Владимир Козлов - Горькое молоко. Золотой брегет. Тюремный шлейф

– Ночью ехать лучше. Дорога свободная, – сказал Аркадий, – к утру будем дома.

Керя открыл окно, выходящее в сад.

– Домна, – крикнул он, – собери гостей в дорогу.– А мы давай Григорий с тобой со свиданьем и с отъездом по чарке выпьем, – сказал он.

– И я с вами выпью, – неожиданно изъявила желание Манана.

Появилась заспанная Домна. Она достала из холодильника продукты и сложила в сумку Ивана.

– Водку не забудь и вина для женщины, – напомнил Керя Домне.

– Не учи, сама знаю, – проворчала Домна.

Перед дорогой все сели за стол, выпили, закусили. После чего гости сели в машину и уехали. Иван всю дорогу не спал. Он, то лежал на коленях Мананы, то вставал и долго смотрел в окно. А Манана, запустив свою ладонь в густые волосы мужа, нежно массировала его голову.

– Проезжаем «всесоюзную здравницу», в которой меня лечили до войны, – сказал дядя Гриша, когда подъехали к Потьме. Сейчас где – то километров восемьдесят до станции Явас будут тянуться одни лагеря. Вся Мордовия – это громадный памятник Сталинским лагерям, – печально изрёк он.

– Дядя Гриша, а что с теми подлецами сделают ваши знакомые? – спросила Манана.

– Работать заставят. За грехи надо платить, а у них бабок нет. Отработают ножичек, – получат вольную. А иначе этих тупоголовых барбосов не перевоспитаешь.

– А в этих ваших здравницах, разве их не перевоспитывают?

– Если у человека мозг изуродованный, то это на всю жизнь. В лагерях большая часть заключённых сидят оступившиеся люди, их перевоспитывать не надо, но нередко бывает, что спрятали молодого парня за решётку, а его мозг, в процессе изоляции прогнил на нарах. Примерная история получилась и с этим Монтёром. Керя рассказывал, что в прошлом он работал продавцом в универмаге. Пройдёт время, он забудет про этот случай и вновь начнёт обирать пьяных на вокзалах, пока ему мозги не вышибут.

Утром они подъехали к дому. Иван, прихрамывая, забрался на третий этаж. Длинный коридор, когда – то бывшего женского общежития предрекал нежелательную встречу со вторым тренером команды Шелеховым, который жил с ним на одном этаже. «Обычно в жизни так и бывает, чего опасаешься, с тем обязательно столкнёшься», – подумал Иван и Шелехов как по заказу вышел с перекинутым через плечо полотенцем. Он направлялся в санитарную комнату. Увидав Ивана с женой, подошёл к ним, поздоровался и спросил:

– Вы куда исчезли? – Я в вашу комнату по несколько раз в день стучу, ни ответа, ни привета. Глухая тишина. – Он перевёл взгляд на Ивана, – все с ног сбились. ни тебя, ни Лёни, какой день нет на тренировке.

– Боря я ещё недельку отдохну. У меня на бедре такой большой фурункул вырос. Если сегодня не прорвётся, то завтра резать будут, – не стал Иван посвящать тренера в истинные причины его отсутствия на тренировках.

– На пороге весна, обычное дело. Нехватка витаминов. Авитаминоз не дремлет. Пропей поливитамины, – посоветовал тренер.

– Борис Григорьевич, я его пою всеми необходимыми препаратами. Скоро я поставлю Ивана на ноги, – пообещала Манана.

– И поскорей бы, – Шелехов повернулся и направился к своей двери. Затем вновь повернул голову в сторону Беды, добавил: – Чуть не забыл Иван. Больничный лист можешь не оформлять. Вы с понедельника до осени только тренируетесь и играете. От работы освобождена вся команда.

– Я знаю, – ответил Иван, и открыл дверь своей комнаты.

Он сразу упал, не раздеваясь на диван, и проспал так до обеда. Его разбудил Сериков.

За чаем, Иван рассказал всю правду его отсутствия, скрыв только истину полученной травмы:

– Ну что же, этого следовало ожидать, – высказался тренер. – У меня было предчувствие, что Савельев нас покинет. Плохо, что он не очень красиво ушёл, а подленько сбежал.

– Он не сбежал, а поехал на просмотр, не думая, что отбор будет удачным, – оправдывал Лёню Иван.

– Приличные люди подобные вопросы в первую очередь решают с тренером. Я четыре года с ним занимался, неужели человеческого «Спасибо» и «До свидания» не заслужил? Скажу тебе по секрету: у моего второго тренера Шелехова большие связи в футбольном мире. Мы с Борей не раз обговаривали тему вашего перехода в команду мастеров, но форсировать не стали. Хотели понаблюдать за вами ещё годик.

Сериков был, безусловно расстроен, хотя виду и не подавал:

– Ладно, бог ему судья. Приживётся в том коллективе, в чём я искренне сомневаюсь, будем считать это нашим общим успехом. А тебе большое спасибо, что не бросил команду в решающий момент. Задачи перед нами в этот сезон поставлены великие. Если станем чемпионами области, директор завода даёт деньги на участие в Чемпионате страны класса «Б».

Тренер поблагодарил за чай Манану, попрощался и ушёл, сказав перед уходом, что у Савельева будущего в футболе нет, и не будет в чужой команде.

…Лёня Савельев, появился на стадионе через две недели.

Он был в спортивном костюме с эмблемой клуба Крылья Советов и модных чехословацких кроссовках фирмы «Ботас»

Радостный и весёлый, рассказал команде, как он устроился в Куйбышеве, как проводит тренировки команда мастеров.

После он подошёл к Ивану, увидав, что тот последним идёт в раздевалку с поля:

– Кто тебе сейчас пасы выдаёт? – спросил Лёня.

– По твоему краю играет ветеран Коля Поликов, он неплохо справляется со своими функциями, так – что твоего отсутствия я с ним пока не ощущаю.

– Иван, что ты думаешь о Крыльях? – Тебя ждут там, – шептал Лёня. – Меня отпустили сюда, с условием, что я должен возвратиться назад непременно с тобой. Тренер сказал, без Стрельцова не приезжай. Это он тебя с Эдиком сравнивает.

– Нет, Лёня я никуда не поеду, – отказался твёрдо Иван, – я через месяц отцом стану, поэтому никаких разговоров о моём отъезде не может быть и речи.

– Ты понимаешь, от чего отказываешься? – от славы и жизненного комфорта. Ты кощунственно относишься к себе и к футболу, – нервно дергался около Ивана Савельев.

– Лёня, я не девушка, не надо меня уламывать. Сказал нет и баста Завязывай эту тему, а то у меня во рту от твоих слов кисло стало.

Савельев был обижен отказом Ивана и, не прощаясь, ушёл со стадиона. И что у него было на сердце в этот час Беде оставалось только догадываться.

…В этом сезоне, Лёня в основном составе новой команды не играл. Слух был, что своё мастерство он шлифует в дубле. Иван летом стал отцом, у него появился сын Альберт. В этот день Часовщик пригласил Ивана к себе, обмыть сына.

Иван пришёл к нему с выпивкой и закуской, позже к их компании присоединились родители Ивана, спустившись со второго этажа на первый.

Иван знал, что праздновать они, возможно, будут всю ночь, и собрался уходить к себе, но его остановил Часовщик:

– Погоди, открой верхний ящик комода, там свёрток в розовой бумаге. Возьми его, – дома откроешь, – Монтёр прислал с извинениями, – сказал он.