Олег Нечаев - Особое задание

Вдруг слышу, идет кто-то, судя по разговору, не один. И кто это, в столь поздний час, грязищу месит? Подходят ближе… Боже мой… Куда бежать? Тетя Оля, собственной персоной и за ней – весь её выводок. Вот я и влип… Глава семейства, в изряднейшем подпитии, оказалась несказанно рада такой неожиданной встрече. Уперев руки в могучие бока, она дыхнула на меня густым перегаром:

– И что? Как мы приходим, так его дома нет… А тут, вот те нате, хрен из под кровати… Шо ты тут маешься?

– Да я… Понимаете ли… Вот тут… Человек застрял… – Пискнул я.

– Человек, говоришь? – Тетя Оля оторвала от меня взгляд – Человек… А это нам раз плюнуть. Шас мы этого человека вымахаем, куда хошь…

Она развернулась, сделала шаг в сторону автомобиля, поскользнулась в грязи и рухнула куда-то в темноту, подняв в луже настоящее цунами. Я, вместе с её выводком, и рот не успев открыть от изумления, вынужден был броситься на спасение утопающей. Куда там! Тети Оли и след простыл. В полном недоумении я обследовал всю акваторию по кормовой части автомобиля. Расстояние между нижней частью багажника, сидящего на брюхе автомобиля, и средней частью колеи не превышало десяти сантиметров. Что полностью исключало попадание, корпусной тети Оли, под низ авто. Её выводок, обшаривший территорию по обе стороны «Жигуля», принялся потихоньку поднимать вой. Честно сказать, начал слегка офигевать и я. Куда-то же она должна была исчезнуть? Не на Луну же улетела? На поднятую нами суматоху вылез, откуда-то из лужи, армянин и с интересом принялся наблюдать за нашими поисковыми мероприятиями.

– Э-э, брат… Что ви ищете?

– Да, понимаешь, тетка тут куда-то пропала – Представляю, каким идиотом я выглядел в его глазах.

– Какой тетка, а? Зачем какой-то тетка? Слюшай, брат… Пусть все толкнут, раз так много народу…

– Да нет… Ты подожди, не заводи машину. Нужно тетку найти. Вдруг она под днище попала?

– Слюшай, брат… Какой тетка? Не бил никакой тетка. Ти что такое говоришь? – С этими словами он забрался в салон автомобиля и запустил мотор. Я подскочил к открытой двери, всунулся в салон и вырвал у него ключи из замка зажигания.

– Что ти делаешь? Э-э… Сапсем с ума сошел?

– Тихо… Говорю тебе, тихо…

В наступившей тишине явственно стало слышно какое-то движение в луже, под автомобилем.

– Теть Оль! А теть Оль! Вы где? – Я, наклонившись, орал под днище «копейки» – Вы здесь?

– Да…Я здесь… – Донеслось из морских глубин – Мне тут хорошо. Я буду тут спать.

– Э-э… Как спать? Слюшай, брат… Кто там? – Армянин пулей вылетел наружу и, вместе со мной, пытался рассмотреть кромешную темноту под брюхом автомобиля.

– Я там…

– Слюшай, кто ти? Брат…Кто там лежит?

– Говорю же тебе, тетка одна.

– Слюшай, какой такой тетка? Я сюда заезжал, никакой тетка не бил. Как он сюда попал?

– Как попал, как попал… Ты же слышал, живет она там. Спать собирается. А ты взял, и её покой нарушил. Что делать будешь?

– Э-э, тетка… Ти зачем под мой автомобил залез? Виляз, слишишь?

– Да пошел ты… Ка-азел…Я тут жить буду…

Судя по истошному визгу, который издал армянин, такой поворот событий его никак не обрадовал. Рухнув на колени, сбоку автомобиля, он запустил руки по локоть в грязь, под его днище и, зацепив тетю Олю за одежду, принялся вытаскивать наружу. Тетя Оля растопырилась и надежно заклинилась в грязи. Армянин рванул и, отодрав что-то из тети Олиной одежды, полетел спиной в грязь.

– А-а-а… Билят… – Ещё пару раз упав, армянин, наконец-то, встал на ноги – С-сюка…

– Ах ты, сволочь! Маму обзывать! – Моя «невеста» Вера с разгону отвесила пинка едва поймавшему равновесие армянину. И он кувырком полетел обратно в грязь.

– Да провалитесь вы все пропадом! И армянин, и тетя Оля, и лопата!

Пользуясь моментом всеобщей занятости друг-другом, я бочком обогнул угол забора и вприпрыжку побежал до калитки родного дома. Пусть они там хоть все в этой луже потонут. Только без меня…Дурдом…

Я быстренько проскочил в свою комнату, скинул одежду и забрался под одеяло, дрожа и прислушиваясь к звукам на улице. Но все было тихо и спокойно. Потихоньку я отогрелся и начал дремать, изредка просыпаясь и, послушав темноту, опять проваливался в тягучую истому. И уже где-то на границе дремы и сна, когда вот-вот, и пойдут сладкие видения, в калитку затарабанили бесцеремонно и требовательно. От неожиданности, сон как рукой сняло, а сердце подскочило к самому горлу.

– Э, хозяева… – Калитка сопротивлялась запором – А-а…Сбежал… Рыцарь… Там женщину бьют, а он сбежал… Пустите, мне помощь нужна… Хозяева!

Я сидел на кровати и ожидал дальнейшего развития событий. Минут пятнадцать тетя Оля оглашала улицу истошными воплями, наконец устав и выдав на прощание:

– Тоже мне, герой! Да видели мы таких женихов! Спрятался! Тьфу! Да ноги нашей больше у вас не будет! Герой… Пойдем, дети!

И они утаращились… Я опять забрался под одеяло и затих, тихонько улыбаясь привалившему счастью. Вот так я и не вышел женихом. Как вовремя, все таки, иногда случается армянин… А? Вы не находите? Ну а я, так даже очень…

И пошла у меня жизнь, как жизнь. Работа, учеба в институте, репетиции в вокально-инструментальном ансамбле, а вечерами к ней. Тоненькой, смешливой, с зеленющими, кошачьими глазами. От одного взгляда которых я терялся и млел. И готов был на всякие глупости… Наверное, вот так она и приходит, эта самая любовь…

Но жил-был на белом свете мудрый человек, и звали его Соломоном. И сказал он, как припечатал:

– Все проходит…

А чтобы люди помнили его изречение, он его на кольце вырезать приказал. И кольцо это с руки не снимал…

Была у моей зазнобы подружка. Светой звали. Молоденькая… И больше ничего, вроде… Да, собственно, меня и не интересовало, есть там что-то, или нет. К чему? Когда есть она, зеленоглазая… Однажды, после вечерней репетиции в ансамбле, я со своим приятелем, Петькой, соло-гитаристом, возвращались домой, как раз мимо дома моей зазнобы. А она со Светланой на лавочке сидит. И хотя в этот день у нас с ней встреча не планировалась, как мимо-то пройдешь? Вот и не прошли. И засиделись. А когда спохватились, время уже позднее было. Моя-то шаг шагнула – и дома. А Свете, по темноте, домой добираться. Мы с Петькой и пошли её проводить. Довели до дома, а она, вроде как из чувства благодарности, предложила: