Ольга Манскова - Камни Таэры

Ночь была тихая и звёздная. Только легкий, прохладный ветерок нашептывал свою лирическую песню, но я даже не стала сейчас её слушать, мне было не до нее. Надо было настроиться на то, что произойдёт вскоре. Вдруг голос подсознания шепнул мне слегка на ушко, тихо-тихо: «А что ты, собственно, знаешь о Дэмэре? Глупая! А вдруг он – потенциальный чёрный маг?» Но ледяной судороги так называемого магами «предупреждения» после этой мысли не последовало, что и без иных сведений означало бы отрицательный ответ на поставленный вопрос. А о Дэмэре я знала не больше и не меньше, чем он сам или Сэд. Не знаю, знал ли о нём что-то большее мастер Цэн…

Вот как рассказывал он историю Дэмэра нам всем. Мастер Цэн сидел вечером дома, и уж не знаю, чем в это время был занят – хотя для любого мага цепь последовательности событий бывает немаловажной… И вдруг он почувствовал сильный всплеск магии. Он сразу направился в лес, в направлении этого всплеска. И ещё издали заметил синее свечение. Подойдя ближе, Мастер Цэн увидел на поляне светящийся защитный шар, который постепенно начал тускнеть и опускаться на землю. В шаре был спящий ребенок в короне, как оказалось впоследствии, Короне Астралис – то есть короне, появляющейся у мага высшей силы в минуты действия магии, его собственной или ему родственной.

Вот, собственно, и всё, что я знала о Дэмэре. И ещё, кроме этого, я знала то, что он и Сэд были моими лучшими и единственными друзьями. И у нас был общий Учитель.

А теперь мы направлялись к заброшенному храму неизвестно каких времён и какой веры. Этот храм мы отыскали в наших не слишком далеких путешествиях по лесу. От него, впрочем, осталось немного: только стены. Купол над развалинами полностью отсутствовал. Храм был древний, но следов магии в нём, вроде бы, не наблюдалось. На остаточную магию его проверил некогда сам Мастер, впоследствии не возражавший, чтобы мы в этих заброшенных развалинах, а не в избе, творили свои магические эксперименты. Посреди храма стоял каменный стол – треножник. Но больше внутри не сохранилось ничего: ни остатков росписи, ни орнаментов, украшавших стены. Лишь голые, очень древние, камни. Если здесь и была когда-нибудь роспись, лепные украшения, другое какое-либо оформление, – то всё было абсолютно бесследно уничтожено временем. Не осталось даже слоя штукатурки.

Мне никогда раньше не приходилось бывать в этом храме ночью. И сейчас мне вдруг, внезапно, стало страшно. Одна из звёзд – и не какая-нибудь, а зелёная звезда Гильматий, спутница колдунов и тайных дел – стояла в чёрном небе аккурат над треножником и посылала на него ровный, тоже зеленый, луч. Мне стало интересно, ночью так бывает всегда – или же так было только сегодня, только сейчас? В особое время, когда храм и алтарь освещались, будто специально для обряда, этой таинственной звездою…

Дэмэр, как только он спустился к треножнику (а ступени от входа вели вниз, в круглое нижнее помещение храма), вынул из торбы и положил на плоский камень магическую книгу заклинаний. И тут же начал читать её нараспев, пока только молитвенно нарабатывая нужный для работы магический поток. Созданный, такой поток тут же спиралью ушёл к таинственной зелёной звезде.

Затем Сэд, будто кто-то невидимый, устроивший и задумавший этот спектакль, неслышно приказал ему это сделать, извлек из той же сумки, принесённой Дэмэром и положенной им на пол, два узких, длинных серебряных бокала, бутыль с вином, свечи и хлеб. Хлеб он положил в центр плоского камня. Потом он зажег и закрепил с помощью капающего воска на каменном столе, равномерно по кругу, три свечи. Я тоже приблизилась, и мы трое образовали магический круг. Затем Сэд поставил и два бокала, передо мной и перед Дэмэром, и почти до краёв наполнил их тёмно-бордовым вином. Я стояла напротив Дэмэра, и теперь робко взглянула на его сосредоточенное, бледное лицо. Он был высок ростом, с тёмными, длиною до плеч, волосами и смотрелся сейчас почти взрослым, в своей праздничной малиновой рубахе, тесненной золотом и подаренной ему мастером Цэном. На шее у него был тот самый медальон, с которым его когда-то нашел мастер Цэн, но который Дэмэр никогда раньше не одевал. Серебряный, с крупным сапфиром.

Сэд достал из одного из своих карманов колдовской зелёный мел и начертил прямо на хлебе знак альгамы. Затем замкнул, прочертив на полу этим мелом, круг и снова стал в него вместе с нами, около самого треножника. Мы все взялись за руки, а потом стали создавать сферу. Сфера в этот раз получилась трёхцветной, малиново-желто-синей. Надо потом на досуге поразмыслить над этим, это всегда тоже важно: цвет колдовской сферы… Будем надеяться, что мои и Дэмэра магические силы, как пока только предполагал однажды в разговоре мастер Цэн, действительно равны, и Клятва Двоих сработает… Иначе, нас ждёт мощный магический удар: сила сочтёт, что мы потревожили богов впустую.

«Я давно нашел это заклятие, – сказал мне на днях Сэд. – И давно бы побратался с Дэмэром. Прости, но об этом мы бы сообщили тебе только после совершения обряда. Но… Есть одно «но»… Обряд требует одинаковой колдовской силы участников. Против девчонок там ничего не имеется, только сказано, что супругами магическим побратимам быть и становиться потом нельзя. Ибо они «одно существо, одна плоть и кровь, и сгорят в горнем огне одновременно, уходя в Вечность». Есть некоторые оговорки для этого запрета, но все они – из области нереального».

Я тогда ответила Сэду, что в нашем мире и без совершения обряда замужество ведьмы – только разновидность ее буйного помешательства. «Но, что нам даст такая магическая церемония?» – спросила я. И Сэд ответил, что она даст усиление магической мощи обоих побратимов, а также возможность посылать на расстоянии друг другу магическую помощь и возможность «не расставаться в мыслях никогда, общаясь напрямую на расстоянии». А ещё, если в церемонию вступают юноша и девушка, то для исполнения обряда нужен также свидетель или свидетельница. Таковым и будет для нас он, Сэд.

… Когда сфера уже была создана, Дэмэр приступил к самой церемонии.

– Силой Триединого и мощью Единства, пламенем не пламенного, звездой и печалью, нетлением и огненностью, миром и войной, вечностью невечного, клятвой о недоступном, всем, что имею и всем, чего ещё не имею, клянусь, что душою вступаю, впервые и единственный раз, осеняясь ангела крылами и будучи призван неизвестностью, в алхимический брак, и призываю свои небесные стихиали на пир свадебный безначального с твердью земною… Клянусь! Да будет так! – прочитал Дэмэр заклинание по книге и посмотрел на меня.

– Клянусь! Да будет так! – повторила и я гулким эхом.

– Пусть же брат твой, призванный свидетельствовать, подаст нож ритуальный тебе и сестре твоей в безначальности. Каплю крови сцедите, каждый в свой кубок, прочертив на руке начальную букву имени Своей Тени в безначальном. Да будет так, а дальше – пусть решат Боги! – прочёл далее Дэмэр.