Александр Черенов - За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга первая

– Мне кажется…

И она приступила к обволакиванию юноши соблазнительным взглядом. Закончить работу она не смогла, так как сама была соблазнена.

И не только ответным взглядом юноши, но и грозным видом его натруженного мужского достоинства. Халат без спроса упал к её ногам. При виде открывшейся его глазам картины юноша готов был выскочить из штанов – если бы они на нём были…

…По завершении первого «акта знакомства» Аксинья Андревна, считая прелюдию исполненной, перешла к другой фазе «объяснения».

– Милый, – прошептала она, наваливаясь роскошной грудью на Жору, утомлённого получасовой «гимнастикой», – ты ведь будешь теперь очень послушным мальчиком? Не так ли?

– Так, любимая, – в тон ей отвечал «милый», – только для этого тебе придётся очень постараться. И не только в постели.

– Каков мерзавец!

Восхищение Аксиньи Андреевны было непритворным. Она поняла, что этого циника голыми руками не возьмёшь. Голыми ногами – тоже. Хотя цинизмом тут и не пахло: Жора слишком хорошо для своего возраста знал женщин. В плане близкого «знакомства» Аксинья Андревна была далеко не первой из них. Богатый постельный опыт молодого человека никак не содействовал любителям лёгкой добычи.

Поэтому Жора имел все права на усмешку, с которой он заглянул в бездонные глаза новобретённой подруги, явно не собираясь в них «тонуть».

– Ксеня, ты только «не темни»: Пинский? И мой дядя-рогоносец?

– Умница ты моя!

«Ксеня» не ограничилась словами одобрения – и присовокупила к ним квалифицированный засос. После этого она перешла на другой тон, так не идущий к постели, но так идущим к ней самой.

– Меня интересует всё, что будут затевать эти «деятели». Точнее, один из них – мой дражайший супруг. За Пинского я спокойна. Я подозреваю, что ты вволю поизгалялся над ним, но с него не убудет. Этот тип не горит и не тонет. А вот Виталий может «наломать» «дров». И, ладно бы – только себе. А то ведь он и нам с тобой «загрузит поленницу».

– Ты, случайно, не пишешь романы? – хмыкнул Жора.

– Не пишу. И только по одной причине: всё, что нужно, уже написали другие.

– Например?

– Изволь: «всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно».

– Это – «к вопросу повышения бдительности»?

– Да! – Аксинья всем телом прижалась к юноше. – Я, знаешь ли, не ищу приключений на свою задницу. За исключением некоторых из них, конечно.

Выразительный взгляд на член юноши не оставлял сомнений в характере исключения.

– Я – не борец за идею, если только она не принимает формы материальных ценностей. А эти дураки…

Аксинья пренебрежительно махнула рукой, свободной от работы с телом юноши.

– Словом, я должна знать всё, что узнаешь ты. А ты должен знать всё, что только можно узнать: кто, когда, где и зачем. Поможем друг другу… ну, и «по пути» Виталий Палычу. Всё-таки он – твой родной дядя! Пусть они играются в свои игрушки – а наша с тобой задача сделать так, чтобы игрушки так и остались всего лишь игрушками! И чтобы все заинтересованные стороны воспринимали их именно в этом качестве.

Почувствовав, что установка затянулась и Жора заскучал, Аксинья Андревна переключила всё своё красноречие на пальцы, которые тут же потянулись к натруженному юношескому члену. Ощутив их прикосновение, член начал стремительно восстанавливать рабочие кондиции.

…Утро короткой июньской ночи ещё не наступило…

Ознакомившись с рапортом, Председатель ВУЧека раздражённо отбросил его на край стола.

– Как сердцем чувствовал!

Он был прав: в данном случае органом чувств действительно отработало только сердце. Другие органы – в частности, мозги – и не предполагали такого коварства от «белых». А коварство было неслыханным: на рассвете «белые» внезапно атаковали все пункты хранения и выдачи стратегических запасов спирта, которые были созданы для успешного выполнения операции «Белый туман».

Председатель не экономил на горечи. В самом деле, какой дурак попрёт на пулемёты без «подогрева» и «тумана в глазах»?! Надо же было такому случиться – и как раз накануне выступления! Столько готовились, обобрали всю армию, Председатель лично неделю капли в рот не брал – и на тебе: все пункты – разом!

– Все?..

Председатель отставил в сторону пепел, которым он обильно сдабривал голову, и потянулся к рапорту.

– Что тут насчёт пунктов?.. Ага, вот: «Нападению не подвергся только один пункт, который по согласованию с представителем ВУЧека был выведен в резерв, о чём из дивизии не успели сообщить в штаб армии».

– Ага!

У Председателя от возбуждения зачесались ладони.

– Штаб армии!

Он нажал кнопку звонка. На пороге появился заспанный секретарь.

– Козлова и Квасильникова ко мне! Живо!

Секретарь не только не шелохнулся, но и нагло зевнул во весь рот.

– Так они с самого утра околачиваются в приёмной…

– Зови!

Едва Козлов и Квасильников переступили порог кабинета, Председатель сразу же подключил их к работе: «взял в оборот».

– Какого рожна вы тут болтаетесь? Что, делать нечего? Всю «контру» уже переловили?

Чекисты виновато потупились, неподражаемо швыркая носами.

– Чего молчите, «деятели»? Так много подвигов совершили, что и не знаете, с какого начать?

Квасильников вопросил глазами Козлова, но тот ловко ушёл в пол. Пришлось Квасильникову и вздохнуть, и отдуваться за двоих.

– Всю ночь ведь в засаде просидели! – жалобно протянул он. – Глаз не сомкнули! Вот и хотели испросить Вашего дозволения соснуть часок-другой.

У Председателя от возмущения отвисла челюсть.

– «Соснуть»?! Всю ночь дрыхли – и ещё «часок-другой»?! Да я вам так дам «соснуть», что вы у меня до скончания дней сосать будете! Бездельники! «Глаз они не сомкнули»! Да вы их и не размыкали! Небось, как «заступили» – так и «на боковую»?! Ещё и за добавкой пришли! В качестве премии за безделье! Что, неправ я?

Козлов с Квасильниковым обиженно сопели, не рискуя возражать разъярённому начальству. Потому, что неблагодарное это занятие. Председатель ещё немного побегал по кабинету, утомился, вернулся за стол, и резким движением руки пододвинул на край донесение.

– Читайте!

Кряхтя, монструозный Козлов нагнулся над бумажкой, и стал медленно водить пальцем по строкам машинописного текста. Подпрыгивая у него за спиной, низкорослый Квасильников безуспешно приобщался к изучению документа.

Когда грязный палец Козлова дошёл до последней точки в донесении, изнемогший от ожидания Председатель открыл рот. Но его тут же пришлось закрыть: громко потянув носом, Козлов вернул палец в исходную позицию, и «пошёл по второму кругу».

Потом он со скрипом разогнулся, и передал бумажку утомившемуся прыжками Квасильникову. Быстрота, с какой бывший матрос схватил донесение, никак не отразилась на скорости ознакомления с материалом. Времени Квасильников затратил не меньше предыдущего «грамотея».