Михаил Шторм - Сокровища царя Соломона

«Только не с ложкой и вилкой в руках!» – строго предупредил себя Быков. Собственная решимость ему понравилась. Настроение опять начало улучшаться. Засунув большие пальцы за ремень джинсов, Дмитрий прохаживался по скромным залам, где были выставлены большие и маленькие ритуальные маски, примитивное оружие, утварь, ковры, изготовленные из шкур коров, жирафов и зебр. Все это изобилие не помогало представить себя скотоводом тсвана или бушменом-охотником. Настенные панно тоже не впечатляли.

Быков покинул музей со странным ощущением, будто возвращается с кладбища. Время невозможно законсервировать и сохранить в первозданном виде. Оно умирает, теряя краски, запахи и, главное, содержание. Где теперь все эти племена, воспоминания о которых хранились в виде музейных экспонатов? Многие ли их представители провели жизнь так, чтобы умереть со спокойной улыбкой на устах? И если нет, то зачем все это? Для чего? Для кого?

Правда, уже через несколько минут Быков задавался не философскими вопросами, а простыми, насущными. Какими фильтрами пользоваться в пустыне, где песок отражает солнечные лучи? Каким окажется нанятый проводник? Что у него за автомобиль?

Ответы на два последних вопроса Быков вскоре получил. Проводник ему понравился. Это был словак Михал Ленч, отлично говоривший по-русски, по-английски, а также владевший местным диалектом тсвана. Вместе с Дмитрием им предстояло проделать путь с юга на север страны, поэтому было очень важно, чтобы они сошлись характерами. Поболтав с Михалом о том о сем, Быков проникся к нему симпатией. Словак был кряжистым, сильным, надежным. Правда, у него почти напрочь отсутствовала шея, но зачем она в путешествии? Михал Ленч ведь не головой вертеть будет, а баранкой.

– Пойдем, я покажу тебе своего коня, – подмигнул проводник и повел Быкова за угол.

Затем оба остановились – с совершенно разным выражением лица. Михал смотрел горделиво. Быков – несколько растерянно.

– Нравится? – спросил словак.

– Э-э…

– Красавец, а?

«Если и так, то уже немолодой», – подумал Быков.

– Да, – произнес он вслух. – Впечатляет. Он словно из фильмов, которые крутили в видеосалонах в девяностых.

– Почему в девяностых? – обиделся Михал. – Моему коню нет еще и пятнадцати лет.

– А! Так он почти новый.

– Не то чтобы новый, но и не развалина. Правда, пробег у него солидный, но это ему только на пользу.

– Конечно, – согласился Быков, разглядывая вмятины на бортах японского «ленд крузера», а также птичий помет и раздавленных мошек на лобовом стекле.

Можно было бы сказать, что машина черного цвета, если бы не толстый слой пыли, покрывавший ее.

– Дизель, – объявил Михал, словно речь шла о чем-то радостном и удивительном. – Объем два и восемь. Лучше для здешней местности не придумаешь.

– А зачем борта высокие? – поинтересовался Быков, заглядывая в кузов «крузера» через лист нержавейки.

– Можно людей возить, – пояснил владелец. – Видишь сиденья? А можно и добычу. Однажды сюда поместился буйвол. Правда, без головы.

– В объявлении было написано: «Новый комфортный внедорожник с кондиционером…»

– Кондиционер был, честное слово. Но на что он нам? – Михал ласково похлопал своего железного коня по крыше. – С ветерком поедем. Опустил стекла – и прохлаждайся.

– А пыль? – спросил Быков.

– Ты хотел по Африке покататься и не запылиться? Смешной человек!

«Да, я смешной, – подумал Дмитрий. – И к тому же странный. Потому что сейчас, вместо того чтобы поискать себе другого проводника с автомобилем получше, заберусь в эту развалину и, что самое поразительное, буду доволен поездкой. Так я устроен. И меняться мне уже поздновато».

– Твой конь готов к путешествию? – спросил Быков.

– Еще как! – воскликнул Михал, догадавшись, что вопрос решен в его пользу. – Весь дрожит от нетерпения.

В подтверждение своих слов он протянул руку и повернул ключ зажигания. Быков, ожидавший от «крузера» надсадного кашля и хрипов заядлого курильщика, был приятно удивлен: мотор заработал ровно и сдержанно – так произносит слова человек, ощущающий собственную силу.

– Я купил этого красавца у одного японца, – сказал Михал. – Он сам привез авто в Африку на корабле. Любил его ужасно. Но еще больше любил играть в карты. Это его и погубило. «Крузер» потом долго скучал по прежнему хозяину.

– Как это? – не понял Быков.

– Скрипел, фыркал, стонал, отказывался ездить. Глох через каждый километр. Знаешь, как я его приручил?

– Расскажи.

– Поставил в гараж и не подходил к нему недели три. Он поскучал-поскучал и понял, что лучше со мной отношения не портить. Потом привык. Теперь мы друзья. – Михал прислонился к автомобилю. – Не бойся, он не подведет. И я тоже.

Дмитрий кивнул:

– Это я уже понял.

– Тогда неси вещи. Много их у тебя?

– Нет.

– В кузове есть все, что нам может понадобиться в пути, – сказал Михал. – Палатка, спальные мешки, канистры для воды, посуда и даже аптечка.

– Но кое о чем ты забыл, – заметил Быков, заглядывая в кузов.

– Разве? О чем?

– О мороженом.

Это была шутка, но, когда Быков вернулся из отеля с багажом и забрался на пассажирское сиденье, Михал ткнул большим пальцем через плечо и сказал:

– Мороженое я взял. По килограмму на каждого. Ванильное и фисташковое, в специальной термической упаковке. Хватит?

– Черт!

– Что такое? – обеспокоился словак. – Предпочитаешь фруктовое?

– Я пытаюсь похудеть, – объявил Быков, машинально втягивая живот.

– А, вот оно что. Можешь не беспокоиться. В Калахари еще никто не набирал лишних килограммов, можешь мне поверить.

Это сообщение утешило Быкова, и он расслабленно откинулся на спинку кресла.

Конечно, ему не удалось долго просидеть в столь расслабленной и комфортной позе. Почти сразу за чертой города началась бескрайняя саванна, покрытая чахлыми кустарниками, среди которых возвышались причудливые строения, сооруженные трудолюбивыми термитами. Для того чтобы сократить путь и показать гостю безлюдные уголки, Михал свернул с главной трассы на грунтовку. Здесь «ленд крузер» затрясло, словно утлый кораблик на волнах. В кильватере потянулся пыльный шлейф красноватого цвета. Вся земля была покрыта этой пылью, как будто здесь столетиями крошили кирпичи, а обломки вывозили, оставляя лишь мельчайшую «пудру».

Ближе к полудню Быков ощутил горячее дыхание Калахари. Это был не обычный зной, знакомый каждому, нет. Ощущение было такое, словно за горизонтом открыли исполинскую духовку, из которой пышет жаром. Ветер, долетающий оттуда, не приносил ни прохлады, ни облегчения. Он лишь устраивал на дороге глубокие заносы, через которые «крузер» то проскакивал на полной скорости, то тяжело переваливался, увязая всеми колесами и опасно кренясь.