Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 3 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

Осев на Землю, – реки, водоёмы, хозяйка красит в красный цвет, вкус – горько-тухлый, придаёт источникам воды – все, отравляя, полностью, вокруг.

Те, вскоре, пересохли.

Темень, накрыла Землю, ужасный град – камней горячих, раскалённых, громом обрушился. Нагретый газ и вещества, – в хвосте Нибиру, сжигали кислород.

Влага в земле – иссохла, поля и пастбища сгорели, и все деревья – стали серым пеплом. Нельзя найти травы, плодов.

Не стало стран и городов. Не было больше слышно радости. Горе и вопли – на планете. И, голоса умолкли – детские, те не игрались, больше. По всей планете, муки, кровь повсюду. Пили, отравленную, только, воду.

Нависла над планетой пыль. Та, наносила раны людям всем, животным, словно наждачкой, как ножом, по коже.

Порывы ветра разметали пепел. Мрак темноты, затмил огни. Никто не различал ни дня, ни ночи, был только – мрак густой и, воздух душный, горький, – дышать им было – трудно очень.

Все корабли, на берег выброшены, разрушены – водоворотами.

Земля перевернулась. Хомо и гомо, анунаки, – обезумели, – подавлены произошедшим. Земля горела, люди выбегали, но Небеса швыряли гнев на них, те умирали.

Кто жил в землянках, уцелели, но, в каждом доме – паника. Когда закончилось, – повсюду, катастрофа, тела лежали, повсеместно.

Повсюду – тучи пресмыкающихся, муравьев, паника, бедствия и, беспорядок, голод. С ними помог бороться – только холод.

Солнце, тепла давало мало, – дым с пылью, его закрыл.

Лёд, слякоть продержались долго, в живых оставшиеся, умирали, теперь, от голода и холода.

Затем, покинула Нибиру, пределы Солнечной системы.

Прошло немало времени, пока воздух очистился. Земля покрылась вновь растениями, жизнью, как прежде – возродилась. А хомо, гомо, анунаки, животные, другие сущности, погибли, при большинстве своём, в огромных и ужасных катаклизмах, в живых, осталось, – мало их.

– Обидно, Проснувшись, Энлиль, мгновенно, возмутился. Во сне погибли анунаки, – оставшиеся на планете, с нами! Так не пойдёт. Придётся, изменить программу.

Что-то другое нужно. Позвать, возможно, Люцифера. Но тот, меня не знает. Меня, навряд ли, слушать будет.

Сыны из Космоса – высокомерные. Гера, конечно, – найти может, – «язык» с тем, общий. Но, я её, так и не встретил.

Какая, есть причина, что избегает меня Гера? Чем хуже Энки я, мои дела? – Другие! Да! И я, сильнее. Пусть, брат – мудрее, как выходит., почти всегда, – оказывается, тот прав, не я, это касается, лишь нас – обоих.

Нинти, умней Нинлиль? Советует тому, во многом. Хотя, Нинлиль, совет дала – как с братьями вести, в Египте. Сломила их гордыню и неверие в меня, лишь предложением – вручить себя и сына, в их руки, «верные».

– А если, Нинти с Герой – не просто, лишь знакомые, и та ей помогает? – мелькнул вопрос, довольно интересный.

Тогда, всё объясняет, – причину, Энки правоты, во многом. Он знает, через Геру – многое – о тайнах мироздания. Поэтому, путь выбирает – верный.

Нужно, мне повод отыскать, – приблизиться, войти в доверие, попробовать всё разузнать, разрушить, – брата высокомерие.

Это поможет мне, в ближайшем будущем.

Хотя, придётся Нинти посвятить, в свои открытия.

Что, если та, не так поймёт, как нужно, мне – усовершенствование генома? И, путешествия мои во времени? В другие измерения?

Возможно, нужно подождать немного, и, не рассказывать об этом, сразу.

Перевернёт, что-то – не так, как надо. И, в дураках останусь я, как было, неоднократно.

Нет, дураком, не буду, в этот раз! – даю себе наказ.

И, всё таки, если, спасу Нибиру, понятно всем, – спасу и Родину. Добьюсь – благословения отца – Ана Великого.

А как тот стал Великим? И, почему, так мало дал – величия? Возможно, знал он, до меня, – секрет усовершенствования себя и, своей сущности?

А я, лишь, занимаюсь, повторением?

В колонии преступников несовершеннолетних, по 158-ой статье, части 2-ой УК РФ – два года отбывая, Григорий, получил письмо нежданно.

В нём сообщал отец – прискорбно, о приключившейся беде, что их квартиру чёрный маклер оформил, на лицо, им неизвестное и сразу, – продал.

Он клялся и божился, что не подписывал договоров не продавал квартиру, трезвым. И, как, о регистрации квартиры свидетельство к тому попало, отец не помнил, возможно, пьяным в это время был или уставшим… Может, хвалился, просто.

– Очнулись с матерью, за городом в сарае, на крае дачного кооператива «Солнышко». Сразу и не спопашились, – зачем и, почему – они, здесь оказались?

Пол-ящика бутылок с водкой сверкали ореолом, лежали рядом на столе – три булки хлеба, консервы, килограмм халвы и, килограмма полтора колбаски.

В углу, ведро стояло, с водою чистой. Мы поняли, что питьевая, в опохмелку.

Пока не оприходовали всё, три дня гуляли, пили, спали и ни о чём не думали, водке и жрачке радовались. – Видно, по пьяне, дело, какое-то сварганили и обмывали, на чьей-то даче, по случаю удачи – случившейся, негаданно. Бывает счастье иногда…, нежданное.

Когда еда и и водка кончились, домой отправились.

Долго оттуда добирались до Грибоедовского переулка, – почти весь день. – Устали сильно, идя к дому.

Увидев дом, издалека, обрадовались, что добрались, решив, – завалимся, сейчас в кровать и, отдохнём с усталости, хотя бы час.

В квартире нашей почему-то шёл ремонт и, незнакомый жлоб-мордоворот, нам, нелюбезно объяснил, – проваливайте из подъезда – по-здорову, иначе, к вам, хозяин новый, квартиры этой, пришлёт ментов, и вас, отправят в обезьянник, как бычков.

В ответ на уверения мои, – квартиру нашу мы не продавали, он дал поджопник матери и, показал мне копию – свидетельства юстиции на Жерехова Дмитрия, не помню отчества и, вытолкал нас из подъезда.

Я попытался – покачать права, но тот меня, ещё раз оттолкнул и, отлетев метров на пять, от нашего подъезда, бывшего, надолго отключился, ударившись о камень, головой, больной, уставшей.

Очнувшись, я купил конверт и написал письмо на почте. Жена сказала, – вещи, наши, отдали в домоуправление. Значит, они, всё знают, и жалобы туда, нам не помогут. Нет справедливости, на этом свете!

Вот так сыночек, отобрали злые люди у нас квартиру и жить нам негде. В сарай придётся возвращаться, там отоспаться.

С утра пойдём просить бомжей на свалке – приютить. Быть может, примут, на зиму, ведь, негде жить.

Другого выхода не видим. Там, жизнь покажет. Возможно, ласты склеим.

Прощай любимый наш сыночек. Вряд ли увидимся ещё. Бомжи сейчас живут недолго. Прости за всё.

Мать плачет и тебя жалеет. – Остался, без квартиры. Те – сволочи, всех выписали.

Расстроился Григорий сильно за родных – отца и мать. Родили его, как-никак. За их судьбу на склоне лет переживая, вначале не подумал, – куда ему, освободившись, возвращаться? Но вскоре, и об этом думать стал, и ещё больше закручинился.