Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

Отшельник поднялся и зачем-то покачался с пятки на носок. Поглядел по сторонам. Покосился на небо — бледное отражение Изначальной Тьмы, источника силы вечных богов. Тяжело вздохнул и с чувством произнес:

— Стерва!

Небо молчало, полностью согласное с подобной характеристикой.

— Никаких, значит, случайностей? — Прошипел мужчина. — Только осознанный выбор? Тварь!

Самым разумным было развернуть и просто уйти, чтобы раз и навсегда забыть об увиденном, но что-то мешало, не отпускало, удерживало. В любом случае, это был не лучший способ поставить точку в недосказанной истории.

Раз решившись, дальше мужчина действовал быстро и уверенно. Недовольно стащил мешковатый балахон, закатал рукава и опустился возле умирающего на колени. Острый взгляд водянистых глаз профессионально окинул поле деятельности.

Да, зацепить оборотня можно, пожалуй, только так. Имеет смысл взять на вооружение этот способ: вдруг пригодится в будущем. В любом другом случае быстрая регенерация истинного волка переборола бы любое проклятье, но сейчас она отставала: на миг, на удар сердца, но все-таки отставала, сдавая позиции непрестанно атакующим чарам.

Отшельник прикрыл глаза, удостоверяясь, что структура заклинания прочно закрепилась в его памяти, и осторожно начал его нейтрализовать. Ниточка за ниточкой, один силовой импульс за другим. Сияющая сеть, стоящая перед магическим зрением, становилась все реже, все бледнее. Стоило раз нарушить плетение, как оно начало быстро слабеть и распадаться.

Мужчина несколько брезгливо отряхнул руки, стряхивая с пальцев остатки чужих чар. Операция прошла успешно: лицо умирающего уже не казалось таким бледным, дыхание стало ровнее. Отшельник немного подумал, но тяжело поднялся на ноги и послал вглубь чащи манящий зов. Вскоре послышался треск ломаемых веток, и из-за деревьев медленно вышел олень. Он неуверенно переступал ногами, приближаясь к людям, карие глаза испуганно блестели, ноздри раздувались.

Отшельник коротко усмехнулся, подумав, что в копилку претензий альфов к нему добавится сейчас еще одна: охоту в заповедных лесах этот народец считал своей привилегией. Незаметно вытащил нож и глубоко полоснул зверя по горлу, едва тот подошел достаточно близко. В воздухе разлился тяжелый металлический запах. Олень упал на колени и завалился на бок, а бьющая из раны кровь, повинуясь небрежному жесту, красной лентой потянулась ко рту расколдованного. Тот судорожно сделал несколько глотков, приходя в себя, а потом резко перекинулся в животное обличье и с урчанием припал к еще теплой туше.

Отшельник отступил подальше; зрелище кровавого пиршества мало его привлекало, хотя в жизни ему доводилось видеть и более малоприглядные картины.

Волк насыщался недолго. Или он был сыт, когда его только настигло заклятье, или он успел поохотиться, пока оно не свалило его с ног. Отшельника эти вопросы мало волновали.

Зверь поднял окровавленную морду, быстро облизнулся, недружелюбно наморщив нос, и прижал уши.

— Ты?!

— Повежливее, — меланхолично отозвался мужчина. — Между прочим, я только что спас твою никчемную жизнь.

— Зачем?

— А вот этого я и сам не понял, — развел руками отшельник. — Можешь считать, я расплатился за свои старые долги. Или сделал подарок — сам знаешь кому.

Волк напружинился, насторожив уши, но его тело практически сразу расслабилось. Это не укрылось от внимания мужчины.

— А теперь я хочу знать, что происходит.

На несколько мгновений прямой взгляд темно-зеленых глаз встретился с пристальным взглядом светло-голубых. Что увидел зверь в глазах человека, для того осталось тайной, но оборотень медленно произнес.

— Хорошо. Я расскажу тебе все. При одном условии: о твоем присутствии буду знать только я.

— Я хотел потребовать того же, — удовлетворенно кивнул отшельник. — Итак, во что вы вляпались на этот раз?

Волк усмехнулся и начал рассказ…

Зверь давно растворился в подступающих сумерках, а отшельник все продолжал думать. Хотя, чего думать: что делать, он прекрасно представлял. Нужно ли это ему? Наверное, нужно…

Мужчина лег навзничь на траву и широко раскинул руки ладонями вниз. Каждую он предварительно полоснул ножом, и теперь теплая человеческая кровь сочилась через порезы, впитываясь в землю и привлекая чужое внимание. Сам же отшельник расслабленно вспоминал колыбельные, что пела ему в далеком детстве мать его некогда лучшего друга…

Домой мужчина возвращался, сгорбившись и спотыкаясь. Горячий травяной отвар помог взбодриться и прогнал донимающий после колдовства внутренний холод.

В древнем лесу было спокойно.

Рассказывала больше Фалитта — Лана молчала, и Юнона прекрасно понимала, почему. Лезть единорогу в душу Хранительница не пыталась. Помочь она ничем не могла, а сочувствие Духу Рога было ненужно.

— А вообще, каков гусь, — воскликнула дочка Богини. — Видела бы ты, какими глазами он смотрел вначале на нашу Лану. Только что слюни не пускал. Зато стоило ему узнать, что…

— Твоя рука, — произнес единорог, обрывая разошедшуюся подругу на полуслове. — Она зажила!

Юни перевела взгляд на порезанное запястье, о котором успела уже забыть, и удивленно охнула. От пореза остался след, но сейчас он представлял собой стягивающую кожу бурую корочку. Фалитта сияла.

— Ты знала? — Юнона обратилась к довольной дочери Кобры.

— Догадывалась, — та нарочито легкомысленно пожала плечами. — Либо твоя волчья ипостась очень сильна, либо же, наоборот, невероятно слаба. Но в последнем я сомневаюсь. Быть Хранительницей столь могущественного артефакта непросто: и физически, и духовно. Скорее всего, твои внутренние силы уходят на удержание этой связи. Жалко, мы не обратили внимание, как у тебя обстоят дела с регенерацией, пока у Ланы было подобие тела.

— Лучше скажи нам другое, — вновь заговорила Киэ'Ланарт. — Что вообще тебя сподвигло на подобный поступок?

— Понятия не имею, — насупилась Юни. — Я в себя пришла, когда появились вы. Помню только какое-то беспросветное отчаяние.

— Ты с кем-то разговаривала с момента, как ушла с пира? — Нахмурилась Фалитта.

— Нет, — качнула головой девушка. — Не считать же разговорами непрошеные поздравления. Хотя один человек принес мне соболезнования.

— Кто?

— Я его не знаю. В Сарсхолле я его не видела, — Юнона коротко припомнила внешний вид незнакомца.

— Это гонец от короля, — проговорила юная Кобра. — Я встретила его в кабинете сира Майхорта. Кажется, он прибыл сегодня на рассвете.

— Неприятный тип, — пробормотала Юнона.

— Обычный человек, — не согласилась Фалитта. — Или ты считаешь, он как-то на тебя повлиял?

— Да нет, это какой-то бред, — фыркнула Юни. — Может, это остаточное влияние лесных чар? Или результат того, что мы с Ланой какое-то время были некоторым образом разъединены?