Анастасия Киселева - Феникс, восстающий из пепла

— Да, что ты говоришь такое, Клэн! — Прошипел эльф. К детям он был равнодушен изначально, хотя и прекрасно понимал, что рано или поздно вопросом наследников ему придется озаботиться. Впрочем, над вечноживущими время не властно, и тот факт, что жена может иметь какое-то отдельное мнение по данному вопросу, весьма его удивил.

— Лиорэль, долгое время официальной наследницей Короны была моя младшая племянница.

— Да, — скривился эльф. — И ее прах давно истлел, причем вдали от родовой усыпальницы.

— Иногда я ей завидую. — Взглянув на недовольно-удивленное лицо мужа, Клэнетера невесело рассмеялась:

— Гэлерейна любила и была любима. Жаль, что ее избранник был смертным. Но ее правнуки — мои внучатые племянники — все еще живут под этим солнцем, и наш фамильный шэдон передается из поколения в поколение!

— Моя госпожа, ты ведешь опасные речи, — прошипел Лиорэль, словно клещами хватая запястья эльфийки.

— Пусти, ты делаешь мне больно. — Холодно ответила Клэнетера. Лиорэль мгновенно отступил. — Я женщина, муж мой. И я хочу простого женского счастья. Я хочу родить ребенка, Лиорэль.

— Мы займемся этим вопросом, Клэнетера, — с нажимом произнес Владыка. — Но сейчас не время.

Он развернулся и быстро зашагал прочь. Владычица с грустью смотрела ему вслед.

— Когда же это время настанет, Лиорэль? Неужели ты совсем меня не любишь?

И в тихом шепоте эльфийки звенела тоска…

С момента встречи с русалками прошло уже пять дней. Что удивительно, совершенно без происшествий. До Старграда по подсчетам Венджера оставалось не более трех дней пути, когда, наконец, от Ясноструя отделился широкий поток. В принципе, можно было переправиться через него на противоположный берег, где наверняка была торная дорога из столицы в Радужные земли. Но переправ видно не было, искать брод было глупо, а диколесье на этом берегу отнюдь не было непроходимым. Так и продолжил юноша двигаться мимо края Светозарного леса.

Изумрудные луга он миновал без приключений. В другое время он с удовольствием задержался бы здесь, в одном из красивейших мест Нарванны. Но сейчас его словно что-то гнало вперед. И он шел почти без остановок.

Эльфийское поселение, насколько он мог судить, не имело ничего общего с традиционным понятием «город». Ну, или хотя бы «деревня». В Нарванне вообще был один — единственный город, Старград, представлявший собой по большей мере человеческое поселение. Гномы жили в своих горах обособленными кланами в подземных чертогах. Драконы облюбовали западный хребет Арандор. Эльфы… Эльфы селились как-то разрозненно. То группка домов, стоящих близко, то рощи, парки, пруды, сады, аллеи, клумбы. Прекрасный… правильнее, наверное, назвать это сооружение дворцом. И снова аллеи, дорожки, запруды, клумбы, фруктовые деревья, статуи… Здесь было красиво. Архитектура эльфийских зодчих сочетала в себе стройность и монументальность, воздушность и практичность. Ничего лишнего, во всем чувство меры. И настоящее украшение здешних мест — жители. Ослепительно прекрасные золотоволосые эльфийки в воздушных ниспадающих одеждах. Благородные кавалеры, одетые скромно и изящно. Маленькие эльфята, от чьих звонких голосов звенел воздух. И само местное наречие, звонкий эльфийский говор, похожий на песню.

Юный странник шел по дороге, вертя головой по сторонам. Встречные эльфы смотрели на него со сдержанным любопытством, но вступать в контакт никто пока не пробовал. За исключением Смотрящих. За время его продвижения по эльфийским землям к нему подошли уже трое. Вежливо здоровались, уточняли имя, звание и цель пути. Венджер так же вежливо раскланивался, рассказывал наспех сочиненную сказочку и интересовался местными достопримечательностями. Все как один, Смотрящие советовали ему дойти до резиденции Владык и засвидетельствовать им почтение, а также полюбоваться Храмом Богини. В принципе планам юноши это не противоречило, и он не торопясь продолжал двигаться в том же направлении. Ночевал он пару раз в придорожных рощицах, не стремясь ознакомиться с эльфийским гостеприимством, впрочем и сами эльфы ему не навязывались.

В Храм Венджер хотел войти на рассвете. Как объяснили ему Смотрящие, время богослужений проходила с полудня и до полуночи. Тогда внутреннее убранство озарялось светом сотен факелов, горели свечи и проводились ритуалы. Ранним утром же Храм обычно был безлюден, и только редкие посетители забредали поразмышлять либо попросить о чем-либо Богиню в тишине.

Войти в Храм Богини мог любой. В этом плане эльфы отличались демократичностью. Почему сюда потянуло Венджера, для него самого было загадкой. Он не относил себя к последователям Богини, не искал ее милости и не желал привлечь ее внимания. Но храм был прекрасен. Единственный в своем роде, построенный в типичной для эльфов манере. Легкий, белокаменный, он, казалось, стремился в небо, хотя, учитывая характер Верховной, ему следовало бы припадать к земле. Четкие простые линии, ажурные барельефы. И, само собой, море зелени вокруг. Венджера посетила кощунственная мысль, что когда-то в этом месте поклонялись другим богам, а потом эту красоту просто перепосвятили. Он содрогнулся, отгоняя от себя опасные думы. Конечно, ведь он так и не попал в Старград и никогда не видел Лайтмист — официальную резиденцию Огненной Кобры Нарваннской. Тогда бы очевидное сходство храма и дворца бросилось бы ему в глаза.

Внутри было просторно, пустынно и торжественно. Два ряда высоких стройных колонн поддерживали свод. Лучи солнца падали на узорчатые плитки через высокие узкие окна. Вдоль стен через равные промежутки стояли большие треножники, где во время ритуалов разжигался огонь. Здесь не было ни алтаря, ни жертвенников. Только в конце зала на фоне глухой стены стояла одинокая статуя, да пылал перед ней в огромной жаровне огонь.

Венджер медленно прошел по проходу. Кроме него здесь не было ни души. Он приблизился к изваянию. Удивительно, но Богиня была изображена в виде женщины. Высокая, статная, с великолепной гривой густых волос, ниспадающих до талии. Строгое платье в пол. Изящная диадема на голове, явно с настоящими драгоценными камнями. Гладкий белокамень, добываемый гномами в единственной штольне на дальнем севере страны. Явно цельный, что делало стоимость только материала без учета самой работы неизмеримой. И лицо. Жесткий изгиб тонких губ. Чуть презрительно прищуренные глаза. Каменные скулы. Богиня смотрела с высоты и одновременно свысока. Перед юным магом стояла змея, не по виду, но, по сути.

— Кобра, — юноша приветственно склонил голову и опустился на одно колено перед статуей. Жар, исходящий от фигурной жаровни, полукругом обрамлявшей изножье статую, опалял лицо.