Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

– Воришка выспался? – участливо, спросил Васильевич у Влада. И, помолчав, добавил, – нехватка воздуха для молодого организма, сказалась, видно.

Теперь. достаточно не только воздуха и воли будет. Коровник будешь строить, отъедаться.

И Родина, когда-то позабудет твои огрехи, сможешь постараться, немало сделать для себя…, чтобы «наверх» подняться.

Влад на него смотрел пытливо, но не закончил фразу КГБист и, пояснения не дал к тому, что сказано. Он будто ждал момента. Увидев ответвление дороги с просёлочного грейдера налево, водителю сказал, – сверни на узкую дорогу. Теперь поедешь, прямо.

Остановились в живописном месте, – возле воды, на берегу реки, от красоты увиденной, невольно обомлели. Вокруг звенела тишина. Ей, еле слышно, птицы подпевали трелями.

Кузнечиков, треск лёгкий, мелодичный, вплетаясь гармонично в унисон, оттенок неги придавая, большого счастья, заботы о природе человека.

– Какая благодать! – Васильевич воскликнул, в машине сидя, восхищённо – вдыхая аромат приятный – разнотравья и, чистый воздух.

Благие намерения, создать, для мыслящих и исполнительных созданий, трон могут из великолепных созерцаний, чувств и мечтаний.

Как хорошо в мечтах витать над этими лугами, всё самое прекрасное в себя вбирать, что может дать природа в этом мироздании.

– Ведь мы не в состоянии создать прекрасное, подумал Влад, – без созерцания, сознания божественного, ясного, естественного и неповторимого. Такого сочетания нет больше в мироздании.

Хотя, в моём сознании, пока в иных вселенных, измерениях, жизнь не укладывалась до полёта в долбаной машине, с существами.

Водитель вытащил – полог широкий из багажника – брезентовый и, расстелив его, на нём, припасы съестные, рядками, стал укладывать, неимоверно – важно, бережно.

– Что может быть прекрасней завтрака на берегу реки в, никем не тронутой природе девственной – частице матери Земли? – высокопарно восхитился Александр Васильевич.

Он, пригласил разуться Влада, вступить – торжественно, на полог, чтобы отведать, что им послал Господь, в лице коллеги – Настеньки, из их отдела.

О поварихе Влад узнал недавно.

Когда Васильевич немного уставал, то звал её, полакомиться вкусненьким и, отдохнуть от разговоров, с сущностями.

Водитель – боров, отошёл к машине, ждал, – позовут на завтрак?

– Наверное, следит, чтобы не сотворил, что-либо некрасивое, не убежал, к примеру, подумал Влад, присев на полог, после разрешения.

Смотрел, как ест Васильевич с огромным аппетитом домашний пирожок с яйцом и, улыбается, – не давится. Влад также пирожок хотел такой, быстрее, к завтраку предложенному – присоседиться, попробовать, удостовериться – не зря тот хвалит Настеньку.

– Нельзя ту Настеньку попробовать! – вздохнув, подумал Влад и опустил глаза, боясь, что мысли КГБист читает. Вряд ли, за них, простит его, коли на них, поймает.

– Не зря тебя, привёз я, Влад, – сюда. Осмотримся, поездим вокруг хутора. В нём, по прогнозам, в скором времени должны произойти – великие события.

– В которых буду, непосредственно, участвовать?

– Конечно! – радуясь смекалке, ответил собеседнику Васильевич.

– Мы документы выправили и, отправили для постановки на учёт в Багаевский отдел ИТУ [25], по нашей области, как осужденного пять дней назад – год химии за хулиганство; статья 206-ая, часть 2-ая.

21 21 [25] ИТУ – исправительное трудовое управление. большого преступления.

– Теперь мне предлагаете бакланом стать?

– Ну, не терпилой же? Так благородней.

– Мне кажется, что Вы переборщили, к тому же, много.

– Нисколько. Коль кажется, тогда крестись. Мечтать не вредно будет. Какой вопрос, такой ответ, – на бисс. Не слышу.

Пришлось, похлопать в ладоши, Владу.

– И суд, наверно, был?

– Естественно. Поверишь?

Вот приговор и, направление в Багаевский ИТУ, Ростовской области.

Я дам немного денег – рублей тринадцать. Особо не шикуй, не скоро ведь зарплата. Тебя направят, в хутор Резников – Пустошкино, там строят ферму «химики», продолжил разъяснения, словно вопроса Влада, не расслышал.

Немного поработаешь, – долг отработаешь стране. Осваивайся, исправляй пятно трудом и потом, – судимость, заработанную глупостью, чтобы освободился этим летом. Амнистия возможна. Я помогу советом.

Главное, – стать своим у них ты должен, знакомиться с парнишкой, звать, я, – не знаю, как. Поймёшь, как познакомишься с ним, сразу. Появитесь, в одно и тоже время, вы в хуторе, как по заказу.

И он также, как и ты был под землёй, но, не как ты, – по приглашению хозяйки Тени. Я сам не знаю многого, но вижу, где концы, сейчас подходит – наше время.

Значит, там нужно быть тебе, – не пропустить события возможные.

Меня, увидишь, – не узнаешь. Случайно познакомимся. Но это, при необходимости. Возможно, обойдётся.

– Один вопрос висит всё время, на любопытной части языка. Хочу задать, если, конечно, можно.

– Бессмысленно. Нет выбора. И суд реальный над тобой прошёл. Исчезнуть невозможно. В розыск подать менты ведь могут, если сбежать решил. Засветишься, всё потеряешь. Из кандидатов в партию слетишь, если в райкоме вдруг прознают, что осуждённым стал, пока был в отпуске. Что будет, понимаешь.

Тут парень нужно делать всё, как надо. Полез сам в кашу. Брать не нужно было – хату. Дерзай теперь – на благо Родине и, биографию не порти больше, – специалист – домушник, альпинист – чердачник. Меньше намного, чем обычный неудачник.

– Знать бы, за что?

– Не знаешь, что найдёшь, что потеряешь. А за квартиру, срок мог больший схлопотать, так что спасибо должен мне сказать за лёгкое последствие, при тяжком – обстоятельстве.

Кстати, знакомься со своим спасителем, возможно, пригодится. Он, подозвал водителя, – Адель Шарков. Это хороший твой знакомый, помог тебе, в отделе мест распределений наказаний, договорившись с Лютым, чтобы не в Волгодонск на комбинат отправили, а «отпустили» на хлеба привольные, хозяйство поднимать в Багаевском районе.

Спрашивать будут, как попал, на такое место, – случайность эта, неизвестна.

– А что я натворил? За что меня судили?

– Да, ни за что. В России это часто. Сидел на лавочке возле двора по Грибоедовскому, товарища спокойно ожидал, вышел подвыпивший баклан и начал доставать. Ты отослал поспать, а он, булыжник взяв, пошёл с ним на тебя.

Чтобы не допустить удар булыжником по голове, ты втёр ему меж глаз. Мужик был крепким, устоял на месте, хотя и выронил булыжник. Двинулся буром снова на тебя. Ты приголубил вновь и, он улёгся. Потом заяву накатал, фуфлыжник. И за тобой пришли, с почётом. Как дорого гостя увели, с сопровождением, ты им, не сопротивлялся.

– Так это самооборона?

– Превысил ты её, – два раза бил. А это – нападение. Да и мужик, – осведомитель участкового – алкашика Байба'ка, с которым разговор был у тебя однажды, на непривычных для него тона'х.