Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книги 1,2,3

Городская Дума приняла постановление о введении с нуля часов 16-го апреля 1224 года, сроком на один месяц, чрезвычайного положения в городе и передачи на этот срок всей власти Совету обороны, а так же о собственном заседании не позже как за два дня до окончания срока ЧП.

Перед тем, как разойтись, Ярославцев объявил депутатам, что они его, Председателя Совета обороны, решением передаются на три дня в распоряжение Седенко для проведения реквизиционных мероприятий.

Затем Ярославцев пошёл в свой, теперь уже надолго свой кабинет главы администрации, пригласив Жилина, Зубова, Кузнецова, Альтена и Гринёва.

Не успели ещё войти все, как Жилин, по просьбе Ярославцева, стал докладывать о принятых мерах: опечатаны и взяты под охрану все продовольственные склады, магазины, киоски и все предприятия пищевой промышленности. Опечатаны и под охраной все бензозаправочные станции. Сейчас те же меры применяются в отношении промтоварных точек непродовольственной группы. Опечатать их милиция спечатает, но на охрану сил уже нет. Зубов обещал дать Жилину по мобилизации человек 150, после того, как сформирует батальон для Кузнецова.

Военком доложил, что первая мобилизованная рота уже отправлена Кузнецову и что полностью пополнение и ему, и Жилину поступит к восьми утра. Что касается всеобщей мобилизации населения, то тут есть два варианта. Первый, по месту жительства, но тогда нужно вводить в каждом микрорайоне военного комиссара; второй, через предприятия города – проще, все задачи по формированию рабочих полков ложатся на руководителей предприятий.

– Вот что мы сделаем, – сказал Ярославцев, – в каждом микрорайоне, из числа пенсионеров-офицеров надо назначить коменданта микрорайона, а во дворах – комендантов дворов. Такая структура позволит Жилину осуществлять руководство городом, на этих же комендантов и возложить функции по мобилизации всего свободного населения по первому варианту.

Теперь о том, как кормить население. Первое: дети будут обеспечиваться питанием вместе с учителями в школах с завтрашнего дня. Второе: врачи и больные – в больницах. Третье: служащие и рабочие, занятые в своих организациях и предприятиях – по месту службы и работы. Четвертое: все женщины с детьми до пятнадцати лет, не задействованные в службе по школам, больницам, организациям и тому подобное, остаются мобилизованными в подчинении комендантов дворов для организации круглосуточного патрулирования этих дворов и прилегающих улиц, аналогично пенсионеры и инвалиды. Питаться они будут либо в близлежащих столовых, либо как-то готовить на комендантскую команду самостоятельно.

– Всё остальное население формируется в рабочие роты, батальоны, полки и отправляется рыть укрепления вокруг города в распоряжение Кузнецова, который организует их питание так же, как и боевых подразделений. Такая схема мобилизации будет работать наиболее эффективно и прозрачно.

– Что у вас, Виктор Викторович? – спросил далее Ярославцев у Кузнецова.

– Батальон полностью выведен на позиции вокруг города. Пока за внешним кольцом всё спокойно, но вот проблема: без конца возвращаем машины, которые пытаются вырваться наружу в объезд постов. Приходится даже открывать огонь. Я разрешил в таких случаях, стрелять аккуратно по колесам. Пополнение начало прибывать. Одеваю, вооружаю и на позиции.

– Сколько у вас полевых кухонь?

– Одна и две в резерве на консервации.

– Обе резервные сюда и как можно быстрее.

Открылась дверь, заглянула Дюжева:

– Андрей Андреевич, руководители предприятий собрались в большом актовом зале.

– Спасибо, сейчас иду. Обращение напечатали?

– Да, Сафонов размножает сейчас на ксероксе.

– Хорошо, – и обращаясь уже к Жилину, – Виктор Борисович, подготовьте вместе с Георгием Валентиновичем решение Совета обороны «О мобилизации», «Об организации комендантской службы», о назначении Вас комендантом города и приказ о запрещении движения по городу всякого транспорта в целях экономии горючего. Оставьте на ходу по две легковые машины у себя, Кузнецова и у меня, остальные неспециализированные немедленно в гаражи, а нарушителей с 10-ти утра на штрафные стоянки. Александр Беркетович, где ваш половец? – повернулся он к Гринёву.

– Уже привезли, в кабинете первого зама.

– Возьмите, пожалуйста, обращение, зачитайте его директорам и попросите половца рассказать им о себе, я подойду чуть позже.

– Есть, – Гринёв вышел из кабинета.

– Виктор Викторович, где будет ваш штаб, где вас искать при необходимости?

– Штаб останется в части на Деревянном (так в городе неофициально назывался поселок, где размещался учебный батальон), а где меня найти, будет знать дежурный. Проще через сержанта, что в радиостанции под вашим окном.

– Ну что ж, желаю удачи, – отпустил его Ярославцев.

Кузнецов вышел.

– Григорий Альфредович, возьмите под свое начало порт и ГЭС. Ваша задача: в минимально короткий срок восстановить и привести в действие весь наш флот и подготовить агрегаты ГЭС к приему большой воды. Напишите проект постановления Совета обороны об этом, и сегодня, к двум часам дня, вместе с директором ГЭС и начальником порта представите мне план действий. Вопросы есть?

– Вопросов нет. Разрешите идти?

– Действуйте.

– Ну что, господа, оставляю вас здесь, работайте, буду после совещания с директорами, – сказал Ярославцев Жилину с Зубовым, писавшим проекты приказов, и вышел в приемную.

– Мария Ивановна, – он отвлек Дюжеву от очередного телефонного звонка, – сделайте себе, пожалуйста, список членов Совета обороны с их адресами и телефонами и пригласите их всех на заседание на 16 часов. Да, ещё, оставьте за себя в приёмной одну девочку, а сами с другой отдыхать. Вы приедете к 14-ти часам, а вторая секретарша к 20-ти, на ночное дежурство. Возьмите одну машину, она отвезет вас по домам.

Ярославцев пошёл в кабинет первого зама «мэра» и позвонил домой…

Люба Саркисян, с красивым армянским отчеством Армаисовна, ещё девятилетней девочкой попала в Волгоград вместе с родителями после известных сумгаитских событий. Её отец был врачом стоматологом, а мать – учительницей английского и немецкого языка. По паспорту её отец был армянин, а мать азербайджанка, но, по сути, они принадлежали к той, теперь уже размётанной и исчезающей в истории нации «Бакинец». Это была удивительная этническая общность, сложившаяся ещё в конце XIX века. Её костяком служили русский язык и русская культура, разбавленная кавказскими обычаями, еврейским и немецким практицизмом и мусульманским домостроем. Политиков-авантюристов никогда не устраивало мирное сожительство разных культур и обычаев, а тем более их взаимопроникновение. Раздор и ненависть – вот главные слагаемые, которые позволяют быстро, буквально «из грязи – в князи» прорваться к власти, опираясь на минимум интеллекта. Поистине вечно живущий принцип: «Разделяй и властвуй». То, что в дальнейшем, в перспективе, оказываются проигравшими их собственные народы, что на ненависти нельзя ничего строить, а только разрушать всё подряд, начиная с души и совести людей, этих политиков не волнует. Власть любой ценой, хоть по трупам собственных оболваненных националистов.