Александр Якубович - Проект «Око»

– Да, детка! Да! Каково быть списанным в утиль, принцесса? Как ощущения? – он продолжал истерично хохотать, размахивая пистолетом перед лицом собственного хозяина. – Клянусь всеми богами, это был бы для тебя лучший исход, мразь! Но я не могу тебя убить, – теперь он говорил тихо и спокойно. – Зато я поразвлекусь с тобой вволю, принцесса. Теперь ты моя сучка, понял?

Кровь внезапно пропала, как и боль. На месте аккуратного отверстия в черепе опять была кожа. Деймос закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул и ответил:

– Пошел ты… Ты лишь часть моего сознания.

Когда он открыл глаза, в комнате уже никого не было.

Это было очень плохо. Появление галлюцинаций, тем более таких агрессивных, не сулило ничего хорошего. Теперь ему придется быть максимально внимательным к тому, что происходит вокруг. Если хоть ктото узнает о его проблеме, ему крышка.

– Ты думал, что так легко от меня отделался? – голова трупа появилась изпод кровати, а на его лице была все та же мерзкая ухмылка. – Хрена тебе, принцесса! Теперь мы вместе навсегда.

Этот и последующие дни обещали быть очень и очень долгими.

Настало утро. Гетто, которое никогда толком и не засыпало, оживилось. Караульные бригады на КПП сдавали свои посты сменщикам, ночные патрули возвращались на базу. Еще перед приездом Мэтта после последнего рейда Томми перевел Гетто на военное положение. Его бригада потеряла огромное число бойцов, но все еще была способна контролировать столичный пригород. Старик ввел Бригадира в курс дела и пообещал выслать подкрепление из нескольких городов, находящихся под контролем сопротивления. Пока же им придется обходиться собственными силами.

Оливер встал рано. Многолетняя выучка не позволяла ему валяться в кровати после восхода солнца, и он с первыми лучами уже был на тренировочной площадке, разминаясь перед маршем. Накануне они еще долго сидели с Мэттом, обсуждая детали перехода и временами предаваясь воспоминаниям. Все же, как ни противился Оливер, сопротивление было частью его жизни. Так просто все не забыть.

От старика он узнал, что к ним за время его отсутствия перешла Калифорния целиком и почти весь Север. У нового правительства не хватало ресурсов для контроля всей территории страны, и даже если бы им и удалось выбить сопротивление в канадские леса, на освобожденных землях все равно было бы некому жить. Голод и последующая гражданская война выкосили девять из десяти жителей континента.

Он вздрогнул, вспомнив о революции и последующей затяжной войне. В то время государства мира одно за другим исчезали в горниле войн. Его отец каждый раз, смотря новости, только тяжело вздыхал и говорил: «Нам повезло, Олли, тут войны не было почти три сотни лет! Все тут будет спокойно». Отец ошибался и погиб глупо – стоя в очереди за крупой.

«Полкило в руки по рабочей карте!» – Оливер как сейчас помнил эти выкрики солдат, держащих толпу на прицеле. Каждый раз отец возвращался, иногда ни с чем, но живой. Кроме последнего. Подобный случай на тот момент был уже далеко не первым. Ктото ломанулся без очереди, началась давка, паника, и солдаты открыли огонь на поражение. Будучи тогда еще ребенком, Оливер решил, что с подобной властью не хочет иметь ничего общего.

Дальше было хуже.

Он наблюдал, как люди гибли от болезней, выпущенных то ли случайно, то ли намеренно из закрытых лабораторий. Чума, штаммы гриппа, на фоне которых испанка казалась легкой простудой, вирус Эбола, адаптированная к умеренному климату и местным насекомым малярия и еще черт знает что, сжигающее людей изнутри за считанные дни и часы. И люди гибли миллионами. Кого не убили болезни, добил голод.

Единственное, что спасло континент от превращения в безлюдную пустыню, – утилизация еще до войны ядерного вооружения, тогда уже морально устаревшего и слишком дорогостоящего в обслуживании. Хоть чтото вояки сумели сделать правильно. Но тогда Оливера это мало заботило. Вскоре после гибели отца от дизентерии умерла и его мать. Спустя лет шесть после начала войны его, уже взрослого по военным меркам, шестнадцатилетнего озлобленного бандита, завербовал Мэтт.

Вспоминая то, как он вообще попал в сопротивление, Оливер подошел к самодельному турнику и начал подтягиваться. Иногда ему казалось, что годы не властны над ним, потому что в свои сорок семь он мог дать фору любому двадцатипятилетнему. Да, он уже не был так быстр, как раньше, но постоянные тренировки помогли сохранить силу и здоровье. Еще он был благодарен предкам, среди которых не было ни лысых, ни рано седеющих. Конечно, шевелюра была уже не та, но выглядел и чувствовал себя Стальной Генерал как и десятьпятнадцать лет назад. Готовым к борьбе. Иногда, в пасмурную погоду, ныли старые раны и переломы, но в целом все было хорошо.

– Что, сила привычки покоя не дает? – к турнику в одних штанах и ботинках подошел Мэтт. – Оно, наверное, и правильно. А то у меня в штабе половина народу жиром на усиленных пайках заплыла.

– Да и ты брюшко нагулял, – ответил Оливер, не прекращая подтягиваться и стараясь не сбить дыхание. – Стареешь, Мэтт.

– Ну, мнето уже за шестьдесят, парень.

– Парнем я был лет двадцать назад.

– Для меня ты им навсегда и останешься.

Оливер через силу подтянулся последний, пятидесятый раз и спрыгнул на землю.

– Лапы подержишь? – спросил он Мэтта.

– Давай попробую.

Еще двадцать минут прошли в молчании. Оливер закрутил руки парой тряпок и колотил по старым, порванным в нескольких местах самодельным лапам, а Мэтт старался сдержать его удары, иногда проседая под их напором. Особенно тяжело приходилось старику, когда Оливер вкладывал в них не только мышечную силу, но и свой вес.

– Бьешь как любитель, – сказал старик. – Если от такого удара увернутся, то тебе крышка.

– А если попаду, то больше не встанут, – огрызнулся Оливер и еще раз ушел всем весом в удар левой.

– Ты хоть молодняк такому не учи, тыто в рубашке родился.

– Ага, особенно когда мне чуть руку не ампутировали, – Оливер продолжал колотить лапы на руках своего наставника.

– Это давно было.

– Давай меняться.

Мэтт стянул лапы и бросил их Оливеру.

– Поделись тряпками.

Его удары были не такими мощными и быстрыми, как у Оливера, но более точными. Было заметно, что Командир знает, как закончить драку максимально быстро, но на долгое противостояние его уже не хватит. Через пять минут Мэтт опустил руки и предложил сделать перерыв. Оливер подхватил лежащую на земле флягу, и они оба пошли к обломкам стены одного из зданий, чтобы присесть.

– Знаешь, Оливер, – начал Мэтт, – все не так уж и гладко в сопротивлении.

– Оно никогда и не было гладко.

– Нет, я про последние пару лет.