Олег Сергеев - Мириам

– Он самый, – снисходительно улыбнулся я. Парень тут же смял бумагу и протянул мне руку:

– Павел. То есть, Арсеньев Павел Олегович, руководитель раскопок.

Павлу Олеговичу – если только этого юнца можно было без улыбки величать по имени-отчеству – на вид было лет двадцать семь. Хотя нет, на вид ему было гораздо меньше, просто я решил, что двадцать семь – это как раз подходящий возраст для молодого руководителя раскопок. У него были правильные, даже слегка женственные черты лица, вздернутый нос с заостренным кончиком и по-детски наивный взгляд. Всю дорогу от аэропорта до машины Паша возбужденно жестикулировал, дергая меня за рукав, сетовал на то, что проспал и заставил себя ждать.

На нем была удивительной белизны рубашка и столь же белые брюки – молодой человек явно следил за собой и хотел произвести впечатление на «светило археологии», каковым он меня, вероятно, счел, судя по его почтительному, хоть и чересчур нервному и возбужденному поведению – он даже в порыве человекоугодия кинулся открывать мне дверцу автомобиля. Но я его остановил:

– Павел Олегович, Вы нашли что-то интересное?

Он замер на месте и начал тереть и без того красные от волнения виски, а я, уловив момент, забрался в автомобиль, закинув на заднее сиденье весь свой нехитрый багаж.

– Да, Василий Николаевич, – наконец, произнес Арсеньев, – мы, кажется, обнаружили нечто совершенно невероятное! Мы нашли… – и тут он резко осекся и ударил себя пальцами по губам. – Ну что я за болтун такой! Вам все расскажет Сергей Викторович уже там, на месте. А теперь мы едем в гостиницу.

– В гостиницу? – изумленно переспросил я. – Я думал, Вы повезете меня сразу на раскопки, чтобы показать находки.

– Да-да, – нервно забормотал Павел, – но сперва в гостиницу. Таковы указания. Мы все зарегистрированы в гостиницах, мы не должны вызывать подозрений, – и Арсеньев уныло обвел взглядом площадь перед аэропортом. Через пару минут мы уже мчались по одной из оживленных трасс Каира.

Всю дорогу мой спутник молчал и постоянно посматривал на часы – он явно нервничал. Путь до гостиницы занял около часа. Уютное пятиэтажное здание отеля голубовато-серого цвета прикорнуло в тихой улочке древнего города. Внутри было прохладно и как-то уж слишком по-европейски, без местного колорита. Приятная девушка в строгом костюме разместила меня по моей же просьбе на третьем этаже и, очутившись в номере, я наконец-то понял, как зверски я устал и проголодался. Арсеньев обещал заехать за мной на следующее утро, т.к. путь на объект предстоял неблизкий, а я был измотан длительным перелетом.

В целом, мой не совсем уже молодой организм хорошо переносил любую нагрузку: я мог лазать по скалам без малейших легочных спазмов, я окончил школу дайверов и мог длительное время находиться под водой; а жара вообще стала моим коньком – я проводил месяцы под палящим солнцем, питаясь один раз в сутки и выпивая воды куда меньше положенного – и даже не замечал никакого дискомфорта. Когда ты на пороге грандиозного открытия, включаются все резервные силы организма. Правда уже потом, очутившись дома, ты заболеваешь каким-нибудь воспалением легких или язвой желудка и месяц валяешься в постели, восстанавливаешь растраченные силы. Но ничто и никогда не изматывало меня больше перелетов и плавания по морю: мой вестибулярный аппарат, отлично ведущий себя в экстремальных условиях, на самолете или пароходе вовсе отказывался смириться с происходящим. Я отвлекал его, как мог: работал, читал, слушал музыку, но он упрямо гнул свою линию. Может быть, именно поэтому Арсеньев, увидев мой нежно-зеленый цвет лица, решил отложить поездку на объект на следующий день.

Обед мне принесли прямо в номер. И сразу после освежающего душа я лег спать, отключив все телефоны.

Меня разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь: спал я всегда весьма чутко. Пришлось подняться, натянуть пляжные шорты и футболку и открыть. На пороге стояла девушка – в таком же строгом костюме, что и ее коллега за стойкой администратора.

– Господин Строев, – произнесла она на чистом английском с легким акцентом, – с Вами хочет поговорить господин Бородин. Примете его?

– Ну что за церемонии?.. Словно я лорд английский. Сам господин Бородин и пришел бы…

– Извините, но у меня указание – беспокоить Вас только в самых крайних случаях. Просто этот господин оказался чрезвычайно настойчив.

– Что еще за указания? Ну как достали эти шпионские игры, словно ядерную бомбу испытываем… – последнюю фразу я пробормотал себе под нос уже на русском.

Я проспал почти шесть часов, за окном стемнело. Я велел девушке пригласить ко мне этого упрямого господина Бородина, чью фамилию я уже слышал от Синицына накануне. Ожидая увидеть, по меньшей мере, Джеймса Бонда в длинном плаще, шляпе, скрывающей верхнюю часть лица, и темных очках, я был весьма удивлен, когда на пороге оказался улыбчивый мужчина средних лет в пестрой рубашке кричащих цветов и широких бежевых шортах. В руках он сжимал соломенную шляпу и журнал «Playboy».

– Если не ошибаюсь, Строев Василий Николаевич? – и Бородин улыбнулся еще шире, обнажив ряд ровных белых зубов, сделавших бы честь любому актеру Голливуда.

– Он самый. Простите, с кем имею честь? – я протянул руку.

– Бородин Сергей Викторович, член экспедиции Арсеньева. Позвольте я закрою дверь, чтоб нам не мешали? – и он, не дождавшись моего ответа, взял с тумбочки ключ и двумя щелчками в замочной скважине запер номер изнутри. Потом он подошел к окну и опустил жалюзи.

– Вы издеваетесь? – вздохнул я и присел на кровать. – Что за дешевые трюки? Археологам нечего скрывать, товарищ Бородин.

– Как сказать, Василий Николаевич, как сказать… – на лице Бородина не осталось и тени былой улыбки. Он достал из нагрудного кармана рубашки и сунул мне под нос какое-то удостоверение.

– «Агент Федеральной службы безопасности», – только и успел прочесть я. – О, Господи! ФСБ заняться больше нечем?

– Значит, так, Василий Николаевич, – Бородин подошел ближе, пряча удостоверение обратно в карман, – если Вы хотите работать на объекте, Вам необходимо будет выполнять несколько несложных указаний. Первое: что бы ни произошло, но каждые выходные группа ночует в гостинце, а объект охраняется нашими людьми. Второе: интерес журналистов к нашей находке поразителен, они постоянно атакуют всех членов экспедиции, но ребята у нас подобрались стойкие. Ожидаю той же стойкости от Вас. Пронюхать про Элайю пока еще никому не удалось. Поэтому прошу Вас рассказывать легенды о поисках прототипа Сфинкса. Пусть лучше пресса кормится этой сенсацией. Ну и третье: как это ни прискорбно, но обо всех находках придется докладывать мне лично еще прежде того, как Вы сделаете какие-либо выводы. Выводы придется делать нам с Вами вместе. Если Вы согласны, тогда завтра утром добро пожаловать на объект!