Ольга Лущинская - Мой мир. Малкольм Тернер. Книга первая

– Малкольм, доброе утро! Гляжу, тебе уже гораздо легче. Вид вполне здоровый и довольный. Отдых пошел тебе на пользу.

– Здравствуйте, доктор Шницель. Да, вы совершенно правы. Благодарю вас за оказанную помощь, – я пожал ему руку.

– Ну что ты, это моя работа. Я люблю ее и очень ответственно отношусь к каждому своему пациенту.

Мы попрощались и разошлись. Его слова заставили меня задуматься. А люблю ли я свою работу? До вчерашнего вечера мне казалось, что люблю. А сейчас… я не хотел идти на работу. Я стал считать ее рутиной. Какая эта любовь? Нет, я всегда очень ответственно подходил к ней, как и доктор Шницель, но никогда не думал о том, что мне это нравится. Наверное, это не мое, и мне стоит серьезно задуматься о том, чтобы бросить это дело. Теперь мысль о путешествии не казалась такой уж безумной. Возможно сейчас это то, что мне необходимо. Об этом я как раз собирался подумать сегодня. Но только не на работе, нет. Сейчас я хороший работник, не время думать о личном.

Я зашел в пустой павильон и подошел к столику с напитками. Солнце сегодня было жарким, от этого очень хотелось пить. В стаканчики уже разлили свежий лимонный сок. Я сделал пару глотков и застыл со стаканчиком в руке, закрыв на минуту глаза. Мне как никогда хотелось уйти со студии куда-нибудь подальше, неважно куда. Меня испугало чье-то прикосновение к плечу и звонкое «привет», следующее за ним. От такого неожиданного приветствия я подпрыгнул и уронил стаканчик. Передо мной опять стоял тот паренек, что напугал меня вчера на пляже. Он что, преследует меня и в самый неподходящий момент крадется сзади, чтобы застать врасплох? Я облегченно выдохнул:

– Колокольчик бы тебе на шею.

– Извини, – засмеялся он, – не хотел напугать тебя. Снова.

Наступило неловкое молчание. Наверное, мое недоверчиво-снисходительное выражение лица заставило его чувствовать себя виноватым и на пару секунд потупить взгляд в пол.

– Что ты тут делаешь?

– Я? – удивился он, – я тут работаю. Вроде как…

– Что? Работаешь? Кем?

– Я устроился механиком, – довольно сообщил он, – теперь вот ремонтирую тут все, что ломается. А ты тут тоже работаешь? А давно? Тут интересно? Я много фильмов смотрел, мне нравится кино. Всегда хотел узнать, как его снимают. А ты актер? Или режиссер? А что ты делаешь?

– Так, тихо-тихо. Стоп, парень. Слишком много вопросов. Для одного раза. Тебе вообще хочется получить ответы или у тебя такая странная потребность сказать как можно больше?

Он вздохнул и обиженно отвел взгляд.

– Ладно, прости, я погорячился… Да, я тут работаю. Я каскадер.

Он тут же оживился. Взгляд его засиял. Похоже, его эта мысль зацепила:

– Каскадер? Ух ты, как интересно! Значит, ты трюки выполняешь за актеров?

– Да, так и есть.

– Здорово. А это же опасно. Ты часто калечишься?

– Ну, бывает иногда. Редко. Не сильно, – сказал я, завидев в глазах очередной вопрос.

– Интригующая работа. Должно быть, ты ее очень любишь, раз еще не ушел.

– Да… да. Люблю. Слушай, я бы рад еще тут с тобой поболтать, но мне надо идти. До свидания.

– Хорошо. Если что, то я всегда рад пообщаться. Пока! – крикнул он мне вдогонку.

