Владимир Лиштванов - Знак судьбы

Санька наживил крючок удилища червяком, забросил далеко в воду и стал ждать, воткнув конец удилища в глинистый берег у самой кромки воды.

Лучи солнца ещё сильнее окрасили небо в нежные розоватые цвета и вот – вот само солнце должно выглянуть из – за горизонта.

Лёгкое дуновение тёплого, летнего ветерка мягко покачивало поплавок, и Саня с упоением предался неге и созерцанию раннего, летнего утра.

Но вдруг, поплавок начал дергаться, Саня бросился к удочке и медленно стал поднимать удилище.

– Подсекай, подсекай её, – закричал пожилой рыбак, удивший рыбу поодаль и с большим интересом наблюдавший за Санькиными манипуляциями.

Санька изо всех своих сил рванул удилище вверх, из воды высунулась огромная голова зеркального карпа, но потом карп, сделав сальто в воздухе, перевернулся на спину и окатив окрестности снопом брызг, ушёл под воду.

– Эх, Блин, сорвалась!!! – в сердцах выругался Саня.

– Ты обошёлся с ней слишком по – интеллигентски, – отметил тот же рыбак.

Саня недовольно начал наживлять всё заново.

Не успел Саня всё повторить и воткнуть конец удилища в глинистый берег, как его позвал Лёха с противоположного берега.

Саня обошел пруд по берегу и подошёл к приятелю.

В руках у Лёхи ещё трепыхался большой зеркальный карп, килограмм на два с половиной:

– Смотри, – сказал, хвастливо тот, – какого красавца я поймал.

– Да, – уныло ответил Саня, – а у меня сорвался.

– Ни дрейфь, – подбодрил его Лёха, – ещё поймаешь, вон солнце только – только всходит.

И действительно, огромный оранжево – красный диск только начал появляться из – за горизонта, окрашивая окрестности в мягкие, тёплые тона, придавая очаровательную прелесть этому летнему утру.

– Ладно, – согласился Саня, – пойду, посмотрю, что у меня там ловится.

Тем же путём Саня отправился к удочке.

Когда же он подошёл к своему месту, то удочки там не оказалось: в прибрежной глине остался лишь след от конца удилища. Саня удивлённо оглянулся по сторонам: нигде на берегу не было удочки.

Он взглянул на зеркальную поверхность пруда: лишь вдалеке, колыхался на воде прутик, похожий на его удочку.

Саня вошёл в воду: вода была ещё холодной, но он всё равно решил добраться до этого «прутика».

Он осторожно подкрался к «прутику» и с удивлением обнаружил, что это, почему – то уплывшая, удочка.

Саня бережно потянул за конец удилища: вначале удилище, сопротивлялось этому, как будто кто – то, на том конце, не пускал, но затем, это сопротивление исчезло.

Он свободно вытащил удилище на берег, правда, уже без червячка на голом крючке.

– Опять, наверно сорвалась, – огорчённо подумал он.

Саня с Лёхой ещё порыбачили несколько часов, но больше удача не посещала, и они ничего не поймали.

Тогда приятели свернули свои снасти, положили пойманную рыбу в ведёрко с водой, поставив в тень под кустом. Сами же решили немного искупаться и позагорать.

Вволю накупавшись и позагорав, ребята проголодались и тут вспомнили о пойманной рыбе, которая ещё жила в ведре.

– Давай запечем рыбу на костре, – предложил Лёха.

– А как? – удивился Саня.

– Щас увидишь, – ответил Лёха, – давай таскай хворост, сухих веток и всё, что может гореть.

Саня стал носить сухие ветки, сухие коряги, где – то нашёл и приволок ствол тонкого засохшего дерева.

Лёха, тем временем, вдали от берега, на лужайке, выкопал небольшую ямку, выпотрошил пойманную рыбу, посолил, с берега отковырял немного глины и смазал мокрой глиной всю рыбу. После этого, положил рыбу в глине в выкопанную ямку и засыпал землёй.

На этом месте Лёха развёл совсем маленький костёр, всё время, поддерживая горение, подбрасывал в огонь, запасённый сушняк.

Саня с большим интересом и огромным вниманием помогал приятелю в кулинарных начинаниях.

После того, как все угли прогорели и почти совсем остыли, Лёха разгреб угли и землю, и достал запечённую в глине рыбу. От жара костра глина сильно запеклась и приятелям, с большим трудом, удалось разбить твёрдый глиняный панцирь, окутавший всю рыбу.

Рыба получилась на редкость вкусная и сочная.

Запах готового мяса, приятно щекотал ноздри и настойчиво манил отведать полученное угощение.

Ребята быстро её съели, с наслаждением обсасывая каждый плавничок и косточку.

Разделавшись с рыбой и закопав кости в ямку от костра, ребята пошли снова плавать и загорать.

Они плавали, ныряли, резвились, до самого вечера, и лишь только когда солнце уже склонилось к самому закату, а небосклон с проплывающими облаками окрасился в кроваво – красный цвет, они вспомнили, что надо возвращаться домой, где их явно давно уже ждут.

Приятели быстро собрали свои вещи, оделись в уже давно высохшую одежду, сели на велосипеды и поехали домой.

Дорога домой им показалась значительно короче, чем это было ранним утром, и они быстро, без лишних приключений, добрались до села и разбрелись по домам; договорившись, что встретятся часов в десять вечера у сельского клуба, и пойдут на дискотеку. Лёха будет со своей девчонкой, а та, может быть, найдёт кого-нибудь, для Сани, что б тот не скучал.

Дома Сане, конечно, досталось за то, что где – то таскался весь день, и не удосужился придти хотя бы раз домой и пообедать.

Но затем гнев сменили на милость, Саня поужинал, а заодно и пообедал, и сытый, и довольный, умылся, переоделся и пошёл в сельский клуб на дискотеку.

Инна не ожидала от Сани такой прыти. В тот день, он всё же поставил на нежных, ещё не привыкшим к мужским поцелуям губах, засосы. Ей пришлось срочно мазать губы губной помадой, чтобы ни кто не заметил синих губ.

Инна надеялась, что он подойдёт на следующий день, и она, возможно, позволит продолжить за собой ухаживать.

Позволит целовать, но очень нежно, без засосов; возможно, позволит ласкать, а там уж видно будет, что будет дальше.

Если же будет нежен, то, возможно, и позволит сделать то, что хотел сделать там, на полянке.

Но Саньки нигде не было видно, вместо того, чтобы продолжить ухаживать, вздыхать и бегать за ней, в тот же вечер укатил в деревню.

– Ну и пусть, – зло решила Инна, – ещё посмотрим, кто из нас больше пожалеет.

Она ещё с неделю «дулась» на Саню, а затем немного поутихла.

Как – то однажды, во второй половине дня, Инна вышла на улицу, села на лавочку, около дома, подняла голову, подставив лицо ласковым лучам солнца, закрыла глаза, решив немного позагорать.

Она долго нежилась под солнцем, соображая, куда б пойти и чем заняться, как из этого томного состояния души, вывел голос Ломова Сергея, друга Сани.

– Инн, – спросил он, – ты Клима, то есть Саньку, не видала?

– Он уже больше недели, как со своим дедом в деревню укатил, – ответила Инна, чуть подумав.