Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книги 1,2,3

И вот 20 апреля, когда к 8 утра в том же зале вновь открылось вчерашнее собрание, по приглашению Дьяковой подошёл председатель Комитета по правовым вопросам Туржен Иван Иванович, и Кручевский. Зал, как уже здесь говорилось, предназначался для судебных заседаний, поэтому Дьякова заняла место председателя суда, по правую руку от неё расположился Замятин, а по левую – Туржен. Кручевского Вера Никитична посадила за стойку прокурора, справедливо рассудив, что он-то и будет главным выступающим на сегодняшней дискуссии.

– Все собрались? – начала совещание Дьякова, – начнём, пожалуй.

Вчера большая часть сегодняшнего зала осталась для подробного изучения «Изменений», и сегодня с утра, ещё до завтрака, листы с ними вновь гуляли по этому залу, и так же, как вчера, гуляла бурная дискуссия. По живым, разгорячённым спорами лицам можно было определить, что равнодушных или сомневающихся почти нет. Большая часть зала раскололась на ярых сторонников «Изменений» и их не менее ярых противников, примерно поровну. При этом большая часть судей и работников прокуратуры была «за», а большинство адвокатов против.

– Поскольку все, так или иначе, знакомы с «Изменениями в уголовном кодексе», то начнём обсуждение с высказывания всех желающих. Кто хочет выступить?

Первым поднял руку Зурский – помощник прокурора.

– Я хотел бы сказать, что, конечно, всё это сыровато. Эта попытка соединить старые принципы уголовного наказания с новыми, то есть с теми, которые заложил Комитет, выглядит, грубо говоря, неуклюже. Здесь необходимо поработать более тщательно. Нельзя спешить и принимать эти изменения такими сейчас. Слово попросил адвокат Кушкин:

– Я не согласен с этими «Изменениями» категорически. Сами принципы я считаю неприемлемыми, – он одел очки на свой тонкий нос, задвинув дужки за свои торчащие уши под богатой, наполовину седой шевелюрой, и посмотрел в свой блокнот, – нельзя путать кислое с пресным. Долги есть долги – это гражданское судопроизводство, которое не предусматривает уголовного наказания. Что же, мы будем возвращаться к долговой яме, к средневековью? Я вообще не понимаю, что происходит? Ярославцев заполучил власть абсолютного диктатора, издаёт самоличные законы, – Кушкин потряс полученными утром бюллетенями, в которых были напечатаны «Закон о земле», «Закон об изменениях в Конституции РФ», законы и постановление о назначении Ярославцева и. о. президента. – Обрадовались, что нет на вас Совета Европы по правам человека? Решили установить диктаторский режим? В общем, я категорически против таких изменений. Преступившие закон тоже люди, на них тоже распространяется основополагающие права человека, и надо быть гуманными к ним, а не опускаться до первобытной жестокости и беспредела.

Он сел, гордо держа свою седую голову. Поднялась тянувшая руку Замятина Наташа, дочь Александра Николаевича. Она только полгода как защитила диплом юриста-правоведа в Волгоградском Университете, где училась пять лет на вечернем отделении. Все эти годы она работала в городском суде сначала секретарём суда и последние три года судебным исполнителей. Видно было, что Наташа волнуется. Волновался и Замятин, он как-то с трудом привыкал к тому, что дочка уже взрослый и самостоятельный человек и специалист. Александр Николаевич хотел было ответить Кушкину по поводу диктаторства Ярославцева, ситуация с экстренные вводом новых законов действительно требовала разъяснения, но Дьякова дала слово Наташе и он опустил голову, чертя квадратики на листе бумаги.

– Вот господин Кушкин заговорил тут о правах человека, – Наталья справилась с волнением, и голос её зазвучал ровно, без эмоций, которыми она явно была переполнена, – так вот, я хотела бы напомнить ему о главной предназначении Закона – защите человека от преступных посягательств на его основополагающие права. Право на жизнь, на здоровье, на собственность и так далее – все эти права нарушаются преступниками, которых вы, господин Кушкин, так защищаете, а наше уголовное законодательство на практике защищает не потерпевшего добропорядочного человека, а того, кто преступно нарушил его права. Вот вам один пример: двое воров занимались угоном автомобилей и их продажей. Пять лет назад я вела протокол заседания суда над ними. Из предъявленного им обвинения в краже 10 автомобилей удалось доказать только пять. Они получили по шесть лет лишения свободы. Естественно, на них судом была возложена обязанность: выплатить стоимость пяти автомобилей пострадавшим. И что? А ничего. За три года работы в ИТК они выплатили пострадавшим сумму одного автомобиля, за примерное поведение выпущены на свободу «с чистой совестью» и почти за два последних года не возместили пострадавшим ни копейки. А я, как судебный исполнитель, ничего не могу сделать, так как у них нет имущества, которое подлежит аресту, они нигде не работают, а едят в ресторанах, живут в шикарных особняках, ездят на БМВ, но всё это имущество оформлено на подставных лиц, а они пользуются им по доверенности. Через подставных же лиц крутят свои деньги, чихают на закон и на потерпевших. Скажите, господин Кушкин, как же обеспечить защиту прав потерпевших граждан?

– Это ваши проблемы.

– Правильно, мои. Поэтому я обеими руками за эти изменения. Потому что этот уголовный закон наконец-то защищает потерпевшего гражданина, а не того, кто преступно посягнул на его права. Потом я не вижу тут никакой жестокости. Никто преступника не собирается унижать, измываться или хотя бы бить плетьми. Всего-навсего новый закон не прекращает уголовного наказания, пока преступник не расплатится с пострадавшими. Я считаю, что это более чем справедливо.

Наталья села, а Замятин, которому было как-то неудобно после дочери, ответившей на выпад Кушкина, продолжать в том же духе самому, попросил Дьякову прокомментировать подписанные вчера Ярославцевым законы.

– Так вот по поводу узурпации диктаторской власти Ярославцевым, я хотела объяснить вчерашнее решение Совета обороны, – начала Дьякова, – во-первых: как вы знаете, у нас военное положение. Мера вынужденная, так как мы оказались в полной изоляции от той цивилизации, частью которой являлись. Это военное положение, состав и полномочия Совета обороны сроком на четыре недели утвердила городская дума.

– Во-вторых: Изменения в Конституции Российской Федерации внесены чисто формальные, которые просто констатируют нынешнее наше положение. Это название государства – «Волжская Россия», кстати, рожденное городской думой. Также, естественно, исключён из текста перечень субъектов федерации – их просто нет. Исключены из числа государственных органов Совет Федерации, а его функции переданы государственной думе, а уж численность государственной Думы, понятно, сведена до численности городской, которая и будет исполнять обязанности государственной до выборов. И, наконец, возложение обязанностей президента на Ярославцева, как на главу правительства, сделано точно по Конституции и так же по Конституции он назначит выборы в течении трех месяцев, но только сделает это после окончания срока военного положения, об этом в постановлении Совета обороны написано – прочитайте повнимательней.