Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

Юная Кобра удивленно покосилась на спутницу, но, не споря свернула налево — к близкой опушке леса. Идти было недалеко; лес начинался резко, сплошной стеной деревьев. Фалитта снова свернула, пока не заметила лазейку между стволами, где можно было пройти, не рискуя запутаться в ветвях.

Под густым лиственным покровом было сумрачно и прохладно. Тропы здесь отсутствовали — люди не часто забредали так далеко; девушкам приходилось пробираться практически наугад, перелезая через упавшие стволы и огибая слишком густые заросли.

— Здесь неуютно, — пожаловалась Лана.

— Здесь — еще ничего, — откликнулась дочка богини. — Старый лес дальше, за оврагом. Я далеко не заходила, но вот там, — да, - крайне неприятное место.

Обещанный овраг разрезал лесной массив на две неравные части, довольно глубоко вгрызаясь в землю. Хорошо еще он был узок, шагов пять в ширину — не больше, и подруги сумели перебраться по поваленному стволу.

Фалитта не обманула и здесь: раскинувшаяся перед путницами чаща показалась негостеприимной еще со стороны. Деревья здесь росли густо, тесно переплетаясь кронами и корнями. Темная грубая кора покрывала узловатые стволы, между которыми, казалось, притаился непроницаемый мрак.

На первой же прогалине Лана сделала несколько неуверенных шагов, приминая чахлую траву, наклонившись, безотчетно провела рукой по светлым листочкам молодого побега, каким-то чудом пробившегося в этом царстве запустения, и остановилась.

— Вот это старый лес, — с явным отвращением проговорила Фалитта, наблюдая за перемещениями Духа Рога. — Мерзкое местечко. Местные сюда не суются; я не уверена, что здесь водится хоть какая-то живность, потому что даже птиц практически не слышно уже с первых шагов вглубь. Зато поганки здесь хорошо растут. В Сарсхолле называют этот лес Кровавым. Я бы скорее назвала его Жутким.

Лана кивнула, не отвечая, и снова погладила листочки. Побег походил на молодое деревце, но шансов подняться в полную силу у него не было: у самых корней его густо оплетало еще несколько тонких стеблей.

— Брось, — посоветовала Фалитта, проследив за задумчивым взглядом спутницы. — Все равно погибнет. Здесь слишком мало солнечного света.

— Фолл, — задумчиво проговорила Киэ-Ланарт, не смотря на совет опускаясь на колени и осторожно обрывая оплетавшие побег стебли паразитов. — Ты сказала, что комендант просил тебя найти путь через этот лес. Но зачем? Для людей здесь нет ни дичи, ни древесины, а хворост можно и ближе к замку набрать.

— Насколько я понимаю, сир Майхорт надеется что-то найти за этим лесом, — дочь Кобры беззаботно пожала плечами. — Он просил проложить дорогу для целого вооруженного отряда. Но этот проклятый лес сопротивляется: я не могу его сжечь — эти деревья слишком сырые. Они чадят, дают вонючий дым, немного обугливаются, но быстро гаснут.

— Почему тогда комендант не прислал селян с топорами? — Верхние стебли сорняков отошли легко, а вот нижние успели переплестись в плотный клубок, упорно сопротивляющийся хрупким девичьим пальцам.

— Не хотел огласки, — пожала плечами юная Кобра. — Лана, не спрашивай меня, чем сиру Майхорту не угодила массовая рубка леса. Он не вдавался в подробности. Сказал только: это срочно и должно быть проделано тайно. Приказ короля. Без божественного вмешательства никак.

— Фолл, — Лана удивленно подняла голову. — Ты хочешь сказать: ты понятия не имеешь, что делаешь и зачем? Как такое возможно? Почему ты не разузнала все сразу? Чем ты думала?

— Вы тоже не особо интересовались, чем я здесь занимаюсь, — обиженно отозвалась юная Кобра.

— Мы — другое дело: мы не давали обещаний помочь неизвестно в чем! Более того, мы знали, что ты не станешь молчать, если тебе понадобится наша помощь. Почему ты вообще согласилась на это задание?

— Это прекрасная возможность укрепить позиции моей матери, — вздохнула Фалитта, опускаясь на колени рядом с Ланой и безжалостно выдергивая спутанные стебли. — Она не так давно взяла народ Лонгрии под свое покровительство. Старые боги еще сильны в этих землях; влияние Кобры — пока нет. Подобная демонстрация привлечет к матери больше сторонников. Если, конечно, я все-таки справлюсь. Обо всем остальном я просто не думала.

Ответить Дух Рога не успела: переплетенный клубок неожиданно распался, обнажая свое основание — простую костяную рукоять. Лана вскрикнула, отшатываясь; Фалитта же, наоборот, подалась вперед, осторожно вытягивая из земли неглубоко воткнувшийся кинжал.

— Это клык, — единорог опознал оружие с первого взгляда. — Вервульф подарил его Юноне.

— Она была здесь вчера? — Дочь Богини удивленно посмотрела на расчищенный клинок. — То есть растения заплели его за одну ночь? Разве так бывает?

— Юнона была здесь! — Лана вскочила и заметалась по прогалине.

— Здесь какая-то грязь, — заметила Фалитта, очищая сталь от налипшей земли. — Бурые пятна… Это кровь?

Бледная кожа Ланы побледнела еще сильней. Сейчас облаченный в плоть дух казался реальным призраком.

— Скорее! — Позвала она. — Нужно найти Юнону!

Дочь Кобры осторожно спрятала находку в мешочек у пояса, обернув лезвие платком, и последовала за Ланой.

Углубиться в чащу не получилось: за прогалиной начинался такой непролазный бурелом, что человеку там просто было не пройти. Фалитта вытянула вперед ладонь, на которой разгорелось жаркое пламя, обхватила пальцами ближайшую ветку, поджигая ее, но стоило убрать руку, как огонь с шипением погас. Пути не было.

Лана, пытаясь протиснуться между двумя сросшимися деревьями, зацепилась за ветви распущенными волосами, да так сильно, что девушки едва сумели высвободить их в четыре руки.

Как ни рвался единорог вглубь старой чащи, пришлось признать: едва ли человеческая девушка могла зайти так далеко. Волчьих следов тоже нигде видно не было.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — Тихо спросила Фалитта у напряженно вглядывающейся в лесной полумрак Ланы. — Латона там?

— Не знаю, — вздохнул Дух Рога. — Я не ощущаю ее присутствия в этом лесу, но это не значит, что Юноны здесь нет. Я… Это сложно.

— Пытайся! — Жестко потребовала Фалитта. — Если кто и может определить, в каком направлении искать Латону, то только ты.

Лана не ответила. Она устремила вдаль печальный взгляд, потом подняла руку, поправила прядь волос, погладила ладонью гладкий шелк серебристо-сиреневого платья. Вздохнула, после повернулась к ожидающей ответа дочери богини и тихо попросила.

— Разрушь это тело.

— Что?!

— Освободи меня, — повторила Лана. — Это тело… Оно прекрасно, но оно же связывает мою душу. Моя связь с Юноной из-за этого ослаблена.

— Лана, — расстроенно протянула юная Кобра, прикусывая губу. — Послушай, это плохая идея!