Елена Соколова - Избранное. Проза. Стихи.

– Оставь, лучше ей побыть сейчас одной.

Мариетта шла вдоль набережной, не обращая внимания на приветствия и удивлённые взгляды встречных знакомых.

Она шла и шла, без определённой цели, просто шла. Вдруг взор девушки приковала картина, от которой её бросило в жар: через большое полураскрытое окно фешенебельного ресторана она увидела Кресса. Он сидел с какой-то незнакомой блондинкой, явно богачкой. Это следовало из посадки её головы, манеры держать бокал, смеяться: расслабленно и чуть снисходительно. Да и просто из того, что она была белокожей блондинкой, наконец! К тому же на её пальцах поблескивали явно не стекляшки.

Несколько минут Мариетта стояла перед окном ресторана, как вкопанная. Потом, действуя совершенно не осознанно, нагнулась, схватила камень и запустила его в окно. Раздался резкий звон. Краем глаза она увидела, как исказилось испугом лицо блондинки, как с неподдельным страхом за неё бросился к ней Кресс, пытаясь закрыть её от осколков. Больше она ничего не разглядела, – она бежала, как сумасшедшая, куда глаза глядят.

«Всё идёт отлично, дела налаживаются, Гретхен счастлива, – а, стало быть, незачем ехать к колдуну и отдавать ему бесценные артефакты», – так думал Пауль, играя в теннис со своим постоянным партнёром – местным воротилой и дельцом Костасом. Чем конкретно занимается Костас, никто не знал, но его часто меняемые дорогие автомобили и яхты говорили сами за себя. Для пущей важности (чтобы в его могущество поверили абсолютно все) он носил на мизинце огромную золотую «гайку» с большущим бриллиантом, на шее – массивную золотую цепь, золотые часы с бриллиантами на левой руке и тяжёлый золотой браслет на правой.

– Интересно, не мешают ли они ему играть, – иронично думал про себя Пауль, невольно отвлекаясь время от времени на драгоценности Костаса.

Отбив последнюю подачу Пауля, Костас, вытирая полотенцем лоб и плечи, подошёл к нему, пожал руку и попрощался.

– До скорого, амиго! – Пауль усталой походкой пошёл в душ, с наслаждением ощущая каждую мышцу разогретого тела.

Выйдя из спортклуба, Пауль направился к стоянке, где стоял его «Volkswagen». Проходя между машинами, он вдруг увидел Костаса, который стоял возле своего «Bentley» и разговаривал с двумя какими-то людьми. Пауль уже почти прошёл мимо, как вдруг остолбенел: он узнал этих двоих, то были его бывший Parteigenosse Шульц и бывший Parteigenosse Морган, оба когда-то служили в разведке. Лихорадочно размышляя: подходить к ним или нет, Пауль решил всё-таки пока себя не обнаруживать. Он потихоньку стал обходить беседующих с тыла, желая подслушать, о чём те говорят. Наконец он приблизился на столько, что стал различать слова. Умора! Стараясь соблюдать конспирацию, они говорили по-немецки. Но чего стоило произношение и грамматика Костаса! Однако услышанное отбило у Пауля охоту смеяться.

– Нам нужно немедленно решить вопрос с устранением Фигуры Импортанте . Если вы, мистер Гуэндо, не готовы нам помогать, мы прибегнем к услугам других лиц, – это был голос Моргана.

– Ах, ради Бога, не пугайте меня отказом от услуг моей скромной персоны, – Костас раскрыл в широкой язвительной улыбке свои по-обезьяньи крупные зубы, – на этом острове никто лучше меня не ориентируется. Только я знаю обычаи местных жителей досконально: кто на что способен и кому можно доверять. И меня тут тоже все знают. Попробуйте, суньтесь вот так запросто с таким делом к незнакомцу: ни в жизнь свой вопрос не решите, только дело загубите.

– Ладно, Гуэндо, не набивайте себе цену. Мы напоминаем Вам, что время поджимает, и нам необходимо доложить стратегию плана руководству. А мы даже ещё не знаем исполнителя, – Шульц явно нервничал.

– Да ладно вам, господа! Завтра же я переговорю с одним местным колдуном – он в этих краях самый сильный, лучшего не найти – расспрошу его об условиях. До сих пор он не хотел меня принимать, такой уж он человек – непростой. Ну, да ничего, я знал, что его слабое место – золото, ну, и наобещал ему его немерено. Так что придётся вам раскошелиться по полной программе. А пока подготовьте мне аванс за вступительный этап работы, как обещали.

– За этим дело не станет. Поторопитесь.

«Ах, вот оно что! Уж не Анатоля ли имеет в виду Костас? И что это за Фигура Импортанте, которую собираются устранить мои бывшие единомышленники? А, может, и не бывшие вовсе? Почему бы с ними не связаться? Наверняка, речь пойдёт о возрождении нацизма! Необходимо всё хорошенько обдумать, набросать план действий, так сказать. Чтобы не испортить встречу необдуманными словами и поступками», – так думал Пауль, медленно выезжая через шлагбаум со стоянки.

Анатоль раздумывал над предложением Костаса.

Было о чём подумать: гонорар мог составить очень круглую сумму, да плюс несколько бесценных золотых изделий с бриллиантами. Анатоь обожал золото. Этот неповторимый металл ценился людьми с древних времён. Почему? За что? Никто до конца не понимал. Ведь за годы эволюции человека им было изобретено много более прочных металлов, нержавеющих и не уступающих золоту по ряду параметров. Тем не менее, золото оставалось золотом. Анатоль считал, что дело было в его мистических, до конца неизведанных на сегодня свойствах. Путешествуя по миру, он узнал от цыган, что золото даёт мощь, долголетие, могущество и славу его владельцу. Поэтому цыгане собирали (скупали, воровали его) килограммами. Якобы в день Страшного суда именно оно, благодаря своим таинственным качествам, поможет их племенам перейти в миры иных измерений.

Анатоль часами медитировал как на золото, так и на драгоценные камни. Он заметил, что если долгое время смотреть на алмазы и бриллианты, обостряется зрение, улучшается настроение.

Ну, и кроме вышеуказанной пользы драгоценностей и просто эстетического удовольствия от любования ими, Анатоль был алчным. В чём, впрочем, не очень любил себе признаваться.

Итак, Костас пообещал ему приличное вознаграждение за какую-то важную и секретную работу. Интересно, что это могло быть?

Его раздумья прервались бесшумным и неожиданным, как всегда, появлением Сэма.

– К Вам гость, мой господин.

– Учишь тебя, учишь – всё бесполезно! Неужели так трудно стучаться перед тем, как зайти? – И, махнув рукой от безнадежности, разрешил впустить посетителя, – пусть войдёт.

Костас вошёл своей уверенной походкой, выработанной за многие годы «выгрызания» себе места под солнцем. В бизнесе – как законном, так и нелегальном – да и просто в повседневной жизни. Ведь он был родом с помойки, как и большинство местных. Его гены южанина – настырного и энергичного – помогли ему в продвижении по жизни. Сейчас он, как всегда, был с иголочки одет и распространял аромат дорогого одеколона. Хотя, на взгляд Анатоля, видавшего настоящих денди в Европе, наряд Костаса был крикливым, а духов он вылил на себя многовато.