебался.

Если он сейчас взлетит свечкой, то, возможно, увернется от дыхания. И если он поднимется на максимальную высоту, полтора километра, то, может, Судзаку и не погонится. Но… но.

Харуюки под серебряным шлемом заскрипел зубами.

И принял решение.

Не отступать. Сбегать нельзя. Если он сбежит, то Судзаку нападет на ждущую Харуюки в считанных десятках метров впереди Утай Синомию и убьет ее.

Если так случится, вряд ли Утай будет винить Харуюки, когда тот вернется в реальный мир. Скорей всего, просто напечатает со своей обычной сверхскоростью: «Ты ничего не мог поделать».

Но на самом-то деле он может. Потому что здесь и сейчас Харуюки сам выбирает свой путь. Потому что ему даны крылья, чтобы продолжать лететь вперед, и тогда шанс спасти Утай хоть микроскопический, но будет.

– У… о…

Снова приклеившись взглядом к алтарю, Харуюки из самой глубины живота выжал голос.

– О… о… оооооооо!!!

С этим воплем Харуюки напряг волю так, что, казалось, синапсы в голове поджариваются, и заработал крыльями изо всех сил.

Свет, собравшийся на концах вытянутых до предела рук, разлился по всему телу. Харуюки, окутанный серебряным оверреем своей единственной инкарнационной техники, «Лазерного меча», несся вперед.

Он почувствовал зарождение абсурдно колоссальной энергии у себя за спиной. Из глотки Судзаку вырвалась струя пламени, способная вмиг испарить все на свете, и понеслась вперед, окрашивая мир в багровый цвет.

«Харуюки-кун!!!»

«Ворон-сан!!!»

«Харуууу!!!»

Едва-едва коснулись его сознания эти три возгласа, но и их он вытряхнул. Став лучом света, Харуюки продолжал нестись вперед.

Семпай. Я обещал тебе, что, если ты прикажешь удирать, я буду удирать. Потом я буду долго, очень долго извиняться. Но… чтобы остаться самим собой, я обязан делать то, что делаю.

Эта мысль промелькнула белой искрой и погасла, осталась лишь воля, тянущая его дальше, дальше вперед.

Алтарь стремительно надвигался. Ардор Мэйден неподвижно стояла в его центре; судя по всему, она пока что не вполне поняла ситуацию.

Не сводя взгляда с хрупкой фигурки жрицы, Харуюки беззвучно прокричал:

Руки!!!

И, словно очнувшись, Ардор Мэйден вскинула свои тонкие руки.

Снизившись до высоты один метр над мостом, Харуюки тоже вытянул обе руки. Контакт – крепко сцепились –

В следующее мгновение Харуюки изо всех сил дернул аватар Утай на себя и обхватил за грудь.

Держись!!!

Снова безмолвный выкрик – и, как только руки Утай крепко обняли его за шею, Харуюки снова взмыл. Теперь разворот на сто восемьдесят – и отступать…

Внезапно все вокруг изменило цвет.

Красный – в диапазоне от оранжевого до малинового. Цвет пламени.

Все тело аватара застонало. Огненное дыхание Судзаку нагнало его. Несмотря на то, что сам огонь еще не коснулся Харуюки, его полоса хит-пойнтов в левом верхнем углу поля зрения сокращалась с ужасающей быстротой.

Так не пойдет – подняться он не сможет. Если его скорость хоть чуть-чуть упадет, пламя достанет его, и он расплавится.

Придется лететь прямо вперед. Однако там, впереди, высились будто вытесанные из камня громадные ворота.

Чтобы сохранить минимальное достоинство – придется разбиться об эти ворота? Нет, самоубийство недопустимо. Надо выжить. И вернуться вместе с Утай. И я это сделаю.

– Открывайтесь!!! – заорал Харуюки, чувствуя, как горит лицо его аватара.

И одновременно Утай в его объятиях тоже прокричала:

– Открывайтесь!!!

Но обложенные толстым слоем индигово-синего льда ворота, словно насмехаясь над двумя человечками, оставались неприступно-закрытыми…

Нет.

Свет…

Между высоченными створками ворот

появилась тоненькая ниточка белого света.

Тишина.

Холодно. И твердо.

Он лежал на правом боку на твердой холодной поверхности.

Он весь закоченел. Не мог заставить руки и ноги двигаться.

Однако руки ощущали странное тепло. И – тук, тук – какую-то слабую пульсацию. Это –

– …Немножко тяжело.

Внезапно этот голос.

Харуюки резко распахнул глаза. Прямо перед ними были другие глаза-линзы – ярко-красные, круглые и миленькие.

– А… – вырвалось у него, и он с трудом разжал задеревеневшие руки. Симпатичное лицо-маска совсем чуть-чуть отодвинулось.

– …Си, Сино… то есть нет, Мэй-сан?.. – дрожащим шепотом произнес он. Маска коротко кивнула, и ясный голос тихо ответил:

– Да. Ты спас меня, Ку-сан.

При этих словах все его тело резко вздрогнуло.