Игорь Москвин - Убийство на Васильевском острове

– Скажите, у вас в квартире хранились какие —либо деньги и ценности?

– Да, в той комнате, где Елена, – поднесла платок к глазам, – я хранила все свои сбережения.

– И велика сумма?

– Около трёх тысяч.

– А ценности?

– Таковых не имею, но если только несколько дешёвых колец, цепочек.

– Кто знал о том, что в той комнате, а где они хранились?

– В верхнем ящике комода.

– Понятно, так кто знал о деньгах?

– Только я и дети, может быть, жених моей старшей дочери.

– Как зовут жениха?

– Александр.

– Где он проживает?

– В Кронштадте.

– Не скажите его полное имя?

– Александр Иосифович Петров.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Сегодня?

– Именно, он ночевал у нас.

– Так, так, – загорелись глаза у судебного следователя, – значит, сегодня. Скажите, когда он ушёл?

– Около восьми часов.

– Так, он обладает средствами?

– Его отец владелец кожевенного завода.

– Хорошо. Так вы говорите, более никто не знал о деньгах?

– Никто.

Дворник не только протрезвел, но и выглядел крайне испуганным. Глаза навыкате, бородёнка трясётся, словно не безымянный злоумышленник совершил преступление, а именно, он, Иван, уроженец нижегородской губернии.

– Так, голубчик, – судебный следователь постукивал перчатками, которые держал в руке, о ладонь другой, тем самым нагоняя нешуточного страху. – Что ты можешь сказать о семействе Жак?

– Только хорошее.

– Болван, о хорошем я и так узнать могу. Ты мне всю правду.

– Какую правду? – Насторожился дворник. – Ничего дурного сказать не могу. В доме живут, почитайте, годков с двадцать, на моих глазах их ребятишки народились…

– Кого их?

– Натальи Ивановны и ПетраИваныча, тот при комитете каком—то служили. Вот при каком, врать не буду, запамятовал.

– И что Пётр Иванович?

– Так оне, как три года померли, с тех пор барыня ни дня покою не ведает, всё-таки пятеро на руках остались.

– Об этом потом, – отмахнулся Козлов, – ты мне, голубчик, скажи, сегодня что ты видел подозрительного в доме и дворе?

– Дак всё, как обычно. Разошлись, кто куда, кто на службу, кто в гимназию.

– Ты мне про Жаков говори? Кто, куда?

– Дак, кто их знает.

– Послу ухода этой, Натальи Ивановны кто-нибудь к ним приходил?

Дворник сжал губы и наклонил к левому плечу голову.

– После того, как Наталья Ивановна ушла на рынок, вернулась её дочь, ну так которую мёртвой нашли, после неё вернулся барин…

– Какой барин? – Насторожился судебный следователь.

– Да Александр, жених старшей дочери.

– Так, так, во сколько он пришёл назад

– Не знаю, – покачал головой Иван, – часов не имею.

– Он пришёл после Елены?

– Точно так, я ещё мёл вот там, потом… Не знаю, ваше благородие.

– Ты видел, как он уходил?

– Видел, – начал припоминать Иван, – так он бежал, как угорелый. Лицо красное, глаза навыкате.

– Точно помнишь?

– Неужели он? – Высказал предположение Иван.

– Только молчок мне, иначе в холодную посажу.

– Да я что, ваше благородие…

– Скажи, в чём он был одет и не мог ты его с кем спутать?

– Нет, – спокойное лицо смотрело на Козлова, только глаз подёргивался.

– Я ж его не в первый раз вижу. В тёмном пальто, шляпе, во, – дворник ещё более оживился, – в дом шёл в шляпе, а назад – без.

– Ты это, наверняка, заметил?

– А то.

– Так что рот на замок и смотри у меня, – погрозил пальцем.

Судебный следователь вернулся в квартиру, чувства переполняли его. Так уж хотелось поставить сыскное отделение, а здесь такой случай. Не успели эти, Козлов презрительно фыркнул, приехать, а у него и убийца под замком сидит. От удовольствия даже руки потёр.

Посмотрел на сыскного агента, который диктовал акт осмотра места происшествия. Бесполезный ныне труд, хотел, было, сказать, но сдержался. Подошёл к приставу.

– Николай Павлович, можно вас на минутку.

Следователь с идущим за ним подполковником вышли в переднюю.

– Николай Павлович, – тихим голосом говорил Козлов, почти прислонивши губы к уху Богданова, – надо срочно принять меры к задержанию Александра Иосифовича Петрова, жениха старшей дочери госпожи Жак.

– Я не понимаю…

– Поверьте, это очень важно для расследования.

– Куда его привести? К вам или в участок?

– Участок, – поосторожничал судебный следователь. Если Петров – убийца, то все лавры его, судебного следователя Козлова, ведь это он распорядился задержать молодого человека. Если же арестованный не причастен, то можно и отговориться от него.

– В каком качестве привести Петрова?

– Попавшего под подозрение, – сам же вернулся в комнату, где лежала убитая, поднял шляпу, брошенную на пол.

– Господин Козлов, – раздался тихий, но властный голос сыскного агента, – здесь место преступления и я попрошу здесь ничего не трогать до особого распоряжения.

Сергей Карлович залился краской.

– Здесь я распоряжаюсь, как вести следствие.

– Верно, но я не хотел думать, что вами руководствуется желание чинить препятствия следствию.

– Отнюдь, но мне сейчас нужна эта шляпа.

– Она будет, сперва, предъявлена хозяйке.

– Вот этим я и займусь.

Сыскной агент промолчал.

– Вам знакома эта шляпа? – Предъявил головной убор вдове.

– Да.

– Чья она?

– Саши, то есть Александра Иосифовича.

– Жениха вашей дочери?

– Совершенно верно. Почему вы им интересуетесь?

– Мы обязаны проверять всех бывающих в вашем доме.

Доктор посмотрел на убитую, склонился, приоткрыл веко, осмотрел рану.

– Убита тупым предметом, – увидев жест Фурсова, указывающего на цветочный горшок, – вполне допускаю.

– В котором часу?

– Вы, батенька, хотите, чтобы я вам и убийцу предоставил. Так вот, конечно, точнее скажу после вскрытия, а сейчас, – доктор опять посмотрел на разбитую голову девушки, – от восьми до десяти.

– Значит, от восьми до десяти..

– Точнее скажу после вскрытия, – напомнил доктор.

– Благодарю.

Александра Петрова привезли в участок через три часа. Он не пытался скрыться, был только сильно испуган, стал белее мелованной бумаги и начал заикаться.

– Меня в участок? По какой причине?

– Господин Петров, я не уполномочен вам отвечать, всё разъясниться на месте.

– Я буду жаловаться на ваше самоуправство.

– Ваше право, – спокойно сказал один из двух полицейских, поручение пристава выполнено.

Прибыв в участок и отправив Петрова в допросную камеру, Александр, поправляя засаленные волосы, попросил принести стакан воды, что было исполнено.

Спустя половину часа прибыл судебный следователь, пребывавший в крайне благодушном состоянии. Он с интересом посмотрел на долговязую фигуру жениха старшей дочери госпожи Жак. С первого взгляда Александр не понравился Козлову. Блёклые бегающие глаза, соломенные волосы по новой моде падали стручками на плечи, тонкие болезненные губы и дёргающиеся руки с длинными пальцами, живущими сами по себе и не находящие покоя.