Андрей Баженов - 2k66

О НАСТУПЛЕНИИ АНТИУТОПИИ В ГАЗЕТАХ НЕ НАПИШУТ

– Длинноватое название, не считаешь? – спросил я, указав рукой на проспект. – Опять что-то про загрязнение атмосферы?

– Если бы, – ответил Дэвид. – Сам взгляни.

Пробежавшись по первым строчкам текста, я понял, что брошюра посвящена отнюдь не пагубному воздействию человека на окружающий его мир. Автор не только резко критиковал уклад жизни Всеобщего Государства, но и порицал всех его граждан за то, что они «осмелились свыкнуться» с этим укладом. Мне понравилось.

– Откуда это? – Я положил проспект обратно на столик.

– Автор раздавал их на следующий день после того, как стало известно, что ты выступишь на телевидении. А еще через два дня он погиб.

– Как погиб?

– Слышал, он поскользнулся на льду и расшиб голову.

Простая и глупая история. Она показывала, что сегодня никто даже особо не пытается скрыть правду. Второсортное объяснение-оправдание, которое люди должны принимать за чистую монету.

Еще раз взглянув на брошюру, я даже успел пожалеть, что решил ее прочитать. Не внеся никакой ясности в ситуацию, она только усугубила мое незавидное положение. Совершенно обессиленный, я свалился в кресло, а затем обратился к Дэвиду по поводу смерти ее автора:

– И ты в это веришь?

– Нет.

Ну, хотя бы что-то он понимает.

***

Ты зауряден. Разумеется, всегда таким был.

Нет, нет. Конечно, ты любил свою работу. И жизнь. Несомненно, у тебя никогда не было оснований для недовольства. Ты должен быть счастлив. Но почему тебе так не хотелось добираться ранним утром в центр Столицы? В том ли дело, что тебе противно твое положение в обществе? Вряд ли. В вагоне метро с тобой ехали еще пять человек, и их присутствие означало, что ты не один такой. Ты как все. Ты должен помнить, что люди равны по своей природе. Здесь не на что жаловаться. Может быть, тогда дело в том, что тебе неприятна ситуация во Всеобщем Государстве, а не твое в нем положение? Давай предположим, – лишь на мгновение! – что нет необходимости вставать так рано ради выполнения бесполезной работы, что твоя квартира не пропитана насквозь дизелем (центральное энергоснабжение ведь не функционирует!), что ты не должен терпеть издевательства соседа на тот счет, что работаешь с компьютерами. Если бы условия твоей жизни изменились, ты бы стал счастлив? Или дело не в этом? Возможно, ты не так прост, каким хочешь себя видеть? Вдруг ты… Ладно, сейчас нет на это времени. Как скажешь. Потом. А пока продолжай любить работу. У тебя и выбора-то нет.

Ты оттянул рукав старого свитера на левой руке, чтобы узнать температуру в вагоне метро. Электронный термометр на часах утверждал, что в девять утра пятьдесят восемь минут температура составляла семь градусов выше нуля. Как это работает? Неужели под этим маленьким окошком с зелеными цифрами спрятана ртуть? Или на то градусник и электронный, что ртуть в нем не нужна? Может быть, он спиртовой? К сожалению, сегодня уже никто тебе не даст ответа на этот вопрос.

Двадцать четвертого ноября 2066 года тебе не было суждено вовремя прибыть на работу из-за опоздания на поезд. Ошибка влечет за собой ошибку. Опоздание за опозданием.

Едя на метро в центральном Автономном городском секторе, ты по звуку понимал, что состав движется быстро, хоть запотевшие окна подтверждения этому и не давали. Лишь в дыру в одном из стекол стремительно залетал снег с улицы. Сорокалетней мужчина напротив тебя усердно чесал оспенный рубец у ключицы, а ты только и делал, что сдерживал желание пересесть в другой конец вагона. Если демонстративно это сделать, можно обидеть человека. Он же не виноват. От инфекции никто не застрахован, и с этим ничего не поделаешь. Сегодня болезни лечат молитвами – вот тебе и вся медицина. В вагоне шесть человек, и это значит, что у одного из них, скорее всего, рак. Быть может, даже у этого обладателя оспы. Быть может, даже у тебя. Кто знает?

– «Площадь эволюции», – раздалось с динамика.

«Площадь эволюции». Сдается тебе, до войны эта станция по-другому называлась. Хотя ее название могли сменить потому, что сменилось значение слова «эволюция». Ты ведь точно знаешь, что эволюция теперь другая. Раньше она представлялась людям в виде луча, на котором отмечались множественные этапы развития человечества, а теперь эволюция – это круг. Начав свое развитие, как тебе говорили в школе, человечество все дальше и дальше отходило от точки старта, и это логично. Не менее логично и то, что, достигнув середины пути, эволюция свернула обратно и повела людей к началу. Таков замысел Бога. Разве это плохо? Нет, конечно. Все вернется к началу.

Мелькавшие темные силуэты двутавровых балок за окном замерли, и двери вагона открылись.

– Внимание, граждане Столицы! Заметив у своих близких и родных признаки натуральной оспы или злокачественной опухоли, немедленно обратитесь в ближайшую больницу или храм Всеобщего Верования. Доверьте заботу о близких вам людях профессионалам!

Помимо рака и оспы, было еще и третье смертельно заболевание – бубонная чума. В отличие от двух опаснейших проблем, чума не угрожала всему народу, ведь вспышки этой инфекции уносили всего сотню-другую человек пару раз в год. Ее переносили блохи, сидящие на грызунах вроде крыс. Чтобы бороться с чумой, Верховный Предстоятель Всеобщего Верования и лидеры Народной партии всячески поощряли добровольное уничтожение гражданами разносчиков заболевания. К тому же, власти настоятельно рекомендовали народу посещать общественные бани дважды в неделю, ведь даже у многих жителей Столицы нет возможности принимать ванну каждый день, что уж говорить о провинциалах.

Ты сошел на перрон и быстрым шагом направился к выходу со станции. Ты работал в Госотделе по управлению Надсистемным контролером Столицы Аланом, управлявшим движением транспорта, осуществлявшим контроль над всеми шестью якобы Автономными городскими секторами. Двадцать четвертого ноября в Первом Автономном городском секторе проводилась торжественная встреча вернувшегося из командировки министра Арилова. Тебе не было дела ни до самого министра, ни до его командировки – ты просто должен был вовремя включать и выключать на церемонии светофоры.

Вот как теперь это работает. Машины вполне могут самостоятельно проконтролировать парад, но Народная партия им не доверяет, а вместе с ней не доверяют и все жители страны. Ты же машинам всегда доверял и доверять будешь. Твой отец работал с ними, и ты пошел по его стопам. Ты всегда знал, что они созданы для помощи людям, а не для того, чтобы их уничтожать или порабощать. Машины дружелюбны.

Спустившись по широченной лестнице, исхоженной миллионами ног, ты вышел на площадь, скованную в кольцо бетонными фасадами. Большинство из них люди тридцатых успели остеклить, но в некоторых местах голые стены навсегда остались незаконченными. Через всю площадь, между двумя пятнадцатиэтажками, были не туго натянуты черные толстые провода. От излишнего провисания их удерживали старые веревки. Очевидно, местные постарались. Оборванные, многие провода касались земли, но трогать их нельзя: сочтут за сопротивление силам времени и природы. Ничем человек не должен мешать призревшему его миру. Чтобы не допустить нарушения закона, Народная партия даже запретила продажу строительных инструментов, и теперь пытающийся спасти свой дом старик становится диссидентом. Во Всеобщем Хосписе самовольная стройка и облагораживание территории – самые распространенные преступления.