Артем Головин - Карелия

Надев сапог в одно мгновение, на подкашивающихся ногах я зашагал к холму. Солнце начало тускнеть, словно между ним и мной поставили темную пленку, а на душе стало уныло. Я достал из рюкзака туристический топорик и начал прорубаться сквозь кустарник. Я подумал: «А что дальше?». «Сяду на вершине холма, закрою глаза и посижу там, погруженный в мысли» – придумалось на ходу. Да, впечатлений бы хватило на две жизни вперед. Наверное, я бы распугал весь поселок своими криками, когда ветер заставил бы меня ужаснуться настолько, что я рванул бы из этого места, не видя дороги. Сгинул бы в ближайшем болоте и конец.

Прорубившись сквозь кусты, я вышел к подножью холма. Вокруг него была вытоптана тропка, аккуратно очерчивая основание. Я пошел по тропе, и чувства начали медленно возвращаться на свои места. Мне все еще было беспокойно, но теперь не ветер вел меня, а любопытство. Обогнув половину холма, я обнаружил вход. Импровизированный дверной проем был выложен круглыми булыжниками, поставленными один на другой, а сверху же разместилась балка из одного длинного валуна. В темноте этого кургана виднелась дорожка из каменных плит.

Это было именно то, зачем я сюда приехал. Неизведанное, не тронутое человеком и покрытое саваном тайны. Конечно, тропинка вокруг этого кургана была не к месту, но я счел, что ее создали с помощью неизвестного порошка, примитивной химии, уже очень давно. Да, когда все говорит об опасности, человеческий рассудок продолжает отрицать эти сигналы. И не только в таких чудных ситуациях.

Ветер все еще пел свою заунывную песню, когда я колебался, стоя на пороге кургана. То ли он пересилил, то ли любопытство, но я откинул мысль о возвращении и, достав фонарь, шагнул в темноту. Как только я пересек порог, ветер смолк.

Там, в темноте, было сыро и пахло плесенью. Луч от фонаря то и дело пытался выхватить нечто жуткое в каменном коридоре, но каждый раз это был лишь мусор. Я продвигался по каменному полу тихо и медленно, стараясь не издавать шум и светя фонарем себе под ноги. Плиты, по которым я шел, налегали одна на другую, а стены были выложены маленькими камешками. Было заметно, что их очень усердно вворачивали в сырые земельные стены, исключительно для декорации.

Спустя несколько минут, я оказался у развилки. И увидел то, чего я никак не ожидал увидать.

Влево и вправо уходили два туннеля, но не о них речь. Прямо передо мной была лестница ступеней на десять – и как она выглядела! Ступени были выполнены из камня и казались очень грубыми, но их обрамляли перила и подобие балкона! Да, все тоже было каменным и грубым, но оно было! Когда я входил, то думал, что кургану «сто лет в обед», и не ожидал обнаружить тут лестницу с балконом.

Не обращая внимания на боковые проходы, я спустился вниз по ступеням. Посреди помещения лежала огромная глыба. Дальняя же стена была не прямой, а выгнутой полукругом и отделана каменной кладкой. Я прошелся вдоль глыбы, чтобы осмотреть стену. Что-то показалось мне странным, когда я увидел ее издалека.

Направив луч фонаря в потолок, я начал осматривать стену метр за метром. Я буквально касался стены носом, стараясь найти странность, увиденную при входе. И вот, наконец, я на нее натолкнулся. Напротив моих глаз оказались другие глаза, впечатанные в стену! Работа казалась великолепной: глаза в стене были почти реальными, источающими жуткую грусть, даже в отсутствие остальных частей лица. Они не отрываясь смотрели на меня, куда бы я не перемещался. Поразительно! Как в таком древнем месте могла найтись такая мастерская работа неизвестного скульптора?! Но в следующий миг глаза в стене поразили меня еще больше.

Они моргнули! Уж не знаю, человеческими веками или частью стенной кладки, но с них слетела пыль, и они на секунду закрылись!

Я здорово перепугался и, попятившись, навернулся о глыбу. Звук от удара моего ружья о каменный пол эхом разнесся в трех направлениях. Когда эхо рассеялось, я долго вслушивался в тишину и услышал что-то странное.

В одном из боковых туннелей начало раздаваться сопение, словно от запыхавшегося астматика. Только вот не из человеческих легких исходил этот натужный свист – это я понял сразу. Самое плохое было в том, что сопение начало приближаться.

Я сгреб себя под балкон и снял ружье с предохранителя. Сердце билось так сильно, что я слышал только его стук и сопение жителя этого кургана. Про глаза я уже забыл.

Надо бежать! Чем скорее, тем лучше! В кармане лежал фонарь, в испуге засунутый туда, – я выключил свет и достал его. Дрожащими руками я пытался приладить его к ружью. У моего ружья было специальное крепление под фонарик, но руки дрожали, и я старался сделать все медленно, чтобы случайным движением не включить свет.

Наконец фонарь был закреплен, а я успел продумать план побега. «Сопящий», чем бы он ни был, идет сюда на звук, значит он спустится к глыбе, о которую я споткнулся. Тогда я выскочу из укрытия, обогну перила и убегу. А местному обитателю достанется немножко картечи, как предупреждение. Глаза так напугали меня, что я уже не ожидал ничего хорошего.

А сиплые выдохи все приближались и приближались, постепенно к ним добавились хлюпанье и шарканье. Наконец вся эта какофония оказалась на перекрестке и остановилась у меня над головой!

Тварь встала ровно надо мной на балконе. «Ну, сейчас она начнет спускаться, я ослеплю ее фонарем и выстрелю!» – говорил себе я все время, что тварь стояла на балконе. Но «Сопящий», а теперь еще и булькающий, совсем не собирался спускаться. Он застыл надо мной, и только свистящее дыхание говорило о его присутствии.

Нервы сдавали. Бежать уже совсем не хотелось, было страшно выбегать в темноте прямо к этому созданию в руки (руки ли?). Я бы всю вечность просидел под тем балконом, ожидая пока обитатель кургана не вернется в свои мрачные коридоры. Ища спасения, я даже предположил, что наверху стоит просто местный дед, который увидел, как я сюда забрел. Но перепуганный рассудок на это не купился.

И тут меня вытолкнули.

В голове раздалась команда, я прямо почувствовал чужую волю. Не знаю, кто вытолкнул меня из убежища и чего он хотел, но я побежал.

Сперва я робко выпрямился на поджимающихся ногах, еще пытаясь сохранять тишину, и ринулся к тому месту, где была лестница. Я неправильно рассчитал расстояние в темноте и споткнулся о глыбу. С испуга я нажал на курок, и выстрел подсветил комнату, а заодно оглушил меня. Тут же вспомнив о фонаре, я включил его и помчался по лестнице.

Лишь краем глаза я увидал что-то неестественно бледное, небольшого росточка. Все та же чужая воля заставила меня зажмуриться и отвести голову прочь. Но я вслепую успел сделать выстрел и, черт возьми, попал!

Второй выстрел окончательно оглушил меня. Пока я бежал по каменным ступеням наружу, слух начал потихоньку возвращаться ко мне. То, что становилось мне слышно, лишь заставляло бежать быстрее.