Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

— Во что ты опять вляпалась?

Юнона вздохнула, покосилась на хмурого Вервульфа и скромно сидящую в стороне охотницу и быстро рассказала о своих похождениях за утро.

— В общем, — вздохнула дочь Богини. — Все верно: Добрые Соседи открыто нападают на людей.

— Я уверена, что люди сами их спровоцировали, — возразила Юнона. — Они выжигают рощу только потому, что решили, будто там обитает кто-то из Маленького народца!

— А ты чуть не сломала себе шею только потому, что кто-то из Добрых Соседей решил убить короля!

— Я поговорил с солдатами, — вмешался оборотень. — Картина не обнадеживает. Люди рвутся в бой; жажда наживы затмевает голос разума. Все как один ждут приказа выступать.

— На что они рассчитывают?! — Разъяренно прошипела Юни.

— В первую очередь, на божественную помощь, — оборотень успокаивающе положил ладонь на плечо названной дочери. — На хладное железо, которым на скорую руку оковали их мечи. На какие-то особые амулеты, способные защитить от чар Добрых Соседей.

— Какие амулеты? — Недоуменно спросила Фалитта. — Королева утверждала, что в Лонгрии нет человеческих магов. Где они возьмут артефактника? Травники и знахарки им не помогут — возможности растений сильно ограничены.

— Королевский алхимик вроде бы давно бьется над составом особого зелья, — проговорил Вервульф. — Он обещал Его Величеству потрясающий результат.

— Алхимик? — Недоуменно переспросила Юни. — Хоть не королевский шут. Боюсь, это тупик.

— Напротив, — прикусила губу доселе молчавшая Ара.

Она вытащила из-под кровати свою сумку и извлекла из нее сверток. Развернув белую тряпицу, она на открытой ладони продемонстрировала остальным покрытое бурым мехом вытянутое тельце.

— Фу, — скривилась Фалитта. — Крыса? Где ты ее взяла?

— Подобрала на помойке, — усмехнулась охотница. — Но это не крыса.

— Тьма, — прошептала Юни, приглядевшись.

У «крысы» была почти человеческая мордочка с острыми ушками, отсутствовал хвост, а передние лапки оканчивались пятью цепкими пальчиками.

— Это домовой, — пояснила Ара, когда с лиц ее друзей исчезли последние признаки легкомыслия. — Его убили, полностью обескровили, а тельце выбросили.

— Но кто мог такое сотворить? — Растерялась Фалитта.

— А главное, как и зачем, — веско добавил Вервульф.

— Обычными силками тут не обойтись, — вздохнула охотница. — Домовые разумны, хотя их мировоззрение весьма отличается от человеческого. Но, как бы то ни было, они очень осторожны.

— Магия? — Предположил оборотень.

— Нет, — Ара качнула головой. — Я с самого утра взялась за прислугу. Увы, не могу сказать, что со мной охотно общались. Не знаю, не видел, не помню — я наслушалась этого в самых разных вариациях. Вот только в их словах угадывалась ложь. Удача улыбнулась мне на кухне — там мне были особенно не рады. У меня сложилось впечатление, что поварихи чем-то напуганы. Вид, во всяком случае, у них был подавленный.

Охотница усмехнулась и продолжила.

— Боюсь, вернувшись со своей помоечной добычей, я нанесла бедным женщинам моральную травму. Две разрыдались, одна начала кричать. Дальше было проще. Блэкстон — старая крепость, и домовые в ней живут с незапамятных времен. Издревле они помогали кухаркам и их помощницам по хозяйству. На кухне никогда не водилось мышей, продукты оставались свежими, утварь чистой, даже если на ночь оставалась гора грязной посуды. Люди же в благодарность ставили миску с молоком своим тайным помощникам, и эта традиция была неизменной на протяжении нескольких поколений.

— Возле миски их и взяли, — предположил Вервульф. — Известно, как?

— Яд или снотворное, — поджала губы Ара. — Прислуга точно не знает, но в молоко что-то добавлял стражник — одна из служанок подсмотрела. После этого помещение заперли, а всех прислужниц выгнали оттуда еще раньше. На рассвете узнали, что ловушка хлопнула не впустую.

— Не нравится мне это все, — мрачно проговорила Юни.

— Старшая повариха уверена, что теперь весь Блэкстон ждет беда. Гнев Добрых Соседей уже готов обрушиться на обманщиков и убийц. Вот только делить на правых и виноватых Маленький Народец не станут.

— Добрые Соседи нападают на людей, — подытожила Юнона. — Люди убивают представителей Маленького Народца. Замкнутый круг.

— Пес, — невидяще глядя вдаль произнесла Ара. — Так действуют псы — зло в чистом виде, не отягощенное вопросами совести, морали или милосердия. Ничего не меняется. Время уходит, лавина вот-вот обрушится вниз.

— Войскам не хватает только приказа, — повторил Вервульф. — Пока что-то удерживает короля.

Охотница вскинула голову и твердо проговорила, глядя юной Кобре в глаза.

— Фалита, ты должна употребить все свое влияние, чтобы заставить Его Величество хотя бы помедлить!

— Не уверена, что у меня получится, — с сомнением произнесла та. — И влияния на короля у меня никакого нет.

— Ты посланница Богини, — напомнила Ара.

— Но не Богиня! — Крикнула Фалитта. — Я почти обычная девчонка, и возможности мои ограничены!

— Только в твоей голове, — охотница даже не повысила голос, и это остудило возмущение юной Кобры. — Никто не сумеет сделать тебя могущественней, кроме тебя самой. Боги взрослеют не так, как люди; старше их делают не годы, а преодоленные испытания. У смертных, да и других существ развитие происходит несколько мягче. Мы учимся, изучая окружающий нас мир. У божеств имеет значение только собственный опыт. Могущественные боги — это старые, мудрые, опытные, хитрые и изворотливые существа, немало повидавшие на своем веку.

— Ты не понимаешь, — горько усмехнулась Фалитта. — В моих жилах хватает человеческой крови.

— Значит, сделай это своим преимуществом, — бескомпромиссно заявила Ара. — Божество цветочной пыльцы будет десятилетиями перелетать с цветка на цветок, не сильно превосходя разумностью обыкновенную бабочку. Все изменится, когда в его угодья придет засуха. Вот тогда оно либо справится с новой бедой, обретя новые силы, умения и знания, либо погибнет вместе со своими цветами. Но если для бабочки открыт один единственный путь, то человек волен выбирать.

— Откуда ты столько всего знаешь? — Полюбопытствовала Юни.

— У меня были хорошие учителя, — улыбка Ары осталась ровной, но взгляд помрачнел.

— А…, - начала было Юнона, но охотница перебила.

— Прошу, не спрашивай о моем прошлом. Там было мало приятных моментов. Кроме того, сейчас у нас есть куда более важные насущные проблемы.

— Определить пса реально, если столкнуться с ним в человеческом обличье нос к носу? — Деловито спросил Вервульф.

— Практически невозможно, — с сожалением качнула головой охотница. — Ты не сможешь понять, испытываешь ли неприязнь, потому что перед тобой пес, или же тебе просто по какой-то причине неприятен стоящий перед тобой человек.