Эль Эбергард - Живущие во мраке. Хроники Перворожденных

Девушка наблюдала за ритуалом, как завороженная. Иногда ей казалось, будто она видит себя со стороны – бледную, застывшую, под руку с еще более бледным мужчиной, навязавшим ей брачные узы. Гематехнолог обошел стоящую перед ним пару несколько раз, нашептывая что-то себе под нос, а затем произнес:

– Вот эта женщина, что станет твоей женой. Согласен ли ты произнести священные обеты, чтобы кровь твоя не была пролита напрасно. Знаешь ли ты, ради чего пролил свою кровь и с кем разделил ее?

Торгрейн посмотрел на Валерию. Она была напугана до смерти, но при этом всячески демонстрировала отсутствие паники, выставляя подбородок вперед и глядя на него с гордым вызовом человека, понимающего свое положение, в котором он, однако, не распоряжается своей судьбой. Момент истины настал. И он твердо, решительно сказал:

– Я знаю. И потому беру эту женщины в жены, чтобы она разделила со мной мою жизнь и судьбу.

Старик обратился к девушке:

– Вот этот мужчина, что станет твоим мужем. Принимай его таким, каким он был создан и укрепляй Великий Союз, ибо он станет вести тебя отныне и ему ты доверишь свою жизнь и судьбу, чтобы он мог доверять тебе, как самому себе. Согласна ли ты?

Валерия пришла в негодование. Женская и мужская клятвы отличались, как день и ночь. Он словно делал ей огромное одолжение, милостиво согласившись взять ее в жены. От возмущения слова застряли у нее в горле. Пауза затянулась. Эйнгард видел, что она сердится из-за клятвы, но ничего не мог поделать со сложившимися традициями. Такова уж была их участь: мужчины – руководить и направлять, а женщины – следовать и поддерживать. Он тихо произнес:

– Ну, же, Валерия. Это старинная клятва верности. Ее произносят все Перворожденные, вступающие в брак. В этих словах нет ничего постыдного. Я жду.

Она с ненавистью посмотрела ему прямо в глаза. Ее брови сошлись на переносице и ему показалось, что она сейчас пустится бежать прочь, чего ему совсем не хотелось, ведь в таком случае ее пришлось бы вернуть и заставить произнести слова. Поэтому он был рад, когда Валерия разжала плотно сомкнутые губы и выдавила:

– Согласна.

Уолтер опустил два бокала в чашу и протянул Валерии и Торгрейну, со словами:

– А теперь испейте саму Жизнь и пусть она крепко прорастет в вас обоих, навеки скрепив священный союз нерушимостью и силой.

Валерия с отвращением наблюдала, как Торгрейн делает глоток, а потом протягивает кубок и ей, пристально глядя прямо в глаза.

– Тебе придется это выпить. Я бы не хотел вливать содержимое насильно.

Дрожа от негодования, она зажмурилась и пригубила из бокала. От теплого и солоноватого привкуса ее замутило, но она собрала в кулак всю свою волю и таки проглотила багровый коктейль, едва устояв на ногах. Она пошатнулась, но Торгрейн придержал ее за плечи. Мозаичный пол так и плясал перед ее затуманившимся взором.

«Я сейчас упаду… Упаду…» – думала девушка, но все еще продолжала стоять под торжественно-мрачный аккомпанемент невидимого музыканта. Звуки оборвались столь же внезапно, как и начались. Магия, зачаровавшая ее, завершилась. Непостижимо, но видимо в сплетении нот таилась гипнотическая и подавляющая мощь. Валерия ощутила прилив сил и лучистая энергия заструилась внутри нее.

– А теперь, – сказал Гематехнолог – можете обменяться кольцами, чтобы окончательно скрепить ваш союз и сделать его нерушимым.

Торгрейн взял с подушечки тонкое золотое кольцо, все в завитушках и надписью, которую разобрать было невозможно. Он аккуратно надел кольцо на палец Велерии. При этом, оно не сразу скользнуло по фаланге, а немного застряло на полпути.

Одна из примет сразу вспомнилась ему: если обручальное кольцо поведет себя таким образом, то быть браку нестабильным, а жене – непослушной. Все же, он откинул дурные мысли. Видимо, Валерия не знала эту примету, иначе бы обязательно это показала. Или просто была слишком взволнована и была поглощена мыслями о столь удручающих событиях в ее жизни. Дрожащими пальцами, она взяла кольцо большего размера, в точности повторяющее рисунком свое, и поднесла к руке Торгрейна.

– В присутствии достопочтимых свидетелей – Членов Совета Перворожденных, я, Уолтер Годфри, Главный Гематехнолог, исполняющий обязанности Распорядителя церемонии бракосочетания между Милордом Торгрейном, Королем Темного народа, и миледи Валерией, объявляю о том, что брак заключен по взаимному согласию обоих сторон. Церемония окончена, господа.

Фигуры, молча наблюдавшие за происходящим, зашевелились и одна за другой спустились по ступенькам в зал, покидая его.

– Неужели я все пропустил! – раздался насмешливый возглас и Валерия увидела приближавшегося к ним мужчину, одетого в смокинг. Взъерошенные волосы придавали ему небрежный и легкомысленный вид, смягчая откровенно-чувственные черты лица.

– Арес, извини, мы не стали рассылать приглашения, – произнес Торгрейн нарочито вежливым тоном, но от Валерии не укрылась холодность, с которой он это произнес.

– Ничего, Торн. К счастью, меня успели оповестить о столь знаменательном событии, – ответил Арес, разглядывая из-под низких бровей Валерию от подола платья до вплетенных в волосы лент. – Представишь нас?

Годфри, наблюдавший за братьями, отлично понимал, что кажущаяся вежливость может в любой момент перерасти в ссору. Они не были дружны, а при редких встречах не упускали возможности съязвить в адрес другого. Арес был очень опасен. Особенно после унизительной сцены много лет назад, когда Совет во главе с Вильгельмом выступил за кандидатуру Торгрейна.

– Моя жена – Валерия.

Он сделал ударение на слове «моя». И от Ареса не ускользнул скрыто подчеркнутый смысл этой фразы.

– Она недавно приехала и еще не освоилась со здешними порядками.

Арес понял, что девушка до сих пор не знает о существовании Перворожденных и о смысле прошедшей церемонии. Торгрейн обратился к Валерии:

– Позволь представить тебе моего единоутробного брата – Ареса Эйнгарда. Он не часто приезжает сюда, потому как живет в Лондоне, где очень и очень занят. Боюсь, что и сейчас он заехал буквально на часок и наверняка уже опаздывает на важную встречу.

Арес, прекрасно понимая, что его не ждали и что присутствие его вовсе нежелательно, широко улыбнулся.

– Но теперь я постараюсь бывать тут чаще, братец. Мы же одна семья! Я специально отменил все встречи. Мои банкиры подождут.

Валерия не могла отделаться от мысли, что перед ней стоит хищный зверь в человеческом облике. Она не могла объяснить своего беспокойства, но в безупречной внешности Ареса, такой холеной, была какая-то фальшь и угроза. Если раньше Торгрейн вызывал у нее опасения, то теперь ей хотелось спрятаться за его спину, лишь бы старший Эйнгард не рассматривал ее с неприкрытым вожделением.