Елена Тригуб - Долгая дорога домой. Или загадка древнего дольмена

– Ну, там темно, наверное, поэтому, – предположила я.

– Лиза, ты же биолог. Фотосинтез здесь не причем: хотя бы бледные, но там должны быть растения. Даже картошка в погребе – и та прорастает… Но тогда я об этом не думал. Просто в памяти отложился интересный факт.

Я все искал, все звал… но так и не нашел никаких следов Полины. Позже водитель отбуксировал меня в ближайший город, в больницу. Там мне помогли, и я бросился в милицию заявить о пропаже.

Это вообще отдельная история. Сначала они отказались принимать заявление на том основании, что я не родственник пропавшей. Потом объявили, что необходимо ждать три дня после исчезновения – такой, видите ли, порядок Мне пришлось идти к начальству. Заявление, в конце концов, приняли, но знаешь, чем это кончилось? Меня обвинили в убийств! Дескать, я ее грохнул, тело спрятал, сумку с документами не выбросил по оплошности, а в милицию обратился, чтобы отвести от себя подозрения.

Меня задержали на трое суток «до выяснения обстоятельств» и все это время методично, грамотно избивали, допытываясь, куда я спрятал труп. Очень удобно – можно не бояться, что останутся следы побоев: ведь человек только что попал в аварию!

Я сжала его руку. Мне было безумно жаль Серегу, но подходящих слов не находилось.

– В конце концов, им пришлось отпустить меня. Задерживать дольше не было оснований, а в убийстве я так и не признался, хотя был уже на грани. В тот момент я согласился бы с чем угодно, если бы мог как-то подтвердить свои слова. Теперь понимаю жертв инквизиции, как никто.

Молоденький опер, гнусно улыбаясь, отдал мне документы со словами:

– Свободен. Нет тела – нет дела.

Жданов замолчал.

– В общем, Полину менты не нашли. Наверное, даже не искали. Я расклеивал по всему городу ее фотографии, давал объявления в газеты и на телевидение – все напрасно. Прошло немало времени, и я уже начал понимать бесполезность своих усилий. Пристегнутый ремень безопасности, пропавшая обертка от шоколада, забытая на сиденье сумка – все свидетельствовало только об одном.

– О чем, Сережа?

– Она вовсе не выходила из машины. Даже не расстегивала ремня.

– Как это?

И тут я впервые по-настоящему испугалась. В душу закрался холодок: а вдруг он действительно убил свою невесту, спрятал труп где-то в горах и придумал всю эту историю? А теперь привез в это безлюдное место меня.… С другой стороны, гораздо проще было бы в этом случае действительно выбросить сумку, всем объяснить, что произошла ссора, а Полина уехала в неизвестном направлении. Подавать заявление о розыске, да еще платить за то, чтобы его приняли – слишком изощренный вариант для убийцы. Хотя…

– Есть одна версия… В общем, я вернулся домой и еще долго ждал вестей от Поли. Конечно же, безрезультатно. Прошло время. Говорят, оно лечит.

Потом я встретил Юлю. Вскоре она забеременела, нам пришлось пожениться. Родилась дочка, Ксюшка. Знаешь, жили мы как-то странно, каждый сам по себе. Юля была великой тусовщицей. Любила бывать в компаниях, клубах, устраивать праздники, весело проводить время. Я не считаю, что это плохо, просто мы оказались очень разными людьми. Ее материальные потребности всё росли, а мои скромные возможности – по пословице – явно за ними не успевали. Пришлось принять участие в нескольких не особо законных операциях, связанных с большим риском, однако, заработок того стоил…. Ну, это не интересно.

К тому же, не помогло: всегда находился кто-то, у кого лучше шуба, машина, квартира. Я стал проводить много времени в командировках – решил изучать дольмены. Практически не бывал дома. В какой-то момент мы оба поняли, что слишком поторопились с заключением брака. Короче говоря, расстались. Юля вышла замуж за более состоятельного, молодого и веселого человека, уехала в другой город и забрала с собой дочь. Я очень редко ее вижу. Ксюшка растет без меня.

– Ты не любил жену? – тихо спросила я.

– Наверное, нет. Это была короткая страсть, которой хватило только на продолжение рода. По-настоящему я любил Полину. Во всяком случае, не успел в ней разочароваться. Все мы склонны идеализировать прошлое, не так ли?

– Как ты думаешь, твоя невеста жива?

– Надеюсь, что да, где бы она ни была.

Он опять помолчал.

– Так вот, я заинтересовался дольменами. Стал собирать о них всю информацию, от легенд и преданий до серьезных научных исследований. Познакомился с некоторыми весьма интересными людьми, нашел единомышленников. На данный момент установлено, что дольмены – это мегалитические памятники, то есть сооружения из огромных монолитных камней. Появились они на территории западного Кавказа, Армении, Англии, Шотландии, Уэльса и Франции в одно время – в период между шестым и четвертым тысячелетием до нашей эры. Есть они и в других странах – в Португалии, Германии, Испании, Палестине. Считается, что первые дольмены появились в Индии. Потом строительство распространилось, с одной стороны, на Кавказ и по северной Европе, с другой стороны, на север Африки, в Египет. Удивительно, но наши предки возводили их тысячами.

– Между шестым и четвертым… Конец неолита – начало бронзы?

– Совершенно верно. К этому периоду относят и знаменитый Стоунхендж, и Менгиры западной Франции, и Сейды, Камни Силы, в Финляндии, Швеции, Норвегии, на Кольском полуострове, на Куршской косе.

– О, я много слышала об этом месте! Там были песчаные дюны, которые после Первой мировой войны засадили крымскими соснами. Там же «птичий мост» и орнитологическая станция «Фрингила», где занимаются кольцеванием.

– Да, я однажды там работал. Интересное место, многое узнал про него. Примерно в десятом веке, там жили викинги, а в восемнадцатом косой завладел Тевтонский орден. Они назвали косу «страной гнезд» – там проходит миграционный путь тысяч птиц, пролетающих из Финляндии, Карелии и Прибалтики в южную Европу и Африку, стаи там отдыхают и набираются сил. Представь – многие гнездятся только на косе! Это вообще очень интересно…

– И там тоже есть дольмены? – перебила я его.

– Не знаю наверняка, но вроде бы нет. Зато есть сейды, «Камни Силы». Это немного другие сооружения, крайне неустойчивые, шаткие. Они похожи на пирамидку из гальки, которую построил на морском берегу ребенок. Чуть тронь – и все рассыплется.

– А для чего возводили эти камни и дольмены?

– Ученые пока так и не поняли. Одни считают, что дольмены – это могильники, другие называют их некими культовыми сооружениями, третьи уверены, что это алтари или жертвенники друидов. Кельтское, вернее, бретонское название – «tol men» – переводится как «каменный стол». Действительно, на верхних плитах, образующих крышу сооружения, есть углубления типа чаши. Можно предположить, что в нее стекала кровь жертвы. Но я думаю, все это чушь. Дольмены были нужны для другого.