Виктория Хвостикова - Легенда о Полубоге: Пиковый Туз

© Виктория Сергеевна Хвостикова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В ту весеннюю ночь была довольно тёплая для этого сезона погода, которая в тот момент мало кого интересовала. Ветер тщетно пытался охладить охваченные страстным пылом разгорячённые тела молодых девушки и мужчины. Глупо было ветру тушить любовь, которая не сломилась бы даже под тяжестью судьбы и смертельных угроз.

Они были вместе не с самого её детства: всё не началось дружбой, которая мгновенно переросла в сильнейшее чувство, потом свадьба и дети… Нет, у них всё было по другому: они были знакомы сравнительно недавно, но между ним сразу же вспыхнули любовь и страсть, способные в буквальном смысле сломить горы и осушить океаны, но, наверное, эта метафора тут неуместна, ведь истинная любовь способна не на разрушения, а на созидание и рождение.

Сейчас они лежали на влажной от росы траве, и, буквально, наслаждались ощущениями после долгой и страстной связи. Девушка поднялась на траве, и, поцеловав любимого в лоб, тихо, но, как всегда уверенно произнесла:

– Знаешь, мой милый Кьяртхелл, мне уже порядком поднадоело скрываться ото всех: от моего отца, друзей, и от других людей. Я даже не могу сказать единственному кровному и родному мне человеку – моей матери. Я серьезно предлагаю закрепить нашу любовь – тогда мы станем одним целым, и никто, слышишь, никто не будет нам препятствовать!

Мужчина вздохнул, и на мгновение закатил свои синие, как небо, и глубокие, как океан, глаза, а потом томно произнёс:

– Селена, любимая, пойми, что у нас есть несколько препятствий – я гораздо старше тебя, во вторых – люди не поймут, как это смертная женщина может быть вместе с Богом Некромагии, да и Высшие силы не позволят мне этого…

– Мне без разницы на все запреты, ведь я люблю тебя, и это ничто не изменит!

– Не в этом дело, сама пойми, мне, как и остальным другим Богам запрещено даже просто связываться с простыми смертными, не говоря уж о…

– Ну так пошли всех в Дьяволу! Давай будем вместе!

– Мы и так вместе…

– Неужели, для тебя все эти Магические штучки важнее, чем я?

Мужчина тяжело вздохнул – Селена явно перебарщивала со словами.

– Прошу, не нужно сравнивать, ты не можешь ничего понять!

Смертная внимательно посмотрела в тёмные глаза любимого мужчины, а затем отчаянно и порывисто прижалась к его груди, в которой бешено, билось сердце, которое её действительно любило, и она готова была пойти против воли любого, кто встанет на их пути, дабы быть с ним – даже против воли Всеотца, который тоже являлся Богом, и он просто не понял бы Селену.

– Это ты ничего не можешь понять! – девушка резко вскочила на ноги, подобрала свою одежду и убежала прочь…

С того момента они больше не виделись. Она не могла найти любимого – обычно он сам связывался с ней, находя её. Она даже не знала, где он обитает – на небесах, в Аду, или вообще в параллельном мире…

Селена была из низкого сословия, а точнее из обычной крестьянской семьи, которая буквально сводила концы с концами, и поэтому, когда девушка поняла, что у неё под сердцем живёт ребёнок, который для их семьи станет обузой, она, под покровом ночи сбежала… Родни своей, кроме родителей, она не знала, а значит идти ей было некуда. Долго плутав, она нашла скромный домик в лесу, и, на свой страх и риск, постучала. Ей открыл старец, который позже приютил её у себя, взамен на помощь по дому. Наступила холодная зима, срок родов подходил, и Селена, что бы не быть обузой и для старика, вновь сбежала… Девушка родила мальчика, кажется, самой холодной зимой, какая только была за девять веков от Рождества Христова. Этот январь выдался холодным, идущим по городам и селеньям, с трескучим морозом и белой вьюгой. Многие улочки и деревеньки были буквально похоронены под метровыми сугробами белого пушистого снега. Для жителей планеты это было тяжело и сурово, но для природы… Думаю, что те, кто любит стужу и холод, понимает, что для природы это было прекрасно – ведь она, несомненно, творила красоту и добро – бережно укрывала природу одеялом чистого белого снега, сковывала реки и озера льдами, остужая воздух сильными морозами…

Мальчик родился маленьким и больным, кажется не способным выжить. Селена была удивлена, что ребёнок Бога Некромагии и простой смертной девушки смог родиться, ведь по всем логичным рассуждениям, Равновесие Природы не могло позволить ему появиться на свет.

Изнывая от боли, Селена вновь вспоминала, как они с Кьяртхелом познакомились. Девушка посчитала их отношения сном. Прекрасным сном. Но это был не сон. Селена сразу поняла, что он – нечто большее, чем обычный человек. Этот мужчина был безумно красив, высок, с сильным сексуальным телом, чёрными, как ночь, волосами, и ярко синим глазами, чья глубина не могла сравниться с самым глубоким океаном. Селена знала, кто он, но никогда не боялась его – потому что она всего лишь любила Кьяртхелла. … А он. … Вообще-то он, скорее всего, не любил её, ведь такие как он, редко любят, а, если, всё – же и влюбляются в простых смертных, то позже подвергаются наказанию. Ей было безразлично на то, что он к ней испытывал, главное – что ОНА любила, и эта любовь согревала и дополняла чувства обоих.

Но, чувствуя своё состояние, учитывая сильное кровотечение, она сомневалась, хотя нет, она знала, что не сможет выходить младенца, и решила отдать его в монастырь. Он находился недалеко от места, где Селена родила, и поэтому она смогла дойти до него, а что бы сын ни погиб, она укутала его в большое количество вещей, заранее взятых у старика. Пока девушка, постоянно падая и спотыкаясь, прогибаясь, и закрывая маленького ребёнка собой, шла, белая вьюга и метель выли свои песни, а ветер будто бы пытался вырвать маленький свёрточек, и похоронить его под своим смертельным белым снегом. Но Селена всё крепче сжимала тёплое тело ребёнка. Дойдя до монастыря, она поцеловала мальчика в щёки, и прошептала:

– Прости меня, сынок… Я люблю тебя… Я надеюсь, у тебя будут новые родители, не такие, как настоящие… Я надеюсь, ты выживешь. … Прости…

А затем она положила его на порог, и, постучав огромным кольцом-ручкой в дубовую дверь монастыря, и поспешно скрылась за каменными стенами. Через минуту вышли двое монахов:

– Смотри, свёрток!

Один монах поднял тряпки, и, раскрыв их, изумлённо произнёс:

– Это же ребёнок!

– Но он молчит. Он живой?