Андрей Баженов - 2k66

Ползущий жалкий парень все стонал и стонал от боли. Гобовец остановился, провожая изменника взглядом. Юрий потерял всякое желание ему что-либо рассказывать, поняв, что на него речи никакого впечатления не производят. Предатель направлялся к металлической балюстраде, отгораживающей тротуар от обрыва. Под мужчинами проходила линия метро.

Убийца ухватился за решетку и стал медленно подниматься, стараясь встать, из-за чего кровь из его штанины текла все обильнее и обильнее. Блюститель закона подумал о том, что надо бы остановить кровотечение, если он собирается доставить преступника в отделение живым, как вдруг парень перекинулся через ограду, оставив на земле лишь ноги. Товарищ Георгиев поднял револьвер.

– Прыгать собрался? – с иронией спросил он. – Знаешь, будь моя воля, предателей Всеобщего валили бы на месте. Но порой закон, скажем так, не дает действовать серьезно…

– Думаю, я выживу! – прервал предатель слугу закона.

– Что? Не смей прыгать!

Он перебросил ногу через балюстраду, и Юрий пошел на него.

– СТОЯТЬ! Я сказал…

Служащий ГОБ протянул руку, чтобы не допустить прыжка, но было слишком поздно: преступник ускользнул от Юрия, спрыгнув вниз за пару секунд до того, как слуга народа был готов его остановить.

Оказавшись у ограды, удивленный старший лейтенант посмотрел вниз и увидел, что парень распластался на асфальте. Георгиев решил, что тот живой, и начал искать спуск вниз. Когда Юрий перелез через ограду и уже решился спрыгнуть на арку тоннеля, из-под него вылетел вагон метро, остановить который наш герой не смог бы при всем желании. Привставший человек на рельсах внизу столкнулся с управляемым машиной составом. Его небольшая промокшая фигурка поднялась невысоко и свалилась на обочину.

Реальность действительна, что бы они ни говорили.

Электромобиль свернул направо, и я увидел самое высокое строение в мире. «Народная башня» была построена в Четвертом Автономном городском секторе Столицы еще в 2031 году и раньше носила имя ее владельца, но Народная партия сочла это неприемлемым, и строение переименовали; то ли в честь всех людей, то ли в честь Партии.

Расположенная на пересечении главных дорог АГС-4, до войны башня быстро обрастала подобными ей зданиями, но ни одно из них и вполовину не было так же высоко, как она. Почти полтора километра высотой, «Народная башня» должна была символизировать мощь Всеобщего Государства, но множественные металлические заплаты поверх стеклянного фасада поубавили блеска этому когда-то великолепному зданию. Как и почти все в Столице, его нужно спасать.

«Чем больше имеешь, тем с большей жадностью стремишься к тому, чего у тебя нет».

Мне не раз приходилось слышать, что я не тот, кем себя считаю. Люди, отказавшиеся признавать существование личности, назвали человечество единым организмом. Меня же они назвали устаревшей моделью человека прошлого, неприспособленной к жизни в мире духа. Слишком материальный, часто говорили мои враги, утверждая, что я – властолюбивый богатей, которому нужно только влияние. Некоторые смотрители Всеобщего Верования нарекли меня ложным пастырем. Мол, я стараюсь сбить всеобщан с истинного пути к Господу. Они всегда называли меня человеком, который не готов к изменениям, не готов к росту и осознанию незначительности жизни. Быть может, я и не готов умирать! Я не хочу быть готовым сдаваться. Способен показать им их же ошибки. Я им еще покажу.

Я расположился на заднем сидении дешевого электромобиля, арендованного для меня Вторым Всеобщим каналом. Проезжая по улицам рушащейся на глазах Столицы, я был занят мыслями о том, что сегодня никто и не пытается помешать городу превратиться в пепел. Люди будто… сдались. Беспомощность называют испытанием, прохождение которого достойно уважения. Уважения, которое своей ценностью может перекрыть саму важность попытки побороть беспомощность. Уметь смириться с поражением важнее, чем уметь побеждать. Я подумал, что это больше похоже на оправдания, нежели на размышления здорового человека. Разве могут двигаться в лучшую сторону люди, отрицающие пользу прогресса, который хорош по своему определению? Прогресс. Если они против экономического, технологического или любого другого прогресса, то они, выходит, против развития в любом виде. Если же они против развития, то, судя по их же словам, «необузданная» сила природы скоро сотрет в порошок не только Столицу Всеобщего Государства, но и все человечество. Если подумать, они и не против.

Мы замедлились: все три полосы движения были скованы одной пробкой. В центре Четвертого Автономного жили все состоятельные граждане Столицы. Треть всех электромобилей Всеобщего стояли в пробке. Их не было много, но из-за частых вмешательств дилетантов в работу Надсистемного контролера движение в Столице сегодня организовано ужасно.

– Мы можем двигаться быстрее? – спросил я у водителя.

– Зачем? Не беспокойтесь, поездка оплачена, – лениво пробормотал он.

– Нет никаких объездных путей?

– Вы что, самый умный? Говорю же…

Я вышел из такси и направил по тротуару в сторону телестудии. В воскресный вечер двадцать первого ноября снег падал в виде огромных хлопьев, которые таяли, приближаясь к асфальту. Уровнем ниже, как я понял, располагалась котельная или что-либо еще, способное нагревать поверхность земли. В лучшем для проживания Секторе Столицы запах дорогих духов смешивался с вонью из канализации.

– Мы все в ловушке! – прохрипел старый бородатый нищий, встретившийся со мной взглядом. – И ты тоже! Я видел тебя в газете… Думаешь, ты спасешься, раз такой богатый?

Я остановился и посмотрел на него. Казалось, бродяга хотел произвести впечатление на меня своими словами. Хоть они и не стали для меня открытием, я услышал их в нужное время. У него получилось удивить меня.

– Ага, ты все правильно понял! Богу нет дела до твоего состояния, твоей машины или твоего титула, потому что мы все одинаково ничтожны перед ним! Для него мы, в первую очередь, дети своих родителей. Из-за этого мы должны поплатиться за грехи прошлого. Покайся! Худший представитель человеческого рода!

Я презирал его, но не мог оторвать глаз от нищего, символизировавшего для меня в этот момент всех граждан Всеобщего. Разве могу я стоять на месте, когда пятьдесят миллионов человек ждут помощи? Возможно, даже не все из них знают, что она им нужна, но это не оправдывает мое бездействие. Я должен высказаться. Обязан донести до людей свои мысли, чтобы дать им шанс встать на мою сторону. Они имеют право слышать не только то, что говорит Народная партия. Они должны услышать правду.

– По-твоему, я – худший из людей? – спросил я из интереса.