Александр Черенов - За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга вторая

– ? – «поучаствовал» ««Нумизмат».

– Поезд! Мы должны продумать вариант подмены в поезде! Нашему искателю приключений надо будет разъяснить, что речь идёт именно о подмене, но ни в коем случае не об отъёме!

– Сделаем!

«Нумизмат» задумался указательным пальцем в переносицу.

– А насчёт поезда думаю так: есть у меня в депо знакомые железнодорожники, которые могут провести Концова на паровоз.

– А дальше, – подхватил Михаил Николаевич, – Концов по крыше выходит на Усикова, ждёт, пока тот не покинет купе, и…

Творческий энтузиазм штабс-капитана скоропостижно иссяк.

– Платон Иваныч, а по какой причине Усиков его покинет? Для этого ему, как минимум, должно «приспичить»! А вдруг не «приспичит»? Как его выманить в коридор?

– Чёрт его знает, Михаил Николаевич! – честно почесал за ухом «Нумизмат». Но штабс-капитан тоже хотел знать – даже не будучи чёртом.

– Посоветуйтесь с Вашими железнодорожниками.

– А это – мысль, Михаил Николаевич! Лечу!

– Перед «отлётом», – усмехнулся штабс-капитан. – Вечером я жду Вас для окончательной шлифовки деталей. Честь имею!

Через полчаса «Нумизмат» уже находился в депо. Здесь все – и начальство, и рабочие – хорошо знали этого жуликоватого и оборотистого предпринимателя. Поэтому ему не составило труда «выбрать объект соблазна». Им оказался грубый на вид, бородатый мужик средних лет по фамилии Косоротов. Тот уже неоднократно выполнял щекотливые поручения «Нумизмата», связанные, правда, не с политикой, а с коммерцией. Точнее, с контрабандой и спекуляцией, что Платон Иваныч считал нормальными коммерческими операциями.

Косоротов, имевший на шее семь едоков, не считая себя, никогда не отказывал щедрому на вознаграждение «Нумизмату». Не отказал и в этот раз, хотя сразу же почувствовал нехороший подтекст.

– Не хотелось бы иметь дело с контрразведкой, потому что…

Изложить мотивировку опасений он не успел: в руках «Нумизмата» уже блеснули «фамильным благородством» золотые червонцы. Самый убойный довод против всех опасений.

– Ну, да, где наша не пропадала!

Когда сговорились, перешли к обсуждению деталей. Именно Косоротов предложил наделить «террориста» статусом члена паровозной бригады. Он же предложил и способ, которым предстояло выманить Усикова из купе в коридор и задержать его там минуты на две-три. По расчётам Михаила Николаевича, этого времени должно было хватить Концову для того, чтобы залезть в купе, подменить письмо – и спокойно «откланяться» тем же способом.

Правда, у «Нумизмата» имелись сомнения относительно того, что пакет может оказаться в кармане кителя Усикова, а тот наверняка будет на нём в момент «вызова» в коридор. Но Михаил Николаевич успокоил Платон Иваныча: такие пакеты в карман не влезают. Потому что их туда и не кладут: noblesse oblige. Для этих целей предусмотрен специальный портфель, открыть который такому умельцу, как Концов, не составит труда.

В условленное время «Нумизмат» был в условленном месте. Михаил Николаевич подошёл одновременно с ним – черта, которую деловитый Платон Иваныч ценил в людях едва ли не больше всех иных. После расчётливости и предприимчивости, конечно.

– Плохо дело! – «поздоровался» штабс-капитан. – Операция под угрозой срыва.

«Нумизмат» побледнел, и схватился за сердце.

– Концов… попался?

– Ну-у, Платон Иваныч! – укорил соратника штабс-капитан. – Нельзя так! Если по каждому поводу хвататься за сердце, нас с Вами придётся менять еженедельно. Нитроглицерин есть?

Как профессионал коммерческих рисков, Платон Иваныч обязан был иметь нитроглицерин. И он его имел.

– Ну, как? Можно продолжать?

– Извините, Михаил Николаевич.

– Принимается. Итак, дорогой Платон Иваныч, говоря об угрозе операции, я не имел в виду Концова. Капитан жив-здоров, но он так вошёл в образ писателя, что не скоро оттуда выйдет. А Усиков, между тем, уже собирается в дорогу. Значит, письмо атаману готово. Вывод: рассчитывать на его подмену в штабе уже не приходится. Остаётся бег по крыше вагонов…

Штабс-капитан выразительно отработал губами. Явно – по адресу «романиста».

– Кстати, Платон Иваныч – пока не забыл.

– Что это?

– Наш вариант «письма» атаману.

– ???

– Извините, что перебиваю Вас, дорогой Платон Иваныч, но Вы, похоже, забыли, что творчество нашего друга продолжает иметь место быть.

А это – сочинение Вашего покорного слуги, куда более скромное, чем то, над которым сейчас корпит мой «собрат по цеху». Я, как видите, уложился в несколько строк – а Пал Андреичу уже не хватает десятого листа.

– ???

– Ну, я ведь не зря вспомнил о запорожцах! Так, что, Платон Иваныч, отправляйтесь сейчас же домой. Не позже, чем через час Наташа должна вручить это письмо Концову.

– А…

– Знаю-знаю, Платон Иваныч: автор тут же начнёт демонстрировать уязвлённое самолюбие! Ну, а вы тактично объясните ему, что письма такого рода исполняются, как правило, на одном, реже – двух листах. И добавьте, что размеры пакета не позволяют вложить в него всё эпистолярное наследие капитана. И самое главное: скажите ему, что люди, подобные атаману, не читают дальше третьего предложения!

После такой инструкции необходимости в «Б» уже не было.

– Теперь – о железнодорожнике!

Михаил Николаевич прозвучал настолько штабс-капитаном, что

«Нумизмат» тут же подтянулся.

– Договорились по всем пунктам. Осталось лишь проинструктировать Концова.

– Машинист – надёжный человек? – «на дорожку» «отработал Фомой» Михаил Николаевич.

– Мой человек!

Многозначительное ударение говорило за себя – и за штабс-капитана. Поэтому он «ограничился сказанным» – и перешёл к прощанию.

– Ну, что ж, Платон Иваныч: нам осталось лишь надеяться. Всё, что можно и нужно, мы уже сделали. В случае… как это у Вас называется?..

Он защёлкал пальцами в ожидании подсказки.

– Форс-мажорных обстоятельств?

– Да-да! Так, вот, в случае форс-мажорных обстоятельств немедленно информируйте меня. Связь – по варианту номер три!

Руки двух шпионов соединились в рукопожатии.

– До встречи, Платон Иваныч! И – с Богом!..

Минут через пятнадцать «от возвращения «Нумизмата» несчастная дверь его дома вновь содрогнулась от скорострельной работы по ней человеческими конечностями. Это Павел Андреич возвестили о своём прибытии.

Подобно вихрю, капитан ворвался в гостиную, выхватил из-за пазухи кипу исписанных листов – и потряс нею над головой.

– Вот! Написал замечательное письмо! Сейчас вместе посмеёмся!

Наташа, на этот раз одетая, пусть и по-домашнему, но во все предметы, молча протянула руку.

– ??? – не нашёл других слов Концов.

– Давайте!

Связная требовательно щёлкнула пальцами.