Наталия Аинтисар - Арабские сказки на новый лад. Ночь первая

– А как насчет хозяина? Ответственный ли он? – чувствуя, что уже влюблюсь в это место, спросила я. На что старичок после небольшой заминки, начал рахваливать и ответственность и прочие человеческие достоинства оного. Говоря это, он поднимал лицо вверх, вытягивая тонкую шейку и ставя свои широкие брови домиком, что выдавало в нем какую-то неприкрытую детскость.

Удовлетворенная своим осмотром и результатом опроса, я спустилась вниз, чтобы немного поднадавить на агента, не столько, чтобы сбавить и без того вполне приемлемую цену, а скорее из нашей азартной привычки торговаться здесь везде и всюду.

Но прожженый риэлтор с абсолютно застывшим лицом отрешенно смотрел в одну точку и нисколько не хотел уступать. Будучи неплохо осведомленной в психологии стяжателей рынка недвижимости, я решила перейти в наступление (или, вернее, в «отступление») и, предупредив, что этот товар нам не совсем к лицу, направилась к выходу. Тогда он, сняв маску непроницаемости, взмахом руки направил меня в сторону бассейна, где, по его словам, в это время должен был находиться сам владелец этого комплекса.

К моему удивлению, я увидела там того же старичка, который, аккуратненько разложив свою одежду на стульчике, уже вовсю самозабвенно плескался в солнечно-голубых бликах, производя характерные звуки «тындыц-тындыц-тындыц» и создавая вполне нешуточную волну. Что ж, тем лучше. Мне показалось, что будучи расслабленным и умиротворенным, хозяин будет более сговорчивым, тем более кое-что я о нем уже знаю. Автоматически подключив привычку бывшего агента из любой ситуации извлекать свою выгоду, я нахально присела на корточки и с формальными извинениями, не терпящими, впрочем, никаких возражений, начала переговоры на предмет скидки. Но, размеренно нарезая круги, хозяин ни на какие мои уговоры не реалировал и, проплывая мимо меня, всякий раз терпеливо повторял, что он и так отдает свою недвижимость фактически за так. Исчерпав все свои экономические доводы и лингвистическую выразительность, я поняла, что к сожалению, мои профессиональные навыки безвозвратно утеряны и нужно соглашаться с запрашиваемой ценой. Было очень досадно, что под мнимой десткостью и мягким голосочком этого интеллигентного человечка, казалось, скрывается сущий кремень.

Тогда я решила призвать к себе на помощь свое самое действенное и бесценнное оружие – моего маленького сына. Ему тогда было три с половиной годика, его светлые волосики и приятное личико всегда вызывали у индусов, арабов и филлипинцев умиление, многие из них старались погладить его по голове, потрепать за щечки, а один старый индус, незаметно для меня как-то даже чмокнул его в щеку… Кто-то сказал, что по их поверьям, прикосновение к белокурому ребенку приносит им удачу.

Я взяла сына на руки, поиграла с ним, а потом пустила побегать вокруг бассейна. Брови уже вытирающегося хозяина вновь взметнулись домиком и, всплеснув полотенцем, он воскликнул привычное для нас: «Машшала-а-а-а-а-а!!!!« 5 На его лице появилась просветленная улыбка, но почти тут же на ее смену пришла какая-то мучинеческая гримаса борьбы человеческого добросердечия с корыстолюбием. Однако второе оказалось сильнее, и мистер Али, как будто ощущая зубную боль, плаксиво сказал:

– Нет. Я не могу. Это будет несправедливо по отношению к другим постояльцам.

– Ну ладно, – мстительным тоном ответила я, поняв, что делать больше нечего и я проиграла. Хотя, что «ладно»? Хозяин отдавал нам этот пятикомнатный дом с небольшим палисадником впереди, с дополнительным помешением для прислуги, если таковая имеется, и бассейном на заднем дворе, судя по нынешней рыночной ситуации, почти за бесценок. Стоит, правда, добавить, что «бесценок» аренды этого дома в год тогда стоил покупки вполне приличной двухкомнатной квартиры у нас в каком-ниубдь областном центре наличными.

Как мстить за провал, я пока еще тоже не знала. Оставалось только взять, вселиться и начать жить так, чтобы мистеру Али стало стыдно, что он в свое время не дал мне дискаунт…

За пару лет мы с хозяином неплохо подружились, и темы наших разговоров с политических начали смешаться иногда и на личностные. Мистер Али родился в Кувейте в традиционной мусульманской семье, учился в Англии, там же он открыл какой-то бизнес, там же и разбогател. На свои капиталы он построил несколько компаундов в лизхолдах 6Дубая, на аренду от которых позволяет себе вполне безбедно существовать вот уже много лет. Семьи у него нет, хотя, поговаривают, что была… Где она теперь никому не известно, это тема, за черту которой я не позволяю себе переступать. Разводы здесь дело редкое и развестись по законам шариата не так-то просто, так что мы такие щепетильные вопросы стараемся не обсуждать, чтобы не задеть человека за живое.

Он совсем не любит жить в эмиратах, говорит, что здесь слишком суетливо, все его раздражает и он чувствует себя несчастливым, поэтому за весь год он находится тут в общей сложности месяца три-четыре, а все остальное время путешествует по городам и весям. Ну что ж, людей всегда влечет туда, где они чувствуют себя лучше. Мистера Али влечет в Аргентину, Германию и Таиланд. На этих трех направлениях он чувствует себя наиболее счастливым, имеет дома и проводит большую часть своей жизни. Особенно лестно он всегда отзывается о Таиланде. Он говорит, что если ты там не нравишься людям, тебя никто не обидит и просто оставят в покое, но зато, если нравишься, они будут к тебе наиболее любезны. Мне тоже нравится буддийский мир с его неторопливостью и умиротворенностью, мне почему-то кажется, что там люди с их ненавязчивой идеологией лучше всего поняли, что имел в виду Бог, создавая нас здесь, на земле.

Мистер Хазими рассказывал, как однажды в Амстердаме он приостановился на улице, чтобы поглазеть на какие-то граффити 7на стене, когда один прохожий сунул что-то ему в руку. Оказалось, что он подал ему очень даже неплохую милостыню. Мистер Али отнесся к этому философски, сказав, разве он что-то потерял? Нет. Наоборот добавилась лишняя копейка к его многомиллионному капиталу.

Наш хозяин свято верит в человеческое сострадание и взаимопонимание. Когда мы говорим об этом, его полудетское личико начинает излучать какой-то еле уловимый внутренний свет, а глаза сияют всеобщей любовью к миру. Однако это не мешает ему периодически поднимать нашу арендную плату, несмотря на то, что цены в эмиратах на все и вся с каждым годом и так растут прямо пропорционально высоте небоскребов и все туже зажимают нас в жестокие тиски восточного капитализма.

Мистер Хазими считает, что мир должен отказаться от каких бы то ни было идей, разъединяющих людей и вызывающих вражду, но жить только общечеловеческими ценностями, стремиться к познанию Вселенной и смысла нашего бытия в ней. Тут я с ним полностью согласна. Я тоже считаю, что мир может спасти только то, что выше каких-то местечковых национальных, религиозных или политических интересов. Какие же мы все-таки идеалисты с ним. Он неоднократно был в Москве и Петербурге, неплохо осведомлен о культуре нашей страны. Он говорит, что с Россией западу бороться бесполезно, так как история не знает поражений этого государства, на что я замечаю, кто ж спорит, так ведь не все же читали эту историю…