Александр Косарев - Заметки кладоискателя. Выпуск №10

И теперь настало самое время узнать, откуда столь юное создание оказалось в курсе весьма специфических событий, произошедших в то время, когда её ещё и на свете не было. Источником подобных сведений мог являться только один человек – сам капитан Лавилет, или как его там звали на самом деле. Только он и никто иной мог сообщить ей сведения подобного рода!

Как и при каких обстоятельствах он оказался в доме Овцыных, мы может только догадываться, но подобных случаев было не счесть. Поздней осенью и зимой 1812 года тысячи раненых, обмороженных, больных и пленных французов были так или иначе пристроены в уцелевших дворянских усадьбах! Некоторые из них впоследствии скончались от ран или неизлечимых болезней, но некоторые благополучно пережили лихие годы, подрабатывая камердинерами, учителями и даже наставниками подрастающего дворянского поколения.

В какой-то момент с дворянской среде стало даже модно иметь при доме этакого заграничного «шер ами» (отсюда и пошло общенародное прозвище – шаромыга). Вероятно, что и герой нашего повествования, точно так же оказался среди пленных бедолаг, и именно он некоторое время воспитывал юную Елизавету, по мере сил прививая ей общую культуру и некоторые азы французского языка. На каком-то этапе учитель и ученица сблизились настолько, что он стал рассказывать ей о своих военных похождениях. Но были ли его истории правдивы? Насколько точно соответствует действительности описанные в письме приметы того места, где были захоронены церковные сокровища?

Разбираться с данным вопросом начнём с ближайшей родни бывшего капитана. Покопавшись в Интернете, я выяснил, что действительно, начальником артиллерии Великой армии был дивизионный генерал, граф Жан Амбуаз Бастон де Ларибуазьер, занимавший так же должности начальника артиллерии Императорской гвардии и 1-го генерал-инспектора артиллерии. Дочь майора несколько переврала его фамилию, равно как и должность, но, в общем и целом всё же можно понять, о ком идёт речь. Сей почтенный генерал родился в 1759 году и погиб во время Бородинского сражения. В Россию же он заявился вовсе не один, а со старшим сыном, который служил у него адъютантом. Ну, а где присутствует старший сын, там должен был быть и младший, пусть и приёмный.

Ориентировочно мы можем предположить, что младшему – Лавилету во время Отечественной войны было около тридцати или немного более того. Стало быть, в те времена, когда юная Елизавета слушала его рассказы, ему было уже к пятидесяти. Солидный возраст, классическое воспитание, блестящее прошлое…, смысла сильно врать юной россиянке у него не было. К тому же очень даже возможно, что именно так, через раскрытие тайны, он хотел определённым образом загладить свою вину перед страной, ставшей для него второй родиной. Но осуществить свой замысел прямо не решился. Может быть, он просто оставил ей прощальную записку, собираясь уехать на родину, понадеявшись на природную предприимчивость своей воспитанницы. Как бы то ни было, мы имеем письмо в котором описаны некоторые приметы того места, где капитаном были закопаны некие ценности. Давайте теперь посмотрим, достаточно ли их для отыскания спрятанного имущества?

В нашем распоряжении нет ни одного географического названия, но зато имеются несомненные указания на то, что все события происходили вблизи некоего населённого пункта. Причём довольно крупного населённого пункта! На это обстоятельство указывает то, что там имелась церковь, двухэтажный господский дом и мельница. Подобного рода сочетания были довольно редки, и в Смоленской губернии встречались вовсе не часто. Далее, перед нашим капитаном непреодолимой преградой встала некая речка, и именно к ней у меня больше всего вопросов. Почему мост через неё назван «крутым» и почему фургоны просто не могли его объехать? Казалось бы, совершенно ерундовые вопросы, но ответ на них может здорово подвинуть нас в ходе поисков. Прежде всего – мост. Представляется, что он назван крутым только за счёт того, что он был переброшен через относительно неширокую реку. 4 – 5 метров это предел для длины арочного пролёта. Именно при таких условиях деревянный мост обычной для средней полосы России конструкции смотрится сильно выгнутым, т.е. «крутым». Поскольку короткие мосты не имеют центральной опоры, они, для сохранения прочностных характеристик, должны обладать характерной бочкообразной формой.

Несомненно и ещё одно обстоятельство, а именно: исток данной речки был недалеко. Мало того, мы можем уверенно утверждать, что данное русло имеет значительный уклон, глубину не менее двух метров и скорость потока в нём была гораздо выше, нежели в обычных равнинных речках. Почему так? Объясняю. Согласно сохранившимся мемуарам температура воздуха ноябрьскими днями бывала почти летняя, но ночью падала до – 7, – 10 С. Именно поэтому поутру, когда начиналось активное продвижение обозов, преодолеть даже невысокие подъёмы перегруженным повозкам, влекомыми сильно ослабшими лошадьми, было крайне проблематично. Всё вокруг было покрыто достаточно толстой коркой льда. Поскольку же среднедневная температура в начале ноября 1812 г. держалась выше нуля, быстротекущая вода не покрылась льдом и объехать мост ни по льду, ни вброд возможности у Лавилета не было.

Подведём некий промежуточный итог. Искать трофейное французское серебро следует вблизи наверняка сохранившегося до наших дней и довольно крупного населённого пункта, где 200 лет назад имелась церковь. Вблизи данного селения (не более чем в полукилометре) можно отыскать и следы от старой мельничной плотины. Заодно определимся и с исторической обстановкой, чтобы лучше понять, насколько время продвижения небольшого обоза Лавилета согласуется с общей картиной отступления Великой армии. Почитаем, что же происходило 3 ноября в Смоленской губернии и описано в трудах наших предшественников.

« Наполеон тронулся из Вязьмы в обед, т.е. в 12.00. В полдень было свежо и холодно, ярко светило солнце. Император выехал на коне в сером сюртуке, на голове зелёная шапка с серым мехом. Прибыл в Семлево в 4 часа пополудни. Начинало смеркаться. От Вязьмы каждую минуту дорога пересекалась оврагами, в которые по обледенелому склону скатывались повозки. Дорога из оврагов в гору была скользкая и обледенелая. Лошади с плоскими подковами скользили ежеминутно. Как возницы, так и сами лошади падали друг на друга».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.