Андрей Баженов - 2k66

Ты прошел мимо полицейских электромобилей и, поднявшись по наружной ржавой лестнице на четвертый этаж третьего вертикального уровня Столицы, встретил нескольких человек с телевидения.

– Мы уж вас заждались. Второй Всеобщий.

Сказавший это парень держал на руках тяжеленную видеокамеру, и его напряженные огромные мышцы даже напугали тебя. Ты и сам был довольно высоким и хорошо сложенным, но всегда предпочитал избегать возможных конфликтов. Хотя о каких конфликтах может идти речь?

Ты слегка кивнул и, протиснувшись меж телевизионщиков, обхватил ладонью ручку двери. Легкий укол в область большого пальца, и дверь с шипением отворилась. Может быть, ты и не ненавидел свою работу, но изрядно надоесть она тебе точно успела. Несмотря на то, что ты работал по всему центру Столицы, эту дверь, наверное, ты открывал уже в двадцатый раз за жизнь. Как бы то ни было, тебе еще повезло. Лишь несколько десятков сотрудников Госотдела по управлению Аланом все еще работают. В людях вроде тебя Всеобщее Государство особо-то и не нуждается.

– Добро пожаловать, Пользователь 451, – произнес один из бесчисленных динамиков Надсистемного контролера.

Вы зашли внутрь, где темная широкая стена мгновенно стала прозрачной, пустив свет на пол и панель управления. Операторы установили оборудование, репортеры достали микрофоны. Один из них не мог оторвать глаз от широченной панели с кнопками и тумблерами.

– Боже правый, – выдавил он. – Как вы тут работаете?

Он спросил это без восхищения. Напротив, в его голосе читалось презрение. Может быть, даже испуг. Человека, который зарабатывал на жизнь, выступая по ящику, ужасали компьютеры. Он тебе противен. И должен быть противен. Тебе вовсе не хотелось с ним говорить, и изобразить тактичную неосведомленность показалось тебе хорошим выходом из ситуации.

– Не знаю, – сухо ответил ты.

Все люди во Всеобщем Государстве строили из себя дураков. Хороший тон – это показывать собеседнику, что ты знаешь не больше него. Поступая так, человек предостерегает самого себя от хвастовства. Не знаешь – не говори. Знаешь – не говори. Тебя обычно это всегда устраивало. «Человек, обладающий хоть малейшими знаниями, – говаривали психологи Фронта Семьи, – всегда стремится показать свое превосходство, продемонстрировав их. А какой, по сути дела, от знаний толк? Да никакого». Деликатное скудоумие.

Снег за окном прекратился. Никто не знал, будет ли он идти во время парада. Никто даже не знал, пойдет ли в этот день. Как бы то ни было, снег прекратился. Природа дала добро на проведение мероприятия.

Маршрут кортежа министра Арилова проходил по широкой дороге на первом вертикальном уровне, и ты, ознакомившись с выданными позавчера инструкциями на неделю, приказал Контролеру закрыть прозрачные ворота, за которыми толпилась массовка для съемок. Затем ты выключил все светофоры на улице, чтобы министр – не приведи господь! – не нарушил правила движения. Большая часть работы на утро уже выполнена, подумал ты, осталось дождаться конца церемонии.

Дорога протянулась метрах в семидесяти от операторской, окна которой выходили на средний вертикальный уровень. Где-то внизу передвигались небольшими группами люди в штатском. Вряд ли это полицейские. Тем не менее ты решил, что Госотделу бдения на съемках парада делать нечего.

Внизу кто-то замаршировал, толпа зашевелилась, и телевизионщики приступили к работе. Ты смотрел на их действия и никак не мог понять причину, по которой столько внимания уделено министру зарубежных дел. Да, точно. МЗД. Кому вообще есть дело до Арилова? Как тебе казалось, новости про лидеров Всеобщего, про саму Народную партию из раза в раз приобретали куда больший интерес у телезрителей. Ну, программа Фронта Семьи, конечно, вне всякой конкуренции. Во Всеобщем Государстве, как заявляет Партия, собрано исключительно лучшее в мире. По их же словам, Всеобщее Государство и есть мир. Если это так, зачем гражданам этой страны новости о кочевниках и бандитах, находящихся за ее пределами? Всеобщане исключительны, остальные – незначительны.

Из-за угла старого стеклянного здания показались старые белые электромобили.

– Наконец-то, – выдохнул рослый оператор у тебя за спиной.

Стоило первому электромобилю кортежа приблизиться к толпе, из нее полетело конфетти. Тебе в голову пришла мысль, что народ слишком рано использовал хлопушки. Затем солдаты начали салютовать.

Глядя вниз, ты краем глаза заметил, что видеокамера слева стоит без работы. Ты повернул голову, и в то же мгновение получил промеж глаз. Жуткая тупая боль пронзила переносицу, и ты, упав сначала на панель управления, неуклюже повалился с нее на пол. Занесенная с улицы грязь на бетоне облепила твое лицо, а ты даже не смог вскрикнуть. От неожиданности у тебя отнялся дар речи. Все это не должно было случиться!

– Свяжи его, – раздался низкий голос откуда-то сверху.

Голос этот принадлежал тому самому оператору со Второго Всеобщего канала. Твои руки мигом завели за спину и набросили на них веревку. Ты не успел и подумать о том, чтобы сопротивляться. Тебя связали.

– Так, – протянул оператор. – Что тут чиркать?

– Вроде бы вот этот рычажок, – ответил ему относительно высокий мужской голос. – Да, этот.

Когда метром выше твоей головы щелкнул тумблер, ты приоткрыл один глаз и увидел лежащего напротив репортера с Первого Всеобщего в синем костюме. Изо рта у него текла слюна.

– Во! Он пошел.

По падающей на стену тени ты понял, что сообщник оператора (оператор ли он вообще?) указал рукой в сторону проспекта. Вдалеке раздался выстрел. За ним последовал второй. Потом еще пять-шесть выстрелов вразнобой и крики. Пальба, пальба, паника. Ты испугался, но не шевельнулся. Рослый сказал:

– Пора уходить. Эдриан сказал отправляться сразу после убийства.

– А с этим что?

Тебя поддели носком ботинка за бок, и ты невольно охнул. В этот миг тебе показалось, что стон был тихим, что тебя никто не услышал, но испуг продлился всего секунду. На смену ему пришел ужас.

– Он в сознании?! – вскрикнул оператор. – Ты что, идиот? Ты человека вырубить не можешь?

– Мне показалось, он выключился…

Не обращая внимания на оправдывающегося подельника, оператор взял тебя за плечи, приподнял туловище над полом и повернул лицом к себе. Ты не закрыл глаза. Он недолго смотрел на тебя, и за это время ты не придумал ничего лучше, чем побежать, если представится хоть малейшая возможность. Это будет шаг первый. Должно быть, шаг второй – это спрятаться. Рослый разжал одну руку, чтобы сразу дать тебе пощечину. Когда оператор тебя отпустил, ты упал и, попытавшись встать, получил удар ногой в спину.

– Что делать-то теперь? – прошептал парень с высоким голосом.