Одри Турман - Инфинитум

И тут же ужасающая тень монстра сорвалась с места и помчалась. Длинными прыжками, бесшумная неслась эта чёрная громадина в ночи. Тень неслась прямо на эльфов.

Уцелевшие заворожено смотрели в пламенные глаза тени. Внезапно тень рассыпалась, и из неё вышел, держа наперевес посох тот, кого провидица многие годы считала своим другом. Его длинные светлые волосы развевались на ветру. Его глаза излучали невиданное фиолетовое свечение.

– Что за чёрт!? – услышала Миримэ слева от себя.

Всё её внимание было сосредоточено на посохе колдуна. Сам он не представлял ничего особенного: довольно крепкая порода дерева, большой драгоценный камень и две деревянные змеи, обвивающие его. Её удивило, что энергия, которую излучал посох, превышает силу всех друидов леса.

Выйдя из оцепенения, Миримэ направила всю силу магии на колдуна. Из камня на её посохе вылетела молния и поразила предводителя пришельцев. Эльфов охватил ужас. Они увидели светящийся силуэт колдуна. Но Миримэ не услышала смертельного крика. Колдун издал лишь смех, смех презрения. Ей стало страшно…

Вдруг Миримэ с криком отбросила посох в сторону – её руку обожгла страшная боль – рукоять посоха была обуглена и ещё светилась красным жаром.

– Даже не пытайся! – презрительно бросил колдун.

Над Миримэ вспыхнул яркий свет молнии, и более двух сотен эльфов оказались обезоруженными: все стрелы, луки, мечи, посохи – всё растворилось в воздухе.

Пришельцы, не дожидаясь приказа вожака, набросились на эльфов. Последнее, что видела Миримэ, был склонённый над нею тёмный силуэт. Миримэ посмотрела угасающим взглядом в лицо колдуна и произнесла последнее своё предсказание:

– На заре конца мира и конца света, когда чёрное смешается с белым, а белое растворится в чёрном, из другого мира придёт избранный с двумя крыльями за спиной. Одно крыло будет белое, другое крыло – чёрное. На руках у избранного будет два младенца. Один – будущее Света, другой – Тьмы. Вместе эти дети одна сущность, судьба всей Вселенной. Спасёт избранный мир или уничтожит, зависит от тех, кто рядом с ним будет. Если избранного не тронуть, то мир он уничтожит. Если убить постараться, да не добить, то мир он уничтожит. Если избранного убить до рождения младенцев, то мир он уничтожит. Имя ему – Судья. Это будет… – последние слова Миримэ прошептала так тихо, что их услышал только колдун. От услышанного у него перекосилось лицо. Колдун в бешенстве швырнул беспомощное тело провидицы с обрыва.

В глубоком ущелье, куда падало тело Миримэ, клокотала вода, шумел ветер и грохотали камни, скатываясь в пропасть.

Вода поднялась навстречу падающему телу эльфийки. Она ударила, словно нападающий бык и втянула в себя, вниз, в холодную тьму.

Плеск воды – первое, что услышала Миримэ. Плеск воды, шорох листьев, щёлканье и щебет птицы.

Она приоткрыла глаза и сощурилась. Расплывчато-яркий свет сиял сквозь листву. Это смерть? Тогда почему так больно? Всё тело пульсировало. Миримэ попыталась глубоко вдохнуть, поперхнулась, выкашляла воду, выплюнула грязь. Простонала, перевернулась на четвереньки, вытащила себя из реки, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, и перекатилась на спину – на мох, склизкий ил и гниющие сучья возле края воды. Какое-то время она лежала и смотрела вверх, в далёкое небо за чёрными ветвями; дыхание со свистом вырывалось из горла.

Насквозь промокшая, распластанная на спине, она засмеялась сиплым булькающим смехом. Порыв холодного ветра пронёсся над заболоченным речным берегом, и смех Миримэ медленно затих.

Наше время. Мир Земля.

Для нас самое большое горе это смерть. Своя смерть в будущем и близких людей в настоящем. Это естественно, поскольку ещё пока никому не удалось избежать биологической смерти. Мы привыкли терять навсегда. Любые мысли о продолжении общения отбрасываем как глупые, парадоксальные и фантастические. Кто-то верит в воскрешения и в то, что иногда души могут приходить из загробного мира, но из-за отсутствия каких-то конкретных техник, которые могли бы сделать это доступным каждому, ничего кроме скепсиса в широких массах из этого не выходит. Но так ли всё безысходно? Так ли верна уверенность каждого из нас, что потеря происходит навсегда? А если есть конкретный метод достижения контакта с умершим человеком? Как тогда относиться ко всему остальному в нашей жизни?

Изнуряющая жара уже в прошлом, холода где-то впереди, а ты попадаешь в, так называемое, « бабье лето».Самая любимая пора года маленькой Хельги. Она обожает осень. Её любовь к осени с годами не изменилась. Она, маленькой девочкой, любила бродить по золотым дорожкам леса, смотреть на высокое чистое небо, прислушиваться к шуршанию травы и звонкому пению птиц.

В один из таких тёплых осенних дней маленькая темноволосая девочка стояла на опушке леса и ждала своего любимого дедушку. Она наблюдала, как рыжие белки, сидя на могучих еловых лапах, ловко таскают орешки из раскрывшихся шишек. По лесной тропинке, деловито сопя носиками, туда-сюда бегают ёжики, занятые заготовками на зиму. Один тащит гриб, другой дикую позднюю грушу или, нечаянно выпавшую из беличьих лапок, шишку ещё полную вкуснейших орешков.

Листья кружат в осеннем вальсе и словно в поклоне падают на землю. Стыдливо рдеет горькая рябина. Листочки трепетной осинки дрожат мелкой рябью при малейшем дуновении ветерка, отрываются и кружатся разноцветным конфетти.

На старом, плюшевом ото мха пне свернулся колечком ужик. Он греется в последних, ласковых лучах осеннего солнца. Из-под куста выскочил заяц. Перепуганный косоглазый долго шевелит ноздрями, вдыхая лесные ароматы. Потом, испугавшись вынырнувшего из опавшей листвы ёжика, подпрыгнул на всех четырёх лапах и был таков. Девочка громко засмеялась и захлопала в маленькие ладошки.

– Косой, ты куда!? Постой трусишка! – кричала маленькая Хельга вдогонку зайцу.

Совсем близко послышалось безудержное ржание лошади. Вот она грациозно, как лань, бежит уже по спаханному полю, рассекая ароматный осенний воздух.

– Как же она прекрасна, – прошептала девочка.

Она заворожено любовалась царской грациозностью молодого жеребца. Он словно летел, его хвост и грива развевались от бега. Казалось, животное хочет обогнать ветер и раствориться в волшебном воздухе осени. Как же ей хотелось вот также мчать навстречу дурманящему осеннему ветру. Но, увы, она всего лишь маленькая девочка, старшая внучка своего любимого дедушки.

– Хелли, ты чего там застыла, а ну-ка беги сюда, смотри какие у меня подарки от зайца!

Этот громкий, немного грубоватый, но такой любимый голос вернул девчонку с мечтательных грёз на полевую дорогу. Она обернулась. Возле аккуратного белого домика лесника стоял высокий крепкий пятидесятилетний мужчина. Он широко улыбался и махал рукой, зазывая девчушку подойти.