Люблю свою работу… Да что тут происходит? Слишком много напоминаний об этом. Работа… кому она сейчас нужна? В мире и без нее много интересного. «Интригующая работа»… никакой интриги, все совершенно обычное и привычное. Одни и те же лица, одни и те же задания. Надоело. Вот он, ответ на мой вопрос. Мне нужно бросить привычную жизнь и отправиться в странствия. Увидеть мир, узнать его лучше, прочувствовать.

Эта мысль меня зажгла. Зачем оставаться сейчас, что-то доделывать? Я могу просто уйти. Взять и уволиться. Мне это больше не нужно, это угнетает меня. Не желаю больше быть бездумным роботом, который проживает свою жизнь, как заложенную в него программу.

Я вышел из павильона и направился к выходу. Ситуация была ясна как никогда. Все эти знаки, сны, все вело меня к этому. Будто-то бы что-то неведомое вытянуло меня из долгого и беспробудного сна. Оно влекло и манило с каждым часом все сильнее. И я просто обязан узнать, что меня тянет, кто направил меня. Это кажется безумием… Похоже, что теперь я увидел ситуацию с другой стороны, под другим углом. Ведь все эти сектанты и безумцы видят все совершенно иначе, чем те, кто вокруг них. Они находят в своих новых убеждениях то, что меняет их представление о мире, их сознание, и при этом считают себя абсолютно здоровыми. Может, поэтому они и не могут понять, что больны? Потому что не считают это болезнью. А может это и не болезнь вовсе? Просто другие не видят того, что видят они! Неужели все, кто видят мир иначе, безумны? Этого просто не может быть. Ведь именно новый взгляд на мир порождает новые идеи, великие открытия, немыслимые изобретения. Так достигается то, что раньше казалось невозможным. Не попробуешь – не узнаешь, так? Вот я и попробую. Даже если я и сбрендил, что с того? Если не рискнуть, то можно многое упустить. А если рискнуть… многое обрести. Я получу шанс изменить что-то. И, возможно, не только в своей жизни. Мы не безумны. Мы всего лишь смотрим на мир иначе.

На выходе из студии охранника не оказалось, поэтому мне удалось уйти незамеченным. Да, нехорошо вот так скрываться, не сказав последнее прощай. Но я чувствовал всей душой, что мне необходимо понять, что так сильно влечет меня. А главное – куда. Я изменил свой привычный маршрут до дома и пошел длинной дорогой, в обход оживленных улиц. Меньше всего сейчас мне хотелось с кем-нибудь столкнуться и что-то объяснять.

Добравшись до дома, я тут же взял в руки сундучок. Я уверен, что разгадка кроется в нем. Если у меня получиться открыть его, то я все узнаю. Но как бы я не бился над ним, проклятая крышка все никак не поддавалась. Открывать ее руками было бессмысленным занятием, даже инструментам для обработки горных пород этот ларец не хотел подчиняться. Снять хотя бы каменную пыль с него никак не получалось. Он будто бы был заколдован. Не может же такого быть! Магии не существует! Или я не прав? Так или иначе, сколько я с ним не возился, он так и не открылся.

Тут кто-то настойчиво постучался в дверь. Я поставил сундучок в ящик под телевизором и отправился к двери. На пороге стоял запыхавшийся Шницель с большими от страха глазами. Завидев меня, он быстро завилял своим изогнутым хвостом и обнял меня:

– Малкольм, ты в порядке! Я уж было чуть с ума не сошел! На студии тебя обыскались, ты как сквозь землю провалился! Никто не видел, как ты ушел, да и куда вообще в разгар рабочего-то дня? Что с тобой случилось? Почему ты здесь?

Я тяжело вздохнул и закрыл глаза:

– Шницель… я решил уволиться. Эта работа не для меня. Да и не только работа. Я не могу объяснить этого, но мне нужно уйти из города. Правда нужно, это просто необходимо сейчас. Я действительно здоров, – сказал я, заметив, как он открывает свою сумку с медицинскими аппаратами, – Просто это то, чего требует душа. Я не хотел, чтобы ты так волновался, но… я… прости.