Натали Якобсон - Лебедь и дракон

Теперь от колодца повеяло родниковой свежестью. Роза зачарованно смотрела на золотого гостя. Змей был изящен и красив, несмотря на необычную длину тела, он не казался громоздким или неуклюжим. Напротив, все движения были просты и изысканны, как у галантного кавалера.

Гладкая, будто облитая драгоценным металлом голова резко дернулась вверх. Узкие полосы челюстей разомкнулись, обнажая красное, раздвоенное жало. С него стекала мутная слюна, от которой исходили ядовитые испарения.

Роза, как парализованная, стояла и ждала, сама не зная чего. Светящиеся, фиолетовые глаза гипнотизировали на расстоянии. Из продолговатой пасти пошел дым. Девушка невольно зажала нос рукой. Смрад, разнесшийся по воздуху, был невыносим. Еще минута, и существо на колодце дохнуло бы огнем, но тут вдалеке раздался слабый, человеческий голос, зовущий ее высочество.

Этот голос напоминал глубокие, струнные звуки. Такой бывает песнь под аккомпанемент виолы в устах уставшего менестреля.

Почуяв чье-то приближение, змей закопошился, его скользкое, сверкающее тело лентой заструилось по срубу колодца и сгинуло в круглой, каменной дыре.

Роза ничего не могла понять. С досады она пнула ногой валявшееся рядом ведро. Оно с грохотом откатилось, оставив после себя лужицу грязной, зеленой жидкости, точно такой же, какая лилась со змеиного жала. Хорошо, что змей не плюнул этим ядом ей в лицо. Вообще хорошо, что он ретировался, не спалив половину замка. Но вот только чего могло испугаться эт существо?

Принцесса обернулась. Недалеко от нее стоял тот самый печальный менестрель, которого она заметила в толпе еще днем. Он был худ и беден, как все свободные музыканты. Приятное, смуглое лицо слегка обветрело во время бесконечных скитаний. Короткие, каштановые волосы выгорели на солнце. Бледно-голубые глаза резко контрастировали с ярким, восточным загаром. Юноша был примерно того же возраста, что и Роза, но жизнь полная забот и огорчений придавала его спокойному взору старческую или даже чародейскую мудрость.

Степенный и молчаливый, послушный року судьбы паренек казалось напрочь лишен всякой людской суетливости.

– Это ты звал меня? – спросила Роза.

– Карета подана, ваше высочество, – едва слышно доложил он.

Розе хотелось поговорить с ним по душам, расспросить о причинах его грусти и замкнутости. Но она промолчала. Зачем растравлять чужие раны? Ей пора в путь, иначе королева еще больше разозлится.

– Спасибо, – кивнула Роза. Она с опаской посмотрела на колодец и в этот самый миг венок будто железным обручем стянул ей голову. Боль пронзила мозг. Не следовало брать подарок тролля. От чужой щедрости только одни неприятности.

Роза сорвала венок с головы. Почти все цветочки в нем увяли и засохли. Совсем недавно лепестки были свежи и прозрачны, а теперь даже зеленые листики свернулись в сухие комочки, словно кто-то выпил из них влагу и силу.

– Я сохраню его на память, – прошептала девушка. Она чувствовала, что кто-то незримо находится рядом и слышит ее слова. Но молодой менестрель безжалостно прервал эти ощущения.

– Вам пора, – напомнил он.

Роза тяжело вздохнула. Ее ждут тяготы путешествия. Когда карета тронется с места, тайна завянувшего венка и крылатого змея останется позади вместе с островерхими башенками замка и причудливыми очертаниями крепостных стен.

Небольшая свита поджидала у замкового моста. Трое вооруженных до зубов охранников гарцевали на вороных конях рядом с золоченой каретой, наглухо закрытой и зашторенной.

Грум открыл перед Розой дверцу кареты. Последний багряный луч скользнул по выпуклому гербу и затейливой резьбе. В следующий миг долина перед замком погрузилась во тьму, замерцала холодная вода, наполнявшая глубокий ров.

Молоденький лакей подбежал к кучеру. Его озабоченное лицо говорило само за себя. Роза высунулась в окно, желая узнать, что же стряслось.

– Будьте осторожнее, – предупредил лакей. Ему поручили сообщить что-то важное, произнести громкую и напыщенную речь, но испуганный мальчик ограничился всего одной фразой. Фатальные слова прозвучали тихо и страшно.

– В окрестностях объявился дракон, – произнес лакей. Кучер молча перекрестился и проверил, на месте ли его палаш. Роза, наблюдавшая за этой пантомимой, тут же приоткрыла дверцу кареты.

– Дракон? – с нескрываемым любопытством переспросила она.

Лакей ничего не ответил. Он, как заведенная игрушка, отвесил поклон и кинулся назад в замок, словно ища укрытия.

Карета тронулась с места. Вскоре зубчатые стены и сторожевые башни остались позади. Роза слышала лишь цокот копыт и громыхание колес. Справа от дороги чернели дремучие, непроходимые леса, слева лежала пустошь. До рубежей еще далеко. Дня два придется провести в пути, ведь королевство огромно, но если смотреть из-за облаков, то мир покажется миниатюрным, вселенная предстанет крошечным царством, а люди незначительной добычей. И сейчас тонким пояском бежит дорога меж игрушечными деревьями и плоскими блюдцами рек, а роскошная карета выглядит не больше горошины. Разве люди, скачущие за ней, могут увидеть громадную, величественную тень среди сгустков туч и ночного тумана?

В небесах поет ветер, звездный дождь рассыпается в тьме, но не достигает земли, а гаснет в воздухе. Блистающие искры сыплются с золотых крыльев летящего чудовища. Народ сочинил много сказок. Испокон веков человечество пыталось объяснить непонятное могущество волшебства, но до истины не докопался никто. Пусть легенды остаются легендами, а правда слишком ужасна, чтобы кто-то узнал о ней.

Пора забыть о чести и доблести. Рыцари благородной крови тоже подчинялись колдовству. У магии неограниченная власть. Пришло время вспомнить боевые раны, клятвы царского конклава и схватку в мраморной галерее. Время вспомнить о предательстве, время мстить.

Еще во сне Роза начала задыхаться. Приоткрыв глаза, она увидела, как густой, сизый дым валит в окно кареты. По бархатным диванчикам и стенам уже ползли клубящиеся, плотные кольца. Горло стянуло, как удавкой.

– Эй, кучер! – крикнула Роза, но никто не отозвался. Кони мчались во весь опор, будто еще надеясь преодолеть мертвую зону. За окном не было видно ничего, кроме белой, ядовитой пелены. Что-то шипело и стонало по обе стороны дороги. Ни одно животное не может издавать таких страшных звуков, ни один пожар не может принести за собой подобную адскую дымку, которая медленно расползается по дороге, и душит всех в своих роковых, неумолимых объятиях.

Карета неслась вперед. Сопровождающие едва поспевали за ней. В сизом дыму золотые гербы и вензеля служили взгляду единственным маяком. Вдруг кучер резко натянул поводья. Кони испуганно захрапели и остановились.