Густав Эмар - Золотая Кастилия

К несчастью для себя, испанцы поняли свою ошибку, только когда брандер подплыл к ним вплотную. Все их усилия остановить его или изменить направление его хода были бесполезны.

Флибустьеры под командой Франкера отцепили брандер от буксирного судна, бросили энтер-дреки 22в снасти корабля вице-короля и, бросившись в лодку, отплыли как можно); дальше от места взрыва.

Операция была проведена так искусно, что когда вице-король хотел оттолкнуть брандер, было уже слишком поздно; однако он не потерял хладнокровия и велел матросам с топорами немедленно вскочить на брандер, чтобы обрубить его мачты и прорубить отверстие на дне. Но брандер уже загорелся внутри; первые удары топором проложили путь огню, который вырвался наружу с клубами дыма.

Пожар, раздуваемый северо-восточным ветром, за не-, сколько минут приобрел такую силу, что корабль вице-короля уже ничто не могло спасти; как ни велики были усилия матросов потушить пожар, это была верная гибель. Менее чем через полчаса корабль пошел ко дну, большая часть команды погибла в волнах; только несколько человек, в числе которых находился вице-король, полумертвые от испуга, добрались до Голубиного острова.

Флибустьеры завязали отчаянную битву.

Между тем Монбар внимательно следил за ходом, событий. Он тотчас воспользовался смятением в рядах испанцев и направил своих смелых товарищей в атаку на второй корабль, который был взят на абордаж в ту самую минуту, когда корабль вице-короля погрузился в пучину волн.

Корабль де Граммона сцепился с третьим судном и вел ожесточенную схватку с доведенными до отчаяния испанцами.

Битва развернулась не на жизнь, а на смерть; встретив ожесточенное сопротивление, флибустьеры шли в атаку с еще большим упорством. Они уже готовы были восторжествовать, когда внезапно де Граммон упал с головой, раздробленной топором. Флибустьеры, испуганные смертью своего командира, заколебались; испанцы удвоили усилия, и битва возобновилась.

Но на испанскую эскадру шел весь флибустьерский флот, каждый корабль бросал энтер-дреки и вступал с неприятелем в битву грудь с грудью.

Битва была жестокая и беспощадная и с той и с другой стороны. Четыре испанских корабля взорвались, но не сдались; другие, испуганные неудачей, думая только о том, как бы избежать грозящей гибели, поспешно обрубили якоря и поплыли к Голубиному острову, защищаемому рвами, наскоро сооруженными из развалин прежнего форта. Высадившись на берег, они потопили свои суда, чтобы не оставлять их во власти флибустьеров. Великолепная испанская эскадра, такая гордая и грозная, была полностью уничтожена.

Битва продолжалась менее часа. Случившееся казалось чудом. Флибустьеры и сам Монбар не понимали, как за такое короткое время, потеряв не более пяти-шести человек, они сумели выйти из почти безнадежного положения и одержать такую блестящую победу. Радость их была безмерна; они обнимались, поздравляли друг друга, и с криками «ура» возносили до небес имя Монбара, своего спасителя.

Но этого торжества адмиралу было не достаточно; заклятый враг ускользнул от него, а он хотел поразить одного его. Он решил немедленно идти на приступ укреплений Голубиного острова.

Флибустьеры с неслыханным бешенством бросились на эти укрепления; они жаждали испанской крови и хотели уничтожить до последнего матроса всю эскадру.

Вице-король, предвидя нападение, поспешил принять меры к серьезному сопротивлению.

Между флибустьерами и испанцами произошла страшная схватка. Вице-король сумел так разумно расставить солдат на самых опасных пунктах, а те, зная, что им нечего ждать пощады, сражались так решительно, что, несмотря на свое ожесточение, флибустьерам не удалось переступить за линию вражеских укреплений.

Монбар, признав невозможность овладеть позициями, которые неприятель защищал с мужеством отчаяния, вынужден был отступить и вернуться на суда, понеся серьезный урон; этот приступ стоил ему ста двадцати человек убитых и раненых.

Несмотря на одержанную ранее победу и уничтожение испанской эскадры, положение флибустьеров не улучшилось: они все еще находились у выхода в открытое море. Испанцы, укрывшись на Голубином острове, могли безнаказанно, благодаря своей многочисленной артиллерии, топить их корабли по мере того, как они станут входить в горловину. Следовательно, их спасение заключалось в овладении фортом Барра; но все их попытки захватить его окончились неудачей.

Серьезные потери, понесенные ими при нападении на испанцев, когда те еще не совсем укрепились на своих позициях, привели флибустьеров в уныние, с новой силой пробудили их опасения и заставили сомневаться в успехе предприятия.

Один Монбар не отчаивался; несмотря на просьбы своих товарищей, которые уговаривали его вступить в переговоры с вице-королем, даже отдать ему добычу, награбленную в Маракайбо и Гибралтаре, он оставался непоколебим в своем намерении овладеть фортом и насильно пробиться в открытое море. Он напомнил флибустьерам клятву повиноваться ему во всем и сражаться до последней капли крови, насмехался над их малодушием и отвечал на все их возражения, что если они вверили ему свое спасение, то должны исполнять его распоряжения, не тревожась о последствиях, которые касались одного его.

Тут мы опять уступим место Александру Оливье Эксмелину, этому очевидцу, к свидетельствам которого мы обращались уже не раз.

Будучи вынужден отказаться от возможности проложить себе путь силой, Монбар решил пойти на хитрость. Вот что он придумал.

На следующий день после приступа, на рассвете, он велел доставить в лодках сотню флибустьеров на берег вне досягаемости выстрелов с форта, к месту, покрытому высокой травой и густым хворостом.

По его приказанию эти флибустьеры, просидев в течение нескольких часов на хворосте, один за другим, по-индейски, ползком, вернулись в свои лодки, чтобы их не заметил гарнизон форта Барра. Добравшись таким образом до лодок, они легли на дно, и лодки, казалось бы пустые, были доставлены гребцами на корабли.

Этот странный маневр повторялся в течение целого дня на виду у испанцев, чтобы убедить их, что команда со всех кораблей высадилась на берег.

Монбару удалось достичь желаемого результата: обманутые этой хитростью, испанцы, убежденные, что на следующую ночь флибустьеры непременно атакуют форт с берега, поставили все свои пушки у этого пункта, так что со стороны моря остались почти без защиты.

На это-то и рассчитывал Монбар, который воспользовался заблуждением испанцев со своей обычной ловкостью. К десяти часам лодки с вооруженными людьми высадились на берегу Голубиного острова, флибустьеры бросились к укреплениям, в то время как корабли беспрепятственно прошли в горловину и начали обстреливать форт.