Ки Чанс - Школьная лихорадка и ошейник для тигра

– А в каком эфире Вы живёте? Может быть, Вам нужен Вай-Фай? – спросила новенькая.

– Да вы все, я вижу, вообразили себя гигантомахами! Вознамерились вывести меня из состояния кварк-глюкозного равновесия, давно утраченного на Земле. Не можешь же ты, юная дева, не знать, что эфир един, эфемерен и вечен! И живу в нём только я – я один.

– А-а-а! Так Вы о том месте, где сходятся земля и небо? – скептически хмыкнул учитель физики.

Едва он успел договорить, как Зевс стал воспарять над тем местом, где сидел, и вскоре предстал перед зрителями, восседающим на газовом облаке, напоминающим летающую тарелку. Те, кто отвечал за компьютерную анимацию, потрудились на славу.

– Сколько порывов ярости и энергий гнева затратил я на то, чтобы сделать людей совершенными! Сколько поколений недоучек пришлось отправить в тартарары! И для чего? Чтобы один единственный отрок осветил тёмные углы Олимпа своим знанием!

Когда Зевс произносил слово «тартарары», дети почувствовали запах тлена и наползающего на них холода. Да! Это, несомненно, был фильм в формате 4, а, может быть, и все пять D! Полный эффект присутствия.

– Ты ничего не замечаешь? – спросила Вера Гвоздя и взяла его за руку. Оба тут же вскрикнули от испуга. Руки были не ледяными. Они казались замороженными и бесчувственными.

Испугаться основательно, однако, никому не удалось. К Зевсу летело чернокрылое существо с мерзким лицом и ещё более омерзительным телом. Оно напоминало отвратительную летучую мышь с собачьей мордой.

– Цербер! Ты что же это без приглашения явился!

– Мне, всесильный, приглашений не посылают. Меня хозяин отправляет с предупреждением… Вот и тебе весточку принёс: готовься, Зевс! Твой брат Аид приглашает тебя в своё царство мёртвых! Он уже и лодочника подготовил, чтобы переправить тебя через реку Стикс. Всё же вы оба от одной матери. Хочет Аид уважение тебе оказать…

– Тифон! Тифон! – Немедленно ко мне! – метая глазами молнии, вскричал Зевс.

Никто не откликнулся.

– Тифон! Ты хочешь своей должности охранника лишиться?!

– Зря буйствуешь, самодержец. Тифон с этого дня на службу к Аиду перешёл. Вход в Тартар охраняет. Мне, старому Церберу, хозяин отпуск, наконец, дал. Впервые за десять тысяч лет!

– Какое унижение! Вселенское предательство! Я сделал Тифона тираноморфином! Всемогущим и всеустрашающим. Вечноживущим!

– Вот, вот, – Ваше всецивилизационное Величество, – Вы здесь всем этого добра пораздавали: гнева, ярости, мощи физической, силы исполинской. Энергиями тайными и сложными поделились со слугами и приспешниками.

Цербер достал из-за уха длинный свиток:

– Вы наградили их: притворной радостью, хитрой мстительностью, непристойным счастьем, злорадным сочувствием, издевательским восхищением… и даже язвительным состраданием… Я по списку читаю…

– И что в этом плохого? Те, кто правит и служит правителям, всем этим обладать просто обязаны.

– Да кто же спорит, Зевс! Но почему-то две самые светлые энергии ты сам отдал чужестранцам!

– Ты кого имеешь в виду?

– Землян, конечно. Мой хозяин Аид землю от квелых, слабых, слишком болезных и простодушных очищает, а ты, Зевс?! Чем ты наградил людей и, главное, за что?

– Люди – не чужестранцы. Они – такая же часть природы, как любой цветок и зверёк малый. Но им высшими силами дано больше власти в наших мирах. Они владеют особым сочетанием ума, энергии и честолюбия, а, значит, и большей силой. И эта сила может их уничтожить. Вот и пришлось заселить в них те два элемента, о которых ты говоришь.

– Что же ты о себе не подумал? Без этих «элементов» твоя стража и твои друзья готовы уничтожить теперь тебя.

Зевс тяжело вздохнул и задумался.

– Но весь запас Стыда и Совести я отдал человеческим существам.

– Ну, так и не хнычь, когда твой брат, который остался без стыда и совести, наказывает тебя за несговорчивость и забирает в своё Царство Холодного Покоя.

– Ты думаешь, я ещё могу с ним договориться?

– Конечно, можешь. Отдай ему в жёны Персефону – и делу конец.

– Но Персефона – дитя света. Деметра, её мать – богиня земного плодородия. Моя девочка с малых лет с бабочками и стрекозами играется. Цветы и травинки малые – её друзья. Она умрёт в чёрных хоромах Аида – каким бы богатством он её ни одарил!

– Ты, Зевс, кое-что имеешь в загашнике. В том самом… Под кодовым названием «ЛН». У тебя там спрятана хорошая порция этого напитка. Ты же пожадничал на людях: отпустил по кварку только одному из шести миллионов земных особей…

– И что ты предлагаешь?

– Зевс! Не лукавь. У тебя там нечто, что является чувством, веществом и волной одновременно. А потому не поддаётся ни разгадке, ни имитации, ни искусственному воспроизводству. Но и уничтожению не подлежит.

– Я знаю, о чём он говорит, – внезапно озарился Гвоздь. – О любви!

Но своим открытием он ни с кем не поделился.

– Ты веришь, что если оба отопьют по глотку, то будут счастливы? – угрюмо спросил Зевс.

– А ты попробуй! Пригласи дочь. Угости напитком. А я прямо сейчас свой маршрутизатор настрою и сгоняю за хозяином. Ты и ему бокал приготовь.

В следующую секунду Цербер исчез в забурлившей фиолетовыми потоками бездне, а на облако приземлилась девушка исключительно нежной, мягкой и хрупкой красоты. Семиклассники, не веря собственным глазам, узнали в ней обычно строгую, слишком заумную и требовательную математичку. Математичке, вернее, её героине тут же подмигнул верный друг Солнышко Гелиос, и осыпал присутствующих брызгами своего оранжевого тепла. Ребята заулыбались.

Зевс обнял дочь и угостил её, как он сказал, божественным напитком из биоорганического хранилища. Девушка отпила, и щёки её заалели.

Гвоздев решил было отгадать, кто играл Зевса, но замолк, не успев издать ни звука, потому что в следующую секунду раздался пустой, неприятный, холодный голос. Это было невероятно! Но он резал по ушам, как звуковой сигнал телевизора, когда на экране нет ничего, кроме таблицы настройки.

– Здравствуй, брат! Моё почтение и восхищение Вам, Персефона! У меня для Вас подарок, – с этими словами вновь прибывший молодой человек встал на колено и преподнёс дочери Зевса цветок необычного цвета. Как и откуда появился гость – никто не заметил. Вырос как из-под земли.

Персефона подняла глаза на дарителя. Перед ней, отпивая из рюмки божественный напиток, стоял стройный черноволосый юноша с идеальной красоты лицом. Только глаза были почти безумными: они горели нехорошим огнём и, в то же время, пугали неземным холодом.

– Аааах! – выдохнула Белла Дольчина.

В Аиде она узнала мечту многих девочек – атлета, штангиста, парашютиста, бас гитариста и председателя Школьного Ученического Совета – Валеру Отаяна. В него Белла была безнадёжно и, многие считали, бесперспективно влюблена. Отаян был известным карьеристом и на всякие романтические глупости не поддавался. Он был неизменно строг к себе и окружающим, нереально честен с учителями и беспощаден с теми, кто поведением и неуспеваемостью позорили честь школы №38.