Милена Шабанова - Заговоренная. Мистико-приключенческий роман

Пока я в больнице, а дальше что? Квартиры у меня нет, документов тоже. На мне больничная одежда. Я БОМЖ! Да Женек, веселенькая история получается!

Через час снова пришла Татьяна и весело заявила:

– - Пора на перевязку!

Она подошла ко мне, откинула одеяло и стала меня осматривать:

– Так, что у нас здесь? Ага, здесь нормально, здесь тоже. Сейчас будет немного больно, но я аккуратненько.

Медсестра отдирала" аккуратненько» прилипшие бинты, обрабатывала раны каким-то вонючим раствором. Скоро эта пытка закончилась. Татьяна подмигнула мне:

– Ну вот и все, а ты боялась! Сейчас поесть принесу, а то голодная небось?

Медсестра принесла еду и стала меня кормить с ложечки. Я скривилась, еда была вообще не соленая. Татьяна, не обращая внимания на мою кислую мину, говорила, что поесть надо обязательно.

Так прошло три дня. Могила заходил два раз в день, а так все время приходила Татьяна. Только однажды пришла незнакомая медсестра. Эта сестричка была не разговорчивая, делала все быстро и надо сказать действительно аккуратно, в смысле, не больно было. Про таких говорят, рука легкая. На третий день в палату вошел Могила и торжественно объявил:

– Ну-с, голубушка! Вас переводят-с к людям! Состояние ваше стабильное, вы быстро идете на поправку-с. Вас дожидается господин полицейский, надо же вам-с найти себя! Желаю-с скорейшего выздоровления, теперь у вас будет-с другой врач, а я свое дело сделал-с! Причем весьма не дурно-с!

Толстяк поклонился, а я улыбнулась и кивнула. Даже жалко было расставаться с коротышкой, с ним веселее выздоравливать. К его словам заканчивающихся на с, я привыкла и, наверное, буду скучать. Главное самой не начать так говорить.

Настал момент переезда в другую палату, мне привезли инвалидную коляску. Санитары помогли сесть в кресло и меня покатили по длиннющим коридорам, потом на лифте спустили на первый этаж. И наконец привезли в палату номер шесть, прям как у Чехова.

Палата была большая восьмиместная. Больные с любопытством разглядывали меня. Санитары перетащили меня на кровать и затем вышли.

Да что же они все так на меня смотрят? Я почувствовала неловкость и отвернулась в сторону окна, благо моя кровать находилась рядом с ним.

– Ты та самая потеряшка? – спросил тоненький голосок.

– Ирка, ну ты даешь! Чего сразу то? Надо познакомится, а потом уж и вопросы задавать. – Я про себя отметила, этот голос звучал нормально.

– - Ха! Познакомиться! Она ж не помнит ничего! Ты что забыла Лариска? У нее амнезия. – - опять тоненький голосок.

– Ща еще круче будет, Митьку прикатят! Поржем. После наркоза все дурные такие становяться. А я еще не хотела в больницу ложиться! – а этот голос был почти мужским.

И действительно, где-то через полчаса в палату вкатили каталку. Я повернула голову в сторону двери. На каталке лежала женщина и стонала. Ее подкатили к свободной кровати и бедолагу просто свалили на нее, как мешок с картошкой. Женщина что-то забормотала.

– - Ща, дайте минут десять и будет шоу! – - мужской голос.

Я повернулась в сторону говорящей, и не ошиблась, это была мужеподобная тетка. Надо же какая отталкивающая у нее физиономия, подумала я.

Действительно, через десять минут началось представление. Извините дорогие читатели, но то что говорила эта женщина обычно на телевидении запикивают. Так вот этого запикинивания хватит на три страницы, не меньше.

Когда страсти немного поутихли, видимо запас исчерпался, женщина очень сильно застонала. Я не выдержала:

– Может врача позвать, а то вон как мучается?

– Не надо ей врача, а то хуже будет. – Я наконец то увидела обладательницу тоненького голосочка.

Это была очень маленькая женщина. Она наверно лилипут.

– Почему не надо врача? – Я обратилась к женщине – лилипуту.

– Гробовой придет и надает ей по щекам. Вот и все лечение. Он не любит абортниц.

Теперь уже я заговорила тоненьким голоском:

– Господи помилуй! Я точно в нормальной больнице нахожусь? – Все повернули головы в мою сторону, а я продолжила:

– Сначала был Крест, потом Могила, а сейчас Гробовой! Люди, вы скажите кто еще тут водится? А то я как на кладбище.

Лилипут открыла было рот, но тут женщина под наркозом выдала:

– - Придушу скотина, голыми руками придушу и пусть меня посадят! – - Она вытянула руки в верх, как будто действительно кого-то душила. Потом на некоторое время затихла. Дальше она стала издавать протяжные стоны и тяжело задышала. Я все-таки решила встать и посмотреть, что же с ней происходит. Не без труда, мне удалось встать на ноги.

– А тебе разве можно? – Спросила Ира лилипут. Я махнула рукой, давая понять, что мне все равно. Медленно, но верно, я добралась до мученицы.

На кровати лежала девушка, лет двадцати пяти, двадцати шести, с очень пышными формами. Я тронула ее за руку и легонько потрясла. Девушка застонала еще громче, только стоны эти были какие-то странные.

– Митя, вам плохо? Может врача позвать? – - От моих прикосновений она стонала еще громче.

Вдруг по палате пронеслось дикое ржание. Смеялись все, только мне было не до смеха, так как я не понимала причину их веселья. Но объяснение я все же получила. Мужеподобная тетка сквозь смех проговорила:

– Да не трогай ты ее, а то она, наверное, представляет, что ее любимый ласкает. Девка ща кайф словит гы- гы- гы.

Я покраснела и заковыляла к своей кровати. Боже! Стыд то какой. Но к счастью народ быстро переключился на Ларискины рассказы:

– А вот еще случай был. Привезли после аборта девчулю и акурат через десять минут началось шоу, как ты Марго и говорила. Эта девчуля как давай правду матку резать. Аборт то она сделала не от мужа, а от любовника. Пока в припадке была, велела нам записку сначала мужу накатать с признанием, а потом любовнику, что он скотина последняя. – В палате стоял хохот.

Веселье прервал врач, он зашел в палату и цыкнул:

– А ну цыц! Хватит вам веселиться! Может зря вы кровати занимаете? Ржете как лошади, на всю больницу слышно. Вечно с палатой номер шесть проблемы. – - Доктор подошел к Митьке, посмотрел на нее, несколько секунд послушал ее стоны и кивнул.

– -Хорошо, в себя приходит! – сделал вывод врач.

– - Ага доктор, приходит. Всем бы так в себя приходить! – По палате опять пронеслось ржание.

– - А смех, господин Гробовой, продлевает жизнь! – -Мужебаба не унималась. Гробовой поднял указательный палец и произнес:

– - А вам, Марго, сегодня укольчик магнезии тепленькой придется принять! – -врач обратился к мужебабе.

Я посмотрела на Марго, она тут же перестала смеяться и жалобно простонала:

– - Может не надо? Обещаю, больше не буду.

– Поздно, Маргарита, раньше надо было думать. – -Врач повернулся ко мне.