Лена Ди - В сумерках

Доктор Александр Родин, высокий брюнет средних лет, стоял в кабинете главврача, прислонившись к окну. Собрание затягивалось, от монотонной речи главврача клонило в сон и доктор, стараясь подавить зевоту, лениво поглядывал во двор.

Там было по-прежнему жарко, хотя часы уже показывали начало пятого. Белое январское солнце отражалось в пыльной гальке центрального подъезда – круга с фонтаном посредине – и от такого яркого света болели глаза.

Огромный парк, по крайней мере та его часть, которая просматривалась из окна, казался безлюдным. На расходящихся веером песчаных дорожках и пустых скамейках царило солнце. Вековые платаны, обычно накрывающие их густой тенью, растеряли половину своей листвы, и лучи беспрепятственно проникали сквозь переплетенные ветви.

Начавшееся холодными дождями в декабре, лето брало реванш за каждую пролитую каплю, чем доставляло медперсоналу немало хлопот. Этот неврологический санаторий специализировался на реабилитации больных, перенесших инсульт. С палочками, на колясках, поддерживаемые сиделками и родственниками, они приезжали сюда в надежде восстановить свои двигательные и коммуникативные функции и оставались лечиться на долгие месяцы. В другую погоду, отдыхающие уже бы давно гуляли в парке, но сейчас больные сосуды с жарой не ладили, и вся жизнь санатория проходила под монотонный гул кондиционеров. Привычные променады возобновлялись лишь под вечер, когда солнце вынужденно спускалось за густую стену деревьев и наступала спасительная прохлада.

Появление из-за поворота блестящего бежевого ягуара отвлекло внимание доктора от созерцания выгоревших газонов. Автомобиль плавно подкатил к крыльцу, и Родин, с восхищением скользнув взглядом по его элегантным, словно мраморным линиям, тихонько присвистнул. Красавец!

Такой автомобиль говорил о статусе владельца больше, чем банковский счет, и мог принадлежать только мужчине. Возникший в воображении образ пожилого широкоплечего красавца с седой шевелюрой и выкрученными артритом суставами был правдоподобен, и, прилипнув лбом к стеклу, Родин сконцентрировался на водительской дверце.

К его разочарованию, из нее вышел, а вернее выскочил, какой-то странный подросток. В коротких шортах и широкой рубахе на выпуск, его худая фигура казалась бесформенной, и Родину пришлось напрячься, чтобы разглядеть в нем женщину. Она была подстрижена под мальчика и выглядела моложавой, хотя молодой уже не была. Мелкие черты узкого лица придавали ей схожесть с хорьком, и не ошибись доктор в первый раз, он мог бы поспорить, что у нее длинные и обязательно желтые зубы.

Мелькнув острыми коленками, водитель оббежала машину и остановилась у задней двери. Заглянула внутрь и дернула ручку.

Родин затаил дыхание. В глубине салона виднелись парусиновые брюки, их обладателем мог быть кто угодно, в том числе и широкоплечий старик. Но протянутая из салона полуобнаженная рука принадлежала женщине. Поддерживаемая водителем, она с трудом вышла из машины и оперлась о дверцу. У неё были густые рыжие волосы, красивая посадка головы и слегка опущенное левое плечо. По неестественно согнутой левой руке и сжатыми в кулак пальцам, было понятно, что она перенесла инсульт. Родин окинул новоприбывшую опытным взглядом, и с уверенностью поставил диагноз: частичный паралич.

За время поездки её тело, по-видимому, затекло, потому что, отправив спутницу в корпус, она осталась стоять у машины. Одета она была просто, но стильно: широкий бирюзовый блузон, белоснежные брюки и открытые босоножки. По тому как женщина осматривалась, можно было догадаться, что приезд в санаторий ее не радовал, и заметь малейший непорядок, она бы не колеблясь уехала прочь. Однако ухоженная территория выглядела безукоризненно и, подняв голову, незнакомка перенесла внимание на здание. Она оказалась немолода, но красива, с высоким лбом и правильными, выразительными чертами лица. В её глазах читалось мятежное беспокойство, и, пристально вглядевшись в ее лицо, Родин непроизвольно содрогнулся. Облик женщины был знаком ему до боли.

Тем временем ее спутница выкатила из здания кресло-коляску, и новоприбывшая, слегка прихрамывая на левую ногу, опустилась в нее. На колени, прикрыв парализованную руку, она поставила большую кожаную сумку в тон блузона, на глаза опустила очки. Ее спутница уверенно направила коляску к пандусу и исчезла внутри.

Доктор Родин с сожалением перевел взгляд обратно в кабинет. Заведующий санаторием, поджарый мужчина пенсионного возраста, начал закругляться, чем моментально привел подчиненных в состояние низкого старта.

– И наконец, самая важная новость! – предупредительно поднял он руку, в последний раз призывая к вниманию. – Сегодня к нам в санаторий приезжает новый пациент!

Он сделал паузу, рассчитывая услышать удивленные возгласы, но вместо этого увидел только недоумение. Поразить сотрудников санатория новым подопечным было сложно, и заведующий, поняв, что неудачно выразился, пояснил:

– Нет, нет, вы не поняли. Не просто пациент, а очень известный пациент. К нам приезжает мисс Наташа Майлз! – с видимым удовольствием произнес он. – Да-да, та самая, актриса!

Услышав эти слова, Родин вздрогнул. Метнул взгляд на все ещё припаркованный внизу автомобиль и с запозданием понял, откуда он знал новую пациентку. В памяти всплыл промозглый осенний вечер, ветер и красавица, небрежно откидывающая назад рыжие волосы. Конечно! Это могла быть только она, мисс Наташа Майлз.

– Что с ней? – обратился он к заведующему поверх голов коллег.

– Ишемический инсульт, три года назад, – ответил тот.

По его лицу было видно, что приезд такой знаменитости был для него лестен, и он готов был рассказать все, что знал сам. Но разомлевших подчиненных еще один парализованный пациент не интересовал и, махнув рукой, заведующий отпустил всех по домам.

Выйдя из духоты кабинета, Родин на минуту остановился. Внезапно появившийся в голове шум заглушил голоса коллег, в глазах стало темно. Ему хотелось побыть одному, и, быстро попрощавшись, он зашагал к себе.

Александр Родин работал в санатории уже семь лет, и, в отличие от остального приходящего персонала, жил в этом же здании, вернее, в его лечебном крыле. Наличие квартиры было основной причиной, по которой доктор согласился на эту работу. Обязанности заместителя главврача по медицинской части были несложными, а учитывая то, что кроме инсультников к ним в санаторий редко кто приезжал, ещё и крайне однообразными. По сравнению с его предыдущей работой заведующим неврологическим отделением центральной городской больницы эта должность была явным шагом назад, но в свое время она показалась ему выходом из тупика. Он продал свой городской дом, прервал и без того немногочисленные знакомства и уехал начинать жизнь заново.