Александр Насибов - Атолл «Морская звезда»

Из приземистого серого здания, к которому они направлялись, выбежал человек. Увидел Лашке и Райс, метнулся к ним.

— Шеф, — проговорил он, задыхаясь от быстрого бега, — шеф, радио с объекта. Они как следует взялись за заключенного номер семнадцать, и тот стал говорить. Очень важные показания… Это он помог бежать номеру двадцать второму. Выяснилось: двадцать второй имел при себе информацию…

— Пакет?

— Ему не на чем было писать, вы это знаете.

— Что же тогда?

— Все придумал он, двадцать второй. Текст записки был татуирован.

При этих словах Лашке резко обернулся к Аннели Райс.

— Вранье! — выкрикнула она. — Подлое вранье! Час назад я осматривала этого человека. На нем не было татуировки!

— Вы видели и его спину?

Райс зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.

— Спину? — пробормотал Лашке. — Человек сам себе татуировал спину?

— Семнадцатый признался, что это сделал он. Двадцать второй диктовал, а он буква за буквой прокалывал кожу на спине партнера…

— Вчера двадцать второго наказывали плетьми. Как же не разглядели татуированную запись? Ведь бьют по спине! Я сама видела — грудь и живот у него были чистые. Значит, лупили по спине. Как же ничего не увидели?

— На двадцать втором была рубаха, фрау Райс.

— После первых же ударов она должна была лопнуть…

— Она и лопнула. Семнадцатый был при экзекуции. Он дал показание: от ударов плетью лопнула не только рубаха, но и кожа спины. Кровь залила спину заключенного номер двадцать два. Можно ли было в таких обстоятельствах разглядеть татуировку?

— Да, я видела рубцы, которыми была исполосована его спина. Но кто мог подумать, что между ними есть какая-то запись?.. Убеждена, ничего не заметили и русские. К тому же мы уничтожили отснятую ими пленку.

— А вдруг была еще пленка? Они отсняли кассету, заменили ее, вновь стали снимать. Тут появляетесь вы, забираете эту новую кассету, засвечиваете пленку. А осталась та, первая. Могло быть так?

— Не знаю…

— Меня настораживает, что русские безропотно отдали тело. Вроде бы не очень протестовали. Почему? Может, во всем уже разобрались и были озабочены лишь одним — необходимостью усыпить нашу бдительность?

— Что же делать, Лотар?

— Ни при каких обстоятельствах информация не должна просочиться за пределы объекта. Так что выход один… Встреченный сухогруз направляется к перешейку?

— Да.

— При скорости в шестнадцать—семнадцать узлов ходу ему до канала около суток. Увы, за это время нам не успеть…

— Хочешь уничтожить судно? Подумай о последствиях: начнутся поиски…

— А ты предложи другое! — Лашке глядел на Райс и едва сдерживал бешенство. — Нагромоздила кучу ошибок, а теперь предостерегаешь!..

ПЯТАЯ ГЛАВА

“Капитан Рогов” пришел на рейд бухты Лимон близ Панамского перешейка и здесь стал на якорь в ожидании очереди на проводку в Тихий океан. Вскоре втянулись в канал два танкера под флагом Либерии и ракетный фрегат США.

Наступила очередь советского теплохода.

Якорь был поднят и уже заработала машина, когда к “Рогову” подошел лоцманский катер. Высокий пожилой мужчина в полотняных шортах и такой же рубахе по штормтрапу легко поднялся на борт сухогруза, взбежал на мостик.

— Прямо руль! — бросил он матросу у штурвала и вдруг замер, увидев капитана Мисуна.

Секундная пауза, и лоцман с радостным воплем ткнул капитана кулаком в грудь. Тот тоже вскрикнул и вернул тумак, после чего оба моряка крепко обнялись.

Капитан вызвал дневальную, шепнул ей несколько слов. Через несколько минут она вновь появилась на мостике и протянула Мисуну пачку махорки и многократно сложенную газету. Лоцман глядел на махорку остановившимися влажными глазами. Казалось, он вот-вот заплачет.

Оба моряка вышли на крыло мостика. Рейд был пустынен, до следующего маневра “Рогова” оставалось около мили, и они могли позволить себе эту маленькую вольность. Здесь моряки оторвали от газеты по длинной полоске, скрутили фунтики и наполнили их махоркой. И тогда лоцман достал зажигалку.

Это было творение фронтового умельца времен Великой Отечественной войны и представляло собой гильзу крупнокалиберного пулеметного патрона с припаянной к ней латунной трубкой от взрывателя гранаты. Кончик трубки венчало рифленое колесико, а из гильзы торчал фитиль. Лоцман пальцем толкнул колесико, и над зажигалкой встало рыжее пламя величиной с огурец.

Моряки закурили. Они как бы выполняли ритуал: стояли рядышком, глядели друг другу в глаза и дымили махоркой. Потом оба неторопливо вернулись на мостик.

— Джентльмены, — сказал советским морякам лоцман, — джентльмены, я бы хотел представиться. Мое имя Иеремия Хавкинс. Со Станиславом Мисуном нас свела война. Весной сорок третьего года мы шли в одном конвое, доставлявшем грузы в Мурманск. Сперва нацистские пикировщики потопили русский сухогруз, и я, посланный на спасательном вельботе, за волосы втащил на борт обледенелого матроса. Через двенадцать дней, в разгар разгрузки моего “Либерти”, вновь прилетели фашисты. Бомба угодила в причал, взрывной волной многих моряков смахнуло за борт… Я очнулся в госпитале. В ногах у меня сидел тот самый матрос… У нас с ним сегодня третья встреча.

Закончив речь, лоцман достал зажигалку из гильзы. Он пояснил: это подарок русского друга. Все могут убедиться: драгоценный сувенир в полном порядке и всегда при своем владельце.

Снова появилась дневальная — на этот раз с традиционным угощением для лоцмана: кофе, минеральная вода, бутерброды.

— Станислав, — сказал Хавкинс, глядя на поднос, — я знаю, в море у вас сухой закон. Но я знаю также и тебя, Станислав!

— Иногда для гостей делается исключение, — улыбнулся капитан Мисун.

И дневальная в третий раз отправилась с его поручением.

— Смотрите! — вдруг крикнул старпом Перов.

Все увидели самолет. Довольно большой моноплан шел низко над морем навстречу “Рогову”.

Летающая лодка пронеслась, где-то у горизонта развернулась, вновь прошла над теплоходом.

— По-моему, тот самый гидросамолет, — неуверенно сказала Тамара Шурга.

Лоцман увидел, что настроение моряков резко изменилось.

— Чем вас встревожил этот безобидный летающий ящик? — пошутил он.

— Уверены, что безобидный?

— Полагаю, что да. Он иногда прилетает на материк с расположенного неподалеку острова.

— С какого острова?

— Вряд ли он вам известен. Однако почему это вас интересует?

Капитан сжато рассказал о происшествии вблизи атолла “Морская звезда”.

— Смотрите, самолет возвращается! — крикнула Тамара Шурга.

— Делает галсы, — задумчиво проговорил американец. — Будто высматривает кого-то.

— А на рейде мы одни… — Капитан Мисун посмотрел на лоцмана: — Реми, что, если я попрошу тебя выполнить поручение? Мы дадим тебе пакет, Реми. Это сообщение в пароходство о том, как мы вылавливали в море человека. Рапорт и несколько фотографий.