Евгений Михайлов - Дар Безликого Бога

Теперь всё по-другому, мы не едим людей и не рыщем в полнолуние. Теперь у нас, трёх сотен оборотней есть новая цель в жизни – найти и покарать этого бессмертного и всесильного бога, вкусить его плоть и кровь, и тогда умереть, спокойно расставшись со своей уже изрядно надоевшей жизнью.

Но хватит слов, ты наверное голоден? Иди, пусть тебя покормят, а после приходи ко мне, мы начнем обучение.

Алексей пришел к указанному ему зданию и осторожно открыл скрипучую массивную дверь. В нос ему пахнуло запахом жилого помещения: теплом и уютом. Просунув голову в дверной проем, он замер в нерешительности. Внезапно он оказался в царстве котлов, кувшинов и дивного запаха разнообразной еды, что особенно сильно чувствовалось его обострённым нюхом зверя.

– Ну, входи, что в дверях стоять! Ты новенький? – услышал он молодой женский голос.

– Получается, что так, – шепеляво ответил он.

– Ага, понятно. А почему человеческий вид не примешь, руками и ложкой есть удобней.

– Да пока не умею, так что принимайте меня таким, какой я есть.

– Ну, тогда как хочешь, я тебе миску на пол поставлю, если ты у нас такой загадочный, – пошутила одна из стряпух.

– Ой, смотрите – он из крупных кошек, – интересно как. Слышать – слышала, что бывают, а видеть не приходилось, – раздался ещё один женский голос.

– Ладно тебе, Селена, не смущай парня. И так он не знает куда деть свой хвост, – скрипуче засмеялась седая старуха, сидевшая у печи на лавке.

Молодая шатенка, которую звали Селена, принесла ему полную миску с тушёными овощами и мясом, во второй принесла ягодный морс, и поставив всё это на стол.

Алексу пришлось взгромоздиться на лавку, положив передние лапы на стол и дуя на горячее варево, смешно топорща усы, начал обжигаясь поедать еду, периодически запивая её прохладным морсом. Закончив с ужином, он вытер клыкастую морду о передние лапы, и как можно внятней произнес:

– Спасибо хозяюшки, всё было очень вкусно. А не подскажете мне, красавицы, где я смогу найти Орлана, – старейшину вашего племени. Он просил прийти к нему после ужина.

– Не просил, а приказал! Он наш старейшина, и самый главный в нашей общине, его приказы не оспариваются, а выполняются. И если тебе это не по нраву, найди себе другую общину метаморфов, там может быть всё по-другому. А то вон к Седому иди: он и сам любитель попрепираться и покобениться.

– Ну уж нет, я совсем недавно от него, так что я лучше тут побуду, с вами.

– Слышь, милок, а это не ты ли недавно холку трём нашим молодцам намял? – спросила старая женщина, сидевшая возле печи.

– Ну, они первые начали, – скромно ответил Алексей.

– Хорош и в общении скромный и в деле рука твёрдая! Вот тебе каких парней нужно выбирать, Селена, а то ты себе вечно каких-то поганцев выбираешь. А от них ничего хорошего – одни проблемы.

– А что, верно! Может, и правда я его себе возьму, смотрю – он весь положительный.

– Мне бы дамы, к старейшине попасть, – снова напомнил о себе Алексей.

– Иди за мной, хвостатый, со мной не пропадёшь, – игриво произнесла Селена и доведя его до нужного дома, постучала в дверь.

– Орлан, к тебе новенький пришел, – крикнула она, и не дожидаясь ответа пошла назад.

– Это ты – Алексей? Заходи.

Он прошел в приветливо распахнутую дверь и уселся в предложенное хозяином кресло. В полумраке вырисовывалась скромная обстановка комнаты. В центре стоял массивный стол, полностью заставленный магическими атрибутами, около него стояли три кресла, обшитых шкурами. Шкуры зверей были также развешаны на стенах: там были шкуры льва, тигра, две медвежьих. На полу, на всю комнату лежала огромная, бурая шкура неведомого зверя. Длинная тёмная шерсть была стоптана в подобие войлока и мягко пружинила при ходьбе. Несмотря на тёплое время года, в камине горел огонь, отблеск горящих дров бросал блики на стены комнаты, придавая сушёным головам хищников, висящих на стенах, живой вид. Охотничьи трофеи старейшины внушали трепет цивилизованному человеку, тут висела медвежья, львиная и даже голова саблезубого тигра скалила свои немаленькие клыки.

– Да, коллекция шкур и голов у меня неплохая, многих из этих зверей я добыл в честном поединке, а саблезубого мы одолели всем племенем. Он повадился детей таскать в селении у соседей, ну мы его и подловили. А что ты удивляешься? Да, оборотни служат людям охранниками и поисковиками. Ищем потерявшихся детей, скот, оберегаем от обнаглевших хищников, охраняем посевы от зверья. За это они дают нам часть собранного урожая. Всё по честному. Ну а мясо и рыбу мы добываем сами, охотой и рыбалкой, дров на зиму нам тоже наносить не трудно. Женщины занимаются сбором грибов и ягод, тем и живем. А ещё мы занимаемся магией, изучаем древние манускрипты и рукописи.

Жизнь у нас налаженная, сытая, спокойная и нескучная. А некоторым личностям, которым вскружило голову их надуманное величие, мощь и жажда власти, эта спокойная жизнь уже не устраивает. Думаешь, их обуяла жажда крови? Нет, тут всё сложнее. Их наигранная кровожадность – лишь средство к запугиванию людей. Страх – это власть над их разумом, а именно это им и нужно.

Извини, я немного отвлекся. Уж очень сильно меня расстроили недавние события, которые повлекли за собой раскол нашего племени. Сегодня от нас ушли двадцать молодых мужчин, это серьезный урон для нашей общины. Но мое решение верно – нельзя ссориться с людьми, а если эти глупцы решатся напасть на их поселение, то я сам поведу отряд возмездия и оторву головы этим дурням. Но я искренне надеюсь, что этого не произойдет.

Ну ладно, а теперь я должен узнать хоть что-то о тебе. Возьми этот хрустальный шар в руки и внимательно смотри в его центр.

А сам старейшина взял в руки жёлтый от старости череп, который сурово взирал на мир из-под сильно выступающих надбровных дуг и начал читать заклинание:

И повернувшись к нему спиной, Орлан начал творить мощное заклинание, периодически бросая в камин какие-то разноцветные порошки. Они, плохо сгорая, выделяли в комнату клубы цветного, едкого дыма, который уже заполнил весь дом. Тут старый колдун поднял вверх старый череп и выкрикнул последнюю часть заклинания. В камине вдруг затрещал электрический разряд и ветвистая молния ударила прямо в череп, и его глазницы загорелись зловещим зеленым огнём.