GVELA - Выверты судьбы

– Ты ведешь себя не как дитя природы, – как-то заявил мне недовольным тоном отец.

– А как я веду себя?

– Скорее как некромант, – скривился он.

– С удовольствием бы с таковым познакомился, – усмехнулся я, от чего отец, сжав нервно губы, развернулся и вышел из библиотеки, где я стал постоянно пропадать последнее время.

– Сынок, ты же знаешь, что мы любим тебя, – появилась мать с неизменным кружевным платочком в руке. Она мастерски умела выдавливать из себя целые ручейки слез, и умело пользовалась своими способностями, добиваясь поставленной цели. У меня же давно выработался стойкий иммунитет и к ее слезам и к плаксивым речам.

– Я в этом сильно сомневаюсь, как в любви ко мне, так и родстве, – захлопнув книгу, сказал я. Надо уходить в сад, здесь она мне точно не даст спокойно почитать.

– Ты хочешь сказать, что твоя мать неверная женщина? – взвизгнула она.

Ох, теперь уже другой концерт в ее исполнении. Пожалейте бедную и несчастную, горящую праведным гневом. Задолбало.

– Мам, ты прекрасно знаешь, что я не об этом. Просто ты же сама все время твердишь, что я как не родной, – устало потер виски. Все-таки визгливая женщина, это тяжело. – Лучше займись сестрой. Я сегодня ночью видел, как из ее окна вылезал очередной парень.

Подло. Знаю. За что моя сестра меня и не любит. Я злился на нее из-за того, что ей оставался всего год до совершеннолетия, а мне еще столько ждать?! К тому же то, что я сказал про парня, было делом постоянным и не прекращающимся. Сестра была еще та штучка. Сколько у нее побывало парней в постели, я даже и считать не берусь. Знаю, что много.

Мама, всплеснув руками, почти бегом направилась на очередные воспитательные работы к дочери. А я, наконец-то, выбрался в сад. Мне нравилось здесь сидеть и мечтать. Эту редкую малость я позволял себе в спальне за плотно закрытыми дверьми и здесь – под большой ивой, склонившейся к ручейку, где аромат травы и луговых цветов будил воспоминания о той полянке, на которой все и случилось…

***

Его шепот над моим ухом. Руки, блуждающие по моему вздрагивающему от каждого прикосновения телу. Губы, сводящие с ума и дарящие опьяняющий, полный страсти, поцелуй. Язык, нежно облизывающий мои соски и медленно скользящий ниже и ниже… исчезая, появляясь вновь, только уже дразня мою плоть. Стоны – мои, его. Жар, томление, нетерпение, желание чего-то большего… И крик боли от проникновения. Слезы. Его извиняющийся и нежный поцелуй прикушенных до крови губ. Наполненность. Желание прижаться и не отпускать. Первое движение. Стон. И потеря себя в ощущениях, в блаженстве, в наслаждении. Слияние в одно неделимое целое, не только тела, но и души. Словно поешь вместе, достигаешь предела и взрываешься, погружаясь в ласкающее чувство любви… И только потом вы со смехом замечаете вырванную по кругу траву, смеясь над своею несдержанностью. А на душе светло и легко…

***

Я с удивлением заметил капнувшую на книгу слезинку. Я плакал? От воспоминаний? Сердце трепыхнулось с новой силой, даря боль от обжигающего чувства любви. Нет, еще рано. Я снова заковываю его в ледяной панцирь. Потерпи, сердечко, придет время, и нам никто не помешает гореть.

Наконец наступил этот день!!! Сейчас нежась в кровати, я со счастливой улыбкой смотрел в потолок. Сегодня я стану совершеннолетним, а значит, могу покинуть Вечный лес. Сердце готово выпрыгнуть из груди от волнения. Скоро, очень скоро я встречусь с ним. С моим любимым человеком. И никто меня не остановит на этот раз. Просто не смогут. После сегодняшней вечерней церемонии, старейшины потеряют надо мной всякую власть. Я только должен буду проявлять к ним уважение, но это не тот надсмотр, и совсем другое значение. Здесь я только как бы должен, но никак не обязан.

Ну, почему же этот обряд всегда проводят на закате?! Как же долго ждать. Эти часы для меня намного мучительней, чем все эти годы. Великий лес, я ждал этого дня долгих двадцать лет!!!

Продолжая пялиться вверх, я с улыбкой вспоминал, как я встретил его в первый раз. Его, моего любимого человека.

***

Я с трудом улизнул прямо из—под носа посла, чтобы немного побродить по городу. Не каждый же день бываешь в людском поселении. Меня просто распирало от любопытства. Я неспешно шел по улочкам, разглядывая строения и наблюдая за поведением людей.

Привыкшие к разному люди все же в столице живут, слегка косились на меня – эльфа, но явно свое внимание не показывали.

Я не заметил, как увлекшись, попал на узкую улочку, ведущую в совсем не презентабельный район города. Заволновался лишь тогда, когда дорогу преградили несколько неприятного вида людей. С изумлением я рассматривал вонючих грязных и ухмыляющихся людишек. Страшно не было. Прекрасно знал, что опасаться мне не стоит, разве что подлого удара исподтишка. Прекрасно натренированный воин, каким я и был в свои пятьдесят лет, справится с десятком вооруженных разбойников на раз.

– Ути-пути, какая к нам цыпа заглянула, – заржал один из человечков.

– Краля, не откажешь мужчинам повеселиться? – с гаденькой гнилозубой улыбочкой прогоготал второй человечек.

Я в недоумении смотрел на эти отбросы общества. Как меня, Каситэля, можно спутать с девушкой? Высок, мускулист, и меч на поясе болтается…

«Стоп!» – я глянул на пустые ножны, висящие на поясе. – «Вот же Великий лес! Нас же разоружили при входе во дворец. Ладно. Придется вручную. Фу… как же не хочется к ним притрагиваться» – поморщился я.

– Ребятки, давайте приголубим эту цыпу, – махнул рукой главарь.

– Произошло недоразумение, – постарался убедить идиотов, – я мужчина, а не девушка. Вы, наверное, в сумерках просто спутали из-за моих длинных волос…

– Да нам до звезды, кто ты. Он или она, – хохотнул главарь, остальные человечки поддержали его заразительным смехом. – А шевелюра у тебя знатная, густая, длинная, и цвет мне нравится – как уголек. И глазки у тебя такие странные, фиолетовые, прям затягивают.

Я вылупился на этого дебила, полагающего, что эльф захочет проявить ему свою благосклонность. Тем более я еще до совершеннолетия не дорос, и пока не могу выбирать себе пару. Осталось каких-то двадцать лет, и все… Я наконец-то выйду из-под опеки старших, а то сейчас даже поесть не могу без их разрешения. Презрительно глянув на невесть что возомнившего о себе отребье, я сложил руки на груди.

Но подлость в уличных крысах была пусть и не изначально, но хорошо выработана со временем. Хочешь жить умей вертеться.

– Попридержите эльфика, пока я подготовлюсь, – приказал ледяным тоном своим прихлебателям главарь.

– Думаете, одолеете? – спокойно спросил я, уже сочувствуя глупым людишкам.

От первых нескольких нападений я с веселым азартом уклонился. Тогда людишки накинулись всем скопом, пришлось не только уворачиваться, а еще и отрубить несколько слишком ретивых